Михаил Михеев - Чёрный маг

В мире тумана все было по-прежнему. В смысле, все такой же туман. Я с наслаждением сбросил плащ - не только и не столько для того, чтобы избавиться от надоевшего предмета одежды, сколько для того, чтобы пометить место. Мало ли, уйдем мы куда-то… Раньше-то я окно открытым оставлял, а теперь оно закрыто, да и открывал его не я. Вряд ли, конечно, я заблужусь, ну а вдруг? Лучше подстраховаться.

Скарамуш наблюдал за мной с легкой усмешкой - создавалось впечатление, что моя маленькая хитрость для него оказалась вполне ожидаемой. Плохо, если меня научились просчитывать - это в любом случае плохо.

Я думал, что мы пойдем к водопаду, но Скарамуш не стал даже пытаться увести меня с этого места. Вместо этого он сделал небрежный, скорее, на публику в моем лице пасс рукой, и над нами сомкнулся мерцающий купол. Я привычно уже просмотрел заклинание, прежде чем уложить его на полочку своей памяти. Скарамуш это, очевидно, заметил, во всяком случае, он удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Ну и хорошо, тем более что я все равно не знаю, откуда у меня такие способности.

- Для чего это?

- А чтобы нас не слышали те, кому это не положено, - отозвался Скарамуш, и вдруг патетично завыл: - отвечай, смертный!…

- Так, стоп. А по-нормальному никак не получается? - прервал я его пламенную речь, в зародыше убив так и неспетую песню. - А то уши у меня, знаешь ли, не казенные.

- Вроде, положено так, - мне показалось, что Скарамуш смутился. Хотя нет, это ухмылка такая, просто грим мешает понимать мимику.

- Ну, положено - так ешь…

Скарамуш несколько секунд переваривал сказанное мной, потом рассмеялся:

- Однако же, ты смел, смертный.

- Да задолбал уже со своим смертным. Все мы когда-нибудь умрем, знаешь ли.

- Но я…

- И ты. Если верить нашим ученым, вся вселенная когда-нибудь умрет, и никто их пока не опроверг, заметь. Поэтому давай уж без лишних понтов, сделаем дело - и все. Что Артасу потребовалось-то? И, кстати, выпить хочешь? У меня осталось немного, - я трахнул флягой, в которой призывно булькнули остатки наливки.

- А, давай, - махнул рукой Скарамуш.

В общем, настойку мы приговорили в два счета, после чего вернулись к разговору. Оказывается, Артаса интересовало, почему я отошел от первоначального плана и до сих пор не взял Зерно Хаоса. Ну, я объяснил свою позицию по первому, а также ситуацию с поддельным Зерном, которая сбила меня с панталыку. Скарамуш пожал плечами, его эти тонкости моей душевной организации не особенно волновали, однако он сказал, что передаст начальству… Короче, вменяемый мужик оказался и собеседник интересный. Знал, во всяком случае, много, хотя чему удивляться? Бог все-таки, со всеми вытекающими плюсами и минусами.

Его, кстати, как я понял, очень напрягал его нынешний статус. Он у Артаса числился главным боевиком, крутым до невозможности и, вдобавок, психованным. Пугало для несознательных адептов, в общем. И как ни крути, отказаться он от этой роли уже не мог - к Артасу был привязан намертво. Может, еще и поэтому так легко пошел на контакт - просто устал, ведь боги тоже устают.

Единственный напряг произошел, когда я понял, где раньше видел его глаза. Запоминающиеся глаза были. Сквозило в них какое-то… безумие, что ли. Я их раньше видел, и перепутать не мог - у меня хорошая память. А когда вспомнил, то спросил:

- Скажи, это ты меня по хребту приложил?

Скарамуш помялся, но ответил честно:

- Я.

- И как тебе к ролевикам нашим внедриться удалось?

- А вот не скажу. У каждого свои секреты.

- Да, у женщин свои секреты… А зачем это все было надо то??

- Ну, если честно, хозяину надо было, чтобы ты был ему обязан. Иначе, скорее всего, просто не согласился бы на него работать.

- Ну и дурак он, раз пошла такая пьянка. Так ему и передай, если хочешь. Мог бы просто предложить. От приключений, да еще за хорошие бабки, я бы не отказался.

- Это ты сейчас так говоришь, - пожал плечами Скарамуш.

Я оставил его реплику без комментариев. Очень может статься, что он был и прав, но к чему гадать? Что сделано - то сделано, со Скарамуша взятки гладки, он простой исполнитель. Артасу я это, конечно, вспомню при случае, но вначале надо сделать дело и получить обещанные пряники, а уж потом заниматься маленькой личной местью. Легкая мстительность - она того, полезна для долгой и счастливой жизни.

Вот именно в этот момент нас и накрыли. Именно накрыли, иначе и не скажешь - поверх купола, установленного Скарамушем, опустился еще один, и моментально стало темно, как у негра… ну, сами понимаете, где. Хорошо, что она не была помехойни для меня, ни для моего собеседника, иначе стало бы вообще хреново. А потом затрясло так, что мы со Скарамушем потеряли равновесие и покатились по земле. Это что же, землетрясение? А вдруг с водопадом что случится? Если я правильно понимаю расклады, то результат может быть таким, что Фокусима с Чернобылем и две Хиросимы сверху будут детским лепетом по сравнению с тем апокалипсисом, который здесь развернется.

Трясти перестало так же внезапно, как и начало. Скарамуш мгновенно оказался на ногах, и ятаганы как будто сами прыгнули ему в руки. Я последовал его примеру, и несколько секунд мы стояли спина к спине, настороженно поводя мечами.

Луч света, ударивший из внезапно образовавшейся трещины в куполе, был так ярок, что я на секунду зажмурился. Зрению, привыкшему к темноте, надо было хоть немного времени для того, чтобы адаптироваться к изменившемуся освещению, и в этот момент меня, а возможно, и Скарамуша можно было брать голыми руками, но обошлось. Когда зрение, наконец, вернулось, я увидел перед собой впечатляющую картину.

Мы стояли на огромной площадке, больше всего напоминающей… стадион! Да что там напоминающей - это и был стадион, несколько отличающийся от привычных мне размерами, но, тем не менее, вполне узнаваемый. Вон, и ряды кресел есть, только почему-то большая часть их переломана, в точности как у нас по телевизору показывают после матча Спартак-Зенит. Да и вообще, все здесь производило впечатление какого-то постапокалипсиса - на трибунах то здесь, то там зияют провалы, щерящиеся обломками арматуры, беговые дорожки как будто вывернуты наизнанку, поле перерыто… Под ногу попало что-то твердое, я нагнулся - череп, самый обыкновенный человеческий череп, уже потемневший от старости. Ну да, точно, классический постапоклипсис, со всеми присущими ему голливудскими атрибутами. Вон и ветер гуляет, таскает туда-сюда какую-то мелкую дрянь вроде пластиковых стаканчиков и прочего мусора. И, как ни удивительно, производимое этим местом удручающее впечатление совершенно мне не мешало. Может быть, потому, что над головой висело солнце, самое обычное солнце, на которое я, оказывается, мог теперь смотреть не мигая - зрение адаптировалось и к этому. Солнце… Боже, как я, оказывается, соскучился по нему за эти дни!