Дин Андерссон - Жажда мести

Некоторое время она сидела нахмурившись, на лице появилась неприятная гримаса, после чего Хальд осторожно сложила покрывало и протянула его Ялне.

Голос ее понизился, какие-то хрипы стали перебивать слова:

— Кровь Тора на нем. В том нет сомнений. Кто-нибудь дайте мне воды, чтобы смыть с моих губ этот привкус. Можно вином.

— Тор — великий бог, защитник людей, — тихо вымолвил Тирульф.

Гримнир подал колдунье флягу с вином. Хальд торжественно пригубила из фляги и вернула ее.

— Я не хотела оскорбить Тора, — проговорила Хальд, обращаясь к Тирульфу. — Но все же он… того… грубоват.

Гримнир расхохотался и сам приложился к фляге.

Ялна нетерпеливо схватила Хальд за руку:

— Что нам делать с эти покрывалом? Как можно использовать упрятанную в нем магию Тора?

— Действительно, Хальд, — поддержала ее Песнь Крови. — Наши враги засели в замке, и, на первый взгляд, стены его неприступны. К тому же мы не можем ждать, Гутрун надо спасать немедленно, а то будет поздно, я сердцем чувствую это. Нам просто необходимо ошеломить Тёкк и Ковну. Со мной рядом ульфбьерны, способные оборачиваться зверями. Харбард и Ульфхильда уверяют, что крепостные стены для них пустяки, они, мол, без труда влезут на них. Но теперь, когда ты рассказала, как устроен замок, сколько там всяких чудес, будь они трижды прокляты, я очень сомневаюсь, что прямой штурм — лучший выбор в нашем положении. Ты можешь предложить что-нибудь толковое?

Хальд задумалась.

— Дайте мне поесть! — неожиданно воскликнула она. — У меня уже столько дней крошки во рту не было. Сначала я утолю голод, потом посплю и только потом что-нибудь придумаю. Не сомневайтесь, я придумаю что-то такое, от чего Тёкк придется несладко. Но прежде я займусь твоими руками и шеей, — добавила она, обращаясь к Песни Крови.

— Ничего у тебя не получится, — усмехнулась воительница. — Там выжжены руны, и даже магия Фрейи бессильна против них.

— Посмотрим, — заявила Хальд и вонзила зубы в кусок сыра, протянутый ей Тирульфом. — Посмотрим.

Вафтруднир принес Гутрун в храм Хель, расположенный в главной башне замка. Хозяйка уже ждала их здесь. Весь недолгий путь от темницы до этой мрачной, слабо освещенной свечами кумирни Гутрун пыталась вырваться из лап покрытого инеем великана.

— Госпожа Тёкк, — подал голос ётун, когда вошел в храм.

Тёкк, готовившая все необходимое на каменном возвышении, служившем алтарем, повернулась на голос.

— Люди пытаются открыть ворота, — сообщил великан и приблизился к алтарю.

Ритуальный камень был прикован к полу цепями, на которые были наложены страшные заклятия.

— Каковы успехи? — поинтересовалась ведьма.

Вафтруднир засмеялся.

— Понятно, — кивнула Тёкк и с некоторым даже удовольствием добавила:

— Если даже они сумели бы объединить воедино всю свою мускульную силу, может быть, в этом случае она и сравнялась бы с твоей мощью, все равно справиться с наложенными на бревно чарами им не удастся. Положи Гутрун на алтарь. Осторожнее, мягче!.. Несмотря на то, что она все еще брыкается, она мой почетный гость.

Ётун легко справился с девчонкой. Еще через мгновение Гутрун почувствовала, как на ее запястьях и на лодыжках защелкнулись кандалы. Теперь она была надежно притянута к холодному камню, разве что могла пошевелиться, но это была слабая защита от обезумевшей Тёкк. Позади алтаря на стене в виде буквы косого креста были распяты Вельгерт и Торфинн. Гутрун знала, что после «пробуждения» ей предстоит убить их. Это и станет свидетельством ее преданности Хель и проснувшейся в ней силы.

Храм Хель скоро наполнился обитателями замка. Все они были в черных с красным одеждах, на головах широкие капюшоны, скрывающие их подлинные лица. Все они являлись верными слугами Тёкк и рабами Хель. Таинственные, скрывающие лица существа все прибывали и прибывали, легкий сначала шумок теперь превратился в устойчивый гул. Они с нетерпением ожидали начала торжественной церемонии, во время которой Гутрун, рожденная мертвой в Нифльхейме служительница Хель, вернется в материнское лоно и возродится в новом качестве как могучая и непобедимая колдунья.

Тёкк взяла Гутрун за горло, ледяные пальцы ведьмы коснулись кожи. Гутрун забилась.

— Скоро ты склонишься перед своей настоящей матерью, — ласково пообещала Тёкк. — Скоро ты пробудишься в новом облике.

Ведьма разорвала одежду Гутрун, сорвала ее. Теперь девушка была обнажена.

— Когда ты пробудишься в своем истинном образе, тебя омоют, нарядят в новую одежду, достойную служительницы Хель. Там будут черные и багровые цвета. С той минуты ты начнешь новую жизнь, Гутрун, дочь Хель.

Приторный запах мертвечины вдруг пополз по кумирне. Туг же стих всякий шум. Тёкк подняла голову, огляделась. В раскрытом проеме, ведущем внутрь часовни, стоял Локит и за ним шесть всадников Смерти.

Заметив изумление на лице Тёкк, Локит рассмеялся.

— Что тебя так удивило, Тёкк? — спросил он.

Мертвец был наряжен в черную, до колен кольчугу, из-под которой проглядывала кожаная туника и такие же штаны, заправленные в сапоги. На поясе в ножнах покоился меч. Тем же веселым голосом он продолжил:

— Надеюсь, ты не станешь возражать, если я понаблюдаю, как в моей сестре проснется великая сила.

— Я не ждала тебя…

— Это понятно. Ты и для меня планировала какую-то грандиозную и жуткую церемонию, после которой я, как бы тебе хотелось, мог в полной мере ощутить себя воином Хель. Но я не нуждаюсь ни в каких церемониях. Я — Локит, и этим все сказано.

Это представление, по-видимому, относилось ко всем, кто присутствовал в помещении. Далее он обращался уже исключительно к Тёкк:

— Теперь они знают, кто я. Что ж, продолжай заниматься пробуждением сестрицы. Я разрешаю.

Тёкк потемнела.

— Ты и всадникам Смерти представился подобным образом? — спросила она.

Локит улыбнулся и направился к алтарю. Явившиеся с ним воины остались у входа. Все положили костлявые руки на рукояти мечей. Теперь никто не сможет покинуть храм. Тёкк глянула на Вафтруднира, у нее даже от сердца отлегло. Что ни говори, в первое мгновение, когда в кумирню ворвался Локит, она испытала давно забытый ужас.

— Доброе утро, сестричка, — обратился мертвец к распятой девушке.

Он погладил ее по волосам. Гутрун, почувствовав его прикосновение, невольно содрогнулась. Локит, не обращая внимания, нежно провел ладонью по ее телу.

— Ты знаешь, сейчас и в самом деле утро, скоро взойдет солнце. Это очень символично, не так ли? В твоей жизни тоже наступает рассвет. Ты возрождаешься в новом качестве или, как сказала Тёкк, пробуждаешься в новом облике.