Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик
Сумрак махнул своим хадар. Нодур, не веря своим глазам, вздрогнул и едва не завопил от отчаяния, когда лезвие топора, блеснув в свете фонарей, рухнуло на запястье владыки Дренг-ин-Дара. Тот даже не дернулся, пребывая в глубоком забытие.
- Уносите его. С перевязкой придется потерпеть до госпиталя. Забирайте молот, быстрее! – рявкнул стрелок. – Уходим!
Но когда один из хадар поднял Карак, тот мгновенно раскалился так, что Нодур едва успел крепко зажмуриться и отвернуться.
- Бросай! – услышал он истошный вопль Сумрака. – Бросай же, гремящие воды!
- Я не…
Старшина в замешательстве услышал, как Пробудитель с протяжным звоном упал на камень. Когда Нодур открыл глаза, на остывающий Карак медленно оседали хлопья черного пепла. Отрубленная кисть в латной перчатке так и сжимала рукоять.
Сумрак пару долгих мгновений ошарашено глядел на то, что осталось от облаченного в полный мифрилитовый доспех воина, а затем глухо молвил:
- Уходим. Быстро.
Глава 28
Дагна резко распахнул глаза и едва не завыл от жуткой, пульсирующей боли. Мгновенно подступившая тошнота, казалось, вывернет его желудок наизнанку, но двергурим, часто и глубоко задышав носом, все же сумел справиться с приступом. Судя по всему сотрясение. Последнее, что он помнил, как что-то сильно ударило его по голове. Но откуда такая боль? Дагна попробовал встать, однако не смог даже пошевелиться. Все еще борясь с позывами, он скосил глаза и увидел, что прикован к металлической кровати посреди отделанной белоснежным мрамором комнаты. Чудовищно затекли руки и ноги. Дварф сжал пальцы в кулаки. Раз, другой... Что-то было не так, но Дагна сперва не понял, что именно. Холодея, он попытался сжать правый кулак, но ничего не вышло. Дварф не мог видеть свои руки, но с ужасом осознал, что пульсирующая боль, от которой перехватывало дыхание, исходит именно оттуда.
- Мы не смогли снять доспех. Думали вскрыть, чтобы нормально обработать рану, да пока думали, оказалось, что она уже засохла.
Дагна с трудом повернул гудящую голову и увидел сидящего за столом мрачного темнобородого воина, который барабанил пальцами рядом с резным ложем лежащего на столешнице здоровенного кархейна. Сияющий мифрилитом полумесяц наконечника недвусмысленно был направлен на Дагну. А, судя по мягкому шелесту доспехов и скрипу кожи, вокруг него было не меньше десятка хадар с оружием наготове, рассредоточенных по периметру комнаты.
Простой поворот головы отнял у дварфа все силы, и он отрешенно уставился в потолок, обдумывая всё, что с ним приключилось.
- Ты б не молчал, - посоветовал стрелок. – А то мы тут все слегка на взводе от того, что ты сотворил там. – Он мотнул головой куда-то в сторону. – Нам стоит беспокоиться?
- Где мои товарищи? – борясь с головокружением, процедил Дагна сквозь зубы.
- Под присмотром.
- Нодур?
- Старшина у лекарей. Его руке досталось - сломанные кости пропороли мышцы и кожу, едва удалось спасти.
- А с моей-то рукой что? - бесцветным голосом спросил Дагна.
- Ты не оставил мне выбора.
- Вот как…
Дагна тяжело вздохнул и зажмурился от боли. Горело так, словно он сунул руку в горн.
- Если я прикажу расковать тебя, что ты будешь делать?
Всё еще не веря, отказываясь принять то, что с ним произошло, в слепой надежде Дагна снова попытался сжать правый кулак. Бесполезно. Ниже запястья была пустота.
Дварф с усилием проглотил застрявший в горле ком. Не время себя жалеть. Да и бесполезно. Кровь Первенца удивительно быстро заживляла раны, но что-то подсказывало Дагне - отрастить новую руку ему не по силам.
- Отвечай, двергурим.
- Дайте мою трубку. С куревом мне будет легче всё обмозговать.
- Ты не засветишься красным пламенем и не сожжешь тут все подчистую?
Дагна пытался отвлечься, как мог, рассматривая потолок и думая о том, как не хватает сейчас хоть какой-то прожилки в безупречной мраморной белизне, чтобы разум мог ухватиться за это.
- Ты лишил меня такой возможности, хадар. Без молота я не смогу этого сделать. Да и не для того я сюда пришел.
- Послушай, Дар’Наг… - Сумрак на мгновение замялся. - Старшина рассказал мне всё, что приключилось с вами, и что ты сделал для Морингарда. Но я не мог рисковать. Мне жаль.
Дагна долго молчал, прежде, чем повернулся к сидящему стрелку и посмотрел ему в глаза. В напряженном взгляде сурового хадар, дварф увидел тщательно скрываемый страх.
- Жаль, говоришь?.. Выходит, натворил я дел, раз это был единственный выход, - наконец проговорил он. - Где молот?
- Остался снаружи вместе с твоей рукой.
- Славно, вонючий пепел... Кто-то к нему прикасался?
Молчание Сумрака было красноречивее любых слов.
- Как его звали?
- Кархат, сын Комгаха, из клана Штормовых Лезвий. Первородный.
- Упокой Зерор его душу, - Дагна прикрыл глаза. – Еще одна служба окончена на этой проклятой войне.
Некоторое время они молчали. Потом Сумрак сделал знак, и к Дагне подошли двое воинов, принявшись открывать замки в стальных дугах, которые прижимали дварфа к жесткой кровати.
- Я позову лекарей, они осмотрят рану.
- В бездну лекарей, пусть принесут мою трубку с табаком. И пусть кто-то подожжет мне клятую свечу.
Сумрак кивнул одному из стражей, и тот, отдав честь, вышел из комнаты. Стрелок тоже поднялся.
- Когда будешь готов, дай знать. Тебе нужно кое с кем встретиться. Тогда ты лучше будешь понимать, почему нам пришлось с тобой так поступить, и вообще все, что тут происходит. А пока отдыхай. Я распоряжусь подать ужин и чистую одежду.
- Пиво будет?
- В достатке.
- Славно.
Дагна с трудом слез с койки и принялся нажимать на невидимые для чужого глаза замки на своих доспехах. Элементы брони с грохотом и лязгом посыпались на пол.
Перед тем, как уйти, Сумрак задержался у дверей.
- Ты удивительно стойко переносишь потерю, владыка Рассеченной Горы.
- Спиши это на шок, - болезненно прошипел Дагна, стряхивая наруч с культи, уже предвкушая, как намучается с кольчугой.
***
Несмотря на то, что его освободили от оков, стража покидать комнату и не подумала. И
