Валерий Вайнин - Убить Змея

— Нет уж, извините! — возмущался в трубку этот ушастик. — Расценки я вам урежу!.. А при чем здесь мое обещание? Вы сами нарушили… Послушайте!.. Нет, вы меня послушайте?! А вы динамили нас больше недели… Всё, золотко! У меня клиент! Бай-бай! — Он швырнул трубку и воззрился на Глеба. — Извините, слушаю вас.

— Я не клиент, Степан Савельевич, — сказал Глеб, — я муж Даши Лосевой. Здравствуйте.

Степан Савельевич озадаченно почесал оттопыренное ухо.

— Когда же она успела замуж выскочить?

Глеб с усмешкой посмотрел на него в упор.

— Как раз в тот день, когда вы отказались давать ей работу.

— Ясно, — вздохнул директор бюро переводов, — вы пришли взять меня за грудки.

— Нет, — качнул головой Глеб, — я только хочу узнать причину.

Опустив глаза, Степан Савельевич принялся перекладывать бумаги. Глеб молча ждал. Директор бюро вдруг метнулся к двери, чуть приоткрыл ее и посмотрел в щелку.

— Сидит, цаца! — прошипел он. — Газетки почитывает!

Глеб с любопытством разглядывал его пунцовое от гнева ухо.

И Степана Савельевича наконец прорвало.

— Послушайте, таких переводчиков, как Дарья, днем с огнем поискать. Тексты всегда четкие: ни ошибок, ни корявостей. А многие полагают: раз технический перевод — любая халтура годится, туда-сюда… Притом Дарья в сроки укладывалась и не подвела меня ни разу, вот так.

— Мне ее трудовая характеристика не нужна, — сказал Глеб.

— Молодой человек, я хочу, чтоб вы поняли, — Степан Савельевич кивнул на дверь и понизил голос, — если б мне эту б… не навязали, если б на меня так не давили, туда-сюда…

— Минутку, — прервал его Глеб. — Вы хотите сказать, что Дашины заказы передают теперь вон той милой девушке? Правильно я вас понял?

— Увы, именно так.

— И девушка эта, судя по всему… Вероятно, она подруга кого-то очень влиятельного?

Директор бюро вздохнул с облегчением.

— С вами приятно разговаривать.

— Благодарю. Чья она любовница, Степан Савельевич? Назовите имя.

Степан Савельевич замялся.

— Не знаю, не знаю… Вряд ли я имею право…

Перегнувшись через стол, Глеб слегка затянул узел на галстуке ушастика.

— Боюсь, у вас нет выбора, — сказал он мягко. Директор бюро вовсе не стремился разыгрывать героя.

— Дмитрий Аркадьевич Грачев, вот так, — прошептал он, сделав большие глаза. — Личность грандиозная. Уж не знаю, что он нашел в этой лярве, туда-сюда… но меня за глотку взяли — будь здоров.

Глеб отпустил его галстук.

— Спасибо, Степан Савельевич. Я выяснил, что хотел. Всего хорошего.

Директор бюро проводил Глеба через комнату сотрудников до входной двери.

— Передайте Дарье, — прошептал он, — что недельки через две нам обещали несколько крупных заказов, и я уж постараюсь…

— Не трудитесь, мы уволились, — отмахнулся Глеб, выходя. Когда дверь за ним закрылась девица с «Аргументами и фактами» в руках полюбопытствовала:

— Что за ковбой?

Степан Савельевич выпятил нижнюю губу.

— Давать отчет вам я покамест не обязан. Занялись бы лучше делом, барышня. Риммочка, — обратился он к даме за компьютером, — как там у нас с балансом?

— Через часок-другой добью, — пообещала Риммочка, откусывая баранку.

Девица меж тем обиженно отложила газету.

— Мне, что ли, уткнуться носом в словарь? Чего-то из себя изображать?.. У меня, к вашему сведению, биоритм совы. То есть вся творческая активность именно к ночи.

Уши директора бюро приняли боевой окрас.

— Вашу ночную активность я оплачивать не собираюсь! — выпалил он и юркнул в дверь кабинета.

— Ну, козел! — пробормотала девица с газетой. — Хочешь, чтоб тебе ноги повыдергивали?!

— Не бери в голову, — отозвалась дама за компьютером. — У Савельича просто климакс. В тяжелой форме.

Даша встретила Глеба в прихожей. Она была в джинсах, в свитере и в сапогах. Лицо ее выражало тревогу.

— Звонила графиня, у нее был такой голос… — торопливо сообщила Даша. — К ней опять наведались эти… организаторы симпозиума. Она грамотно их послала. Они уехали, но пообещали скоро вернуться со своим научным руководством. Как тебе это нравится?

Глеб нахмурился.

— Совсем не нравится.

— Мне тоже. Я позвонила Илье, Стасу и Такэру и отменила сегодняшнюю встречу. Надо мчаться в Мытищи. Постой-ка… — Даша сбегала на кухню и вернулась с бумажным свертком. — Я тут бутерброды заготовила, буду кормить тебя по дороге. Что ты так смотришь? Я сделала что-то не так?

— Ты умница, — мягко ответил Глеб, — ты все сделала правильно. Только поеду я один.

Изумрудные Дашины глаза потемнели от обиды.

— Если б у меня были ключи, — запальчиво проговорила она, — я бы заперла твою квартиру и сама уехала!

Глеб удивленно поднял брови. Затем достал из куртки ключ и протянул Даше.

— Дело только за этим? Тогда вперед.

— Спасибо… — Даша повертела ключ на пальце и опустила в карман джинсов. — Ладно, ластик… Но почему я не могу поехать с тобой?! Скажи почему?!

Глеб вздохнул.

— Ты умная девочка. Пожалуйста, приведи хоть один довод, который оправдал бы твою поездку в Мытищи.

— Да сколько угодно!

— Пожалуйста, хоть один.

Даша теребила пакет с бутербродами.

— Можешь сесть на диван? — попросила она вдруг.

— Даш, нет времени, я…

— Всего на минутку. Пожалуйста.

Глеб вошел в комнату и, не снимая куртки, присел на краешек дивана.

— Я весь внимание.

— Сейчас день или ночь? — спросила Даша. Глеб улыбнулся.

— День, родная. Ты это к чему?

— К тому, что ночью я шепчу тебе всякую нежную чепуху, а сейчас день, и мы способны рассуждать холодно и трезво. Так ведь?

— Продолжай.

— Ну так вот… именно днем я говорю тебе, что… дело в том… Послушай, я просто не в состоянии без тебя находиться! Я дышать без тебя не могу — это единственный мой довод!

В полном смятении Глеб встал с дивана.

— Все? — спросил он.

— Да, — тихо ответила Даша. И Глеб потребовал:

— Немедленно скажи «ластик».

Даша подняла на него широко раскрытые глаза.

— Черта с два!

— Дашка, я очень-очень тебя прошу.

В Дашиных глазах блеснули слезы.

— Ну, если ты так просишь… Фиг с тобой, ластик.

Глеб подошел к ней и взял за плечи.

— Значит, ты стерла все, что говорила до этого.

Даша всхлипнула.

— Стерла так стерла.

— Тогда слушай. Это я не в состоянии без тебя находиться. Это я дышать без тебя не могу, черт меня дери. Я первый это сказал, вот.

Даша улыбнулась сквозь слезы.