Грегори Киз - Дети Великой Реки

— Нет, — прошипел Перкар сквозь зубы. Он отбивался изо всех сил, но течение неумолимо влекло его обратно. В отчаянии Перкар нырнул и вцепился в песчаное дно, пальцы его нащупали что-то твердое. Это был корень дерева. К сожалению, Перкар не мог долго держаться за него: здесь было достаточно глубоко. Собрав всю свою выдержку, Перкар передвигался вперед, держась за корень, пока его легкие не напомнили ему с бешеной настойчивостью, что необходимо дышать. Перкар продвигался и продвигался вперед, держась за корень, плечи его ныли, будто искусанные муравьями. Вскоре он уже мог, подняв голову, высунуть нос над водой и дышать. Руки у Перкара дрожали, но берег был уже совсем близко.

Когда голова его полностью показалась над водой, Перкар уже знал — он победил. Ему понадобилось еще много времени и сил, чтобы окончательно выползти из воды, но наконец он все же оказался на песке — сухом, теплом песке. Чувствуя, что последние силы покидают его, Перкар, пошатываясь, отошел как можно дальше от воды и двинулся напролом, прямо сквозь колючий кустарник. Остановился он, только когда окончательно выбился из сил.

Реки уже не было видно, и все же он обернулся туда, где она текла.

— Ты дал маху, — проговорил он. — Я тебя предупреждал!

И он сполз вниз, держась за древесный ствол, дрожа от изнеможения. Свободен.

VI

ГОСТЬЯ

— Итак, — сказал Ган, пристально вглядываясь ей в лицо, — что заставило вновь пробудиться ваши умственные интересы?

Перо его застыло над бумагой, готовое двинуться далее.

— Мне нужны вон те книги, Ган. Пожалуйста.

— Ты хочешь что-то доказать своему ухажеру? Вы поспорили о «кружевцах»?

Хизи подавила гнев.

— Ган, — сухо сказала она, — мне некогда спорить тобой. Я знаю, что огорчила тебя. Знаю, ты считаешь, не следует заняться чем-то более интересным, чем дворцовые забавы. Думаешь, я тебя не понимаю? Но если ты хоть изредка вспоминаешь меня, беспокоишься обо мне, ты должен помочь мне. У меня не осталось времени!

Ган странно посмотрел на нее — Хизи не успела понять, какие чувства выражает этот взгляд. Ган быстро овладел собой. Но что же это было — горе? Страх?

Теперь Ган глядел на нее совершенно бесстрастно.

— Идем, — коротко приказал он.

Схватив ее за руку — ее — за руку! — он едва ли не потащил Хизи в дальнюю комнату, где хранились указатели и редкие рукописи. Плотно затворив дверь, он заперся на ключ.

— Глупышка, — зашептал он, — разве можно об том кричать? Ты уверена, что тебя не подслушали?

— Что ты имеешь в виду? Я ничего такого не сказала!

Ган отступил от нее на шаг, глаза его потемнели.

— Скажи мне, — велел он ей, — скажи мне теперь, отчего у тебя «не осталось времени».

— Я не могу, — тихо сказала Хизи. Неужели Ган знает? — Не могу. Я знаю, что на тебе Запрет.

— Запрет не позволяет мне говорить, но я могу слушать. Говори.

Хизи с замирающим сердцем смотрела на учителя. Слезы навернулись ей на глаза, готовые политься ручьями.

— Я не могу доверять тебе, — всхлипнула она вдруг, — не могу доверять никому на свете. По крайней мере сейчас.

— Хизи, — сказал Ган. — Хизи, послушай меня, — большим и указательным пальцами он взял ее за подбородок и ласково приподнял его. — Ведь я замечаю все, что творится вокруг. До меня доходили слухи о призраке в Зале Мгновений. Многие уверены, что ему нужна была ты. И я видел, как ты приказала тому юнцу убираться — и он отшатнулся, словно ты его ударила. Ты читаешь множество книг — и все они о Королевской Крови и Старом Городе. Неужто ты не видишь, что я постоянно тебе помогаю? Дитя, ты должна доверять мне. Кроме меня, тебе никто не поможет.

Хизи смотрела на него, смахивая слезы. Он был прав, Хизи это знала. Порой его помощь была очевидна, порой нет. Она должна доверять ему — ведь он уже знает, и потом, надо ведь хоть кому-то доверять.

— В библиотеке нет книг, которые тебе сейчас нужны, — продолжал Ган. — Жрецы не дают их мне, а если бы даже и давали, то интересовались бы досконально: кто читает их здесь и зачем. И они бы уличили тебя, ясно?

— Они уличат меня в любом случае, — едва ли не взвизгнула Хизи. — В следующий раз, когда придут меня испытывать. В следующий же раз…

— Именно это тебя беспокоит? — очень тихо спросил ее Ган.

Вызывающе ухмыльнувшись, Хизи отвернула длинный рукав. Голубовато-зеленая чешуйка поблескивала при слабом свете, льющемся в занавешенные окна.

— Клянусь Рекой! — выдохнул Ган.

Тяжело опустившись на табурет, он сидел некоторое время молча, растирая рукой лоб.

— Чем же тебе помочь? — бормотал он.

— Ты ничем не можешь мне помочь, — ответила Хизи, стараясь не выдавать своего огорчения. Но голос девочки, к собственному ее удивлению, прозвучал как трагический стон.

— Зачем тебе жреческие книги? О чем ты размышляла?

— Ган, — трепеща, сказала Хизи, — Ган, я видела их. Я разузнала, как можно пробраться туда, куда ведет Лестница Тьмы, — в Старый Дворец. Я видела их, Благословенных. Я не хочу быть как они. Лучше я брошусь с крыши.

Да, в следующий раз она это обязательно сделает. Хизи твердо это себе пообещала.

— Хизи, я спросил — о чем ты размышляла?

— Я думала… может быть, это как-то можно остановить? Прекратить действие Королевской Крови. Заставить Реку, что просыпается во мне, уснуть.

Ган понурил голову, точно она была тяжелой как свинец. Хизи никогда не видела его таким старым.

— Это невозможно.

— Почему?

— Жрецы бы делали это, если бы могли.

— Но ведь они умеют это делать, Ган. Они останавливают это в себе.

— При помощи кастрации, прежде чем начинаются изменения. Для тебя этот способ не подходит. Ведь ты не мужчина, но и в этом случае время было бы упущено.

Хизи, приободрившись, заговорила увереннее:

— Если есть один способ, значит, может существовать и другой.

Ган задумчиво почесал голову.

— Не знаю. Может быть, и существует. Я не уверен.

— Это не имеет значения, — с горечью сказала Хизи. — Раз уж мне не получить этих книг.

Ган впервые за все время взглянул ей прямо в глаза.

— Нет, — признал он. — Но я могу получить их, если пойду туда. Они позволят мне поработать с ними: я скажу, что составляю указатель.

— Это опасно, — напомнила Хизи.

— Да, как и этот наш разговор. Он очень опасен!

Ган указательным пальцем надавил ей на кончик носа, и Хизи неловко скосила глаза.

— Потерпи день-другой. Держись подальше от крыши и веди себя благоразумно. Поработай пока в библиотеке: говори всем, кто спросит, что я просил тебя об этом. Я разузнаю, что смогу, и что-нибудь придумаю. Но ты должна доверять мне. Только мне, никому другому. Они однажды уже испытывали тебя?