Шумерские ночи. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов
Джинны не раз уж это замечали, они явно чувствовали чужое внимание. Их это не смущало, они как будто даже радовались, если их разглядывали. И этот тоже обрадовался… чрезмерно обрадовался.
У него был рог во лбу и только один глаз в центре лица. Этот глаз маленький джинн и обратил прямо к Креолу, отчаянно взмолившись:
— Помоги, помоги, кто бы ты ни был! Вытащи меня, я все сделаю, стану вечным рабом!
Креола охватили сомнения. Вечный раб-джинн — это, конечно, замечательно, но этот уж слишком мелкий и даже сквозь зеркало видно его ничтожность. Так ли уж он нужен Креолу?
С другой стороны, если он окажется бесполезным, его всегда можно прогнать или даже убить. В худшем случае Креол сделает из него артефакт или превратит в Служителя.
— Как твое имя? — спросил маг, доставая книгу заклинаний и покрытый письменами каменный ларчик.
— Хубаксис, о милосерднейший… или милосерднейшая?.. я не вижу тебя, мой будущий владыка, но готов величать любым именем и титулом!..
Креол только хмыкнул, водя рукой над ларчиком. Этот Поглотитель он сделал еще в Шумере — именно на случай, если попадется легкодоступный джинн.
— О Мардук Куриос, владыка кудесников, дай мне власть над джинном, и огради меня от вреда, что тот захочет мне причинить, и надели меня силой говорить ему, и повелевать, и сделай сей ларец приютом для джинна, и пусть не выйдет он оттуда без моей воли, и пусть не предаст меня, ибо власть моя над ним безмерна и бесповоротна… — бормотал Креол, совершая ритуал призыва-поглощения.
На расстоянии делать такое многажды сложнее, чем вблизи. Но если джинн сам назвал тебе имя и сам желает стать твоим рабом, все становится гораздо проще. Креол знал толк во многих ветвях Искусства, но в первую очередь старый Халай учил его демонологии, и когда его спрашивали: какова твоя профессия, о маг? — то ответом всегда было: я демонолог, ибо так угодно Мардуку.
И через несколько минут по ту сторону зеркала загудело, в медном жбане засверкали молнии, а осуществленный призыв повлек джинна Хубаксиса сквозь пространства, потянул во дворец Великой Гулы… и вот, крышка ларчика захлопнулась!
— Да-а-а, у меня есть джинн! — невольно воскликнул Креол.
— И эта радость взаимна, о хозяин! — вылетел из ларчика Хубаксис.
— Ты радуешься, что я сделал тебя рабом? — удивился Креол.
— Ну я же ожидал казни, о хозяин… — залепетал джинн. — К счастью, по законам Кафа раб принадлежит только его хозяину и не подчиняется Великому Хану. Ответственность несет не он, а его хозяин… хозяин.
— Та-а-ак… об этом я не знал, — медленно произнес Креол. — И что же ты совершил?.. Во что ты меня втравил, отрыжка Нергала?
— Я испортил кейф, — поник Хубаксис. — Я не очень хочу об этом говорить. Можно, я не буду об этом говорить?
— Нельзя. Говори, раб.
— Ну пожалуйста… мне стыдно.
— Говори!!!
— Я… ох, я пустил ветры. В присутствии Великого Хана и его гостей. На самом пике удовольствия, когда на него почти снизошло озарение… но это больше не мой грех, спасибо, хозяин. Теперь это НАШ грех!
Креол изменился в лице, пару секунд поразмыслил и с размаху ударил Хубаксиса жезлом. Тот гнусно заорал, а маг понял, что совершил страшную ошибку.
— Лучше б ты кого-нибудь убил, — вздохнул Креол. — Джинн-убийца мне бы пригодился. А что мне делать с пускателем ветров?!
— …Не кормить нутом? — робко предположил Хубаксис.
Креол невольно всхохотнул. Ладно, он хотя бы забавный.
— Что еще ты умеешь?
— Ну… хозяин, я маленький джинн, я не очень много умею… я могу творить иллюзии и… и… дышать пламенем… чуть-чуть… мне всего тринадцать лет, хозяин…
Креол выпучил глаза. Тринадцать лет?! Для джинна это, считай, младенчество. Дома к ребенку проявили бы снисхождение, но здесь все иначе.
— Ладно… — проворчал Креол. — Когда ты повзрослеешь?
— Лет через сорок… хозяин, — пискнул джинн и спрятался в ларчик.
— СКОЛЬКО?! — начал его трясти Креол. — Вылезай, я убью тебя!
— А-а-а-а-а-а-а-а-а!..
Пока Креол ожесточенно тряс ларчик и орал на его содержимое, в гостиную вошла Великая Гула. Вернее не вошла, а воплотилась прямо в ней, сгустившись из воздуха. Удивленно посмотрев на своего гостя, она вопросила:
— О дитя глины, чем ты таким здесь занимаешься?
— Воспитываю своего раба, — объяснил Креол, швыряя ларчик об стену.
Услышав весь рассказ, Великая Гула долго и раскатисто хохотала. Креол в конце с опаской уточнил, чем ему это грозит. Не захочет ли Великий Хан джиннов казнить освободителя этого пус… преступника так же, как казнил бы его самого?
— Он не полюбит тебя, — все еще смеясь, ответила Великая Гула. — И когда придешь к нему с выкупом за своего друга, не рассказывай о том, что совершил. И не показывай свое… приобретение. Но по крайней мере теперь у тебя есть провожатый, который отведет тебя в Вабар.
— Он же мальчишка, — не понял Креол. — Какой с него прок?
— О дитя глины, ни один джинн, даже самый крохотный и бессильный, не потеряется в Кафе, — снисходительно объяснила Великая Гула. — У каждого из нас вроде карты в голове, и каждый из нас знает, где и что находится в Кафе. Мы даже можем делать заметки в этой всеобщей… мыслекарте.
Креол согласился, что это должно быть очень удобно. Он сцапал Хубаксиса, который давно уж осторожно выбрался из ларчика, и потребовал:
— Веди меня в Вабар, раб.
— Хозяин, а… для этого тебе точно нужна моя помощь? — усомнился Хубаксис. — До Вабара всего час пути… и его видно отсюда, если подняться повыше.
Лицо Креола вытянулось.
— Ты что… обманула меня? Зачем?
— В смысле «обманула»? — опешила Великая Гула. — Ты же маленький смертный, для тебя это ведь долгий и длинный путь по пустыне… разве не так?..
— Ты очень низкого мнения о смертных, — сдержанно ответил Креол.
Подумать только. Он давно уже мог пойти в Вабар, выкупить Хе-Келя и быть дома, а вместо этого он несколько дней потратил на… хотя ладно. Если подумать, то раз
