Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ) - Елена Владимировна Кисель
— Ну-у, в общем-то, как раз в этом всё и дело…
Липучка мямлит что-то там о ничтожных шулерах, краплёных картах и возможности отыграться, если только старикан Вельект ему ссудит ну хотя бы сколько-нибудь.
— …и вообще, если бы я только мог отправиться в питомник или к Вельекту…
— Если бы мог? — пробуждается на стуле Пухлик.
— Сколько продул? — спрашиваю я.
Лортен растопыривает два пальца и заискивающе скалится с кровати.
— Две золотницы? — нет, что-то мало. — Два десятка золотниц?
— Две сотни? — помогает Гроски чуть ли не с надеждой.
Лортен оттягивает воротничок и хлопает губами в тяжелом вздохе.
— Истинные аристократы не размениваются на мело…
— Тысячи? — осипшим голосом переспрашивает Пухлик и подлетает со стула. — Две тысячи золотниц?!
У меня ноги корни в пол пускают. После виноватого кивочка Лортена.
Дальше мы с Пухликом выдаём одновременно:
— Десять мантикор?
— Десять костюмчиков Нэйша?
А потом тут же:
— Что?! — и пялимся друг на друга.
Липучка откашливается и пытается взять надменный тон:
— Между прочим, на светских раутах или вечеринках бывают суммы и повнушительнее… и да, я уверен, что это был крап. О, эти отвратительные деревенские шулеры с их гнусными манерами. И всё же я полагаю, что все их угрозы — не более, чем…
Пухлик подскакивает к двери. Запирает на защёлку. Потом кидается к окну, будто бешеный тхиор. Выглядывает из-за занавески и шипит сквозь зубы:
— Черти водные… — и добавляет развеселым тоном: — Ну, сегодня мы отсюда уже не выйдем. Там штук семь мордоворотов внизу. Небось, еще и Печати разные. Во что вы там играли, в «каменномордого»? И ребята такие с виду вполне зажиточные, и выпивку покупали?
Липучка истово кивает, даёт уточнения вроде «Да-да, они сами предложили отыграться, даже в долг!»
— Мел, — спрашивает после этого Пухлик. — Ты как относишься к грязной и, возможно, немножко поэтической ругани?
— Почти как к метанию ножей.
Гроски заворачивает сокрушительную тираду — такие обычно можно от Фрезы услышать.
— Банда «удильщиков». Вряд ли местные, такие ребята быстро перемещаются. Хиляки-игроки — опытные шулеры. Их задача — усыпить бдительность приезжего и обыграть на хорошую сумму. Потом влезают ребятишки помощнее, которые долги выбивают. Ты выдал им расписку? Вообще подписывал что-нибудь?
— Слово настоящего аристократа стоит сотню…
— …пудов навоза яприля, — выплёвываю я.
Пухлик выглядит уж слишком весёленьким. Так, будто самолично играл с Лортеном, и тот ему теперь должен заложить половину питомника (черт, две тысячи — это ж чуть ли не годовой бюджет!).
— Понятненько. А отпускать тебя к Вельекту за денежками они отказались.
— Я предлагал этим неотёсанным невеждам отыграться, но…
— Ага, они почему-то не согласились, с чего бы только. Что ты им наплёл? — вот во взгляде у него — ни капли веселья. Глаза у него не пойми какого цвета — то ли темно-серые, то ли карие, то ли бурые, и в них пляшут хищные такие огонёчки. — Что сюда приедут твои товарищи и привезут хоть сколько-нибудь деньжат?
— Я всегда знал, что на вас можно рассчитывать! От чистого… ик… сердца.
— Серьёзное дело? — спрашиваю Пухлика. Тот потирает лоб.
— Если мы не выйдем к ним хотя бы с сотней золотниц, или не выпишем чек, или не подпишем векселя — эти ребятушки через часик начнут нас потихоньку прессовать. Лортен, ты им разболтал насчёт своей должности?
— Разумеется, я представился — нормы вежливости…
— Стало быть, они играли с тобой, зная, что ты директор питомника. Где есть, чем поживиться.
Пухлик снова падает на стул и живописует. Не выпустят из таверны, если не будет денег. Лортена оставят заложником. И кого-нибудь из нас. Заставят подписать какие-нибудь векселя, чеки, закладные…
— Питомник под королевским покровительством.
— Мел, деточка, если ты думаешь, что они с этими бумагами заявятся к трону его величества Илая — ты сильно ошибаешься. Но они могут перепродать бумажки более серьезным людям. Контрабандистам или пиратам. Или вовсе монстрам.
— Вроде как Братству Мора?
— Вроде как стряпчим, — Гроски делает охранный жест, — упаси нас Девятеро… В общем, кто-то потом да явится к Лортену требовать своё — доступно?
Доступно. За Липучкой не будешь всё время присматривать. И от всего его не защитишь. Рано или поздно его возьмут в оборот — и мало ли чем он там заплатит: деньгами питомника, или сведениями — куда выпускают животных, или самими животными…
— Давно считала, что нам нужен новый директор.
Идиотизм, конечно. Как бы мне ни хотелось настучать Бабнику по дурной башке — он хотя бы не лезет в дела питомника. Вон, в Ирмелее зверинцем-заповедником рулил какой-то бывший военный в чинах. Любитель жёсткой дисциплины и распорядка. Потому рацион у животных не менялся никогда — ни количество, ни качество, сколько записали, столько и даём.
Не говоря уж о том, что должность директора королевского питомника — только для чертовой знати. А среди придворных Илая Вейгордского хватает придурков почище Лортена.
— Ужасные слова, — расстраивается Липучка. — Как подумаешь, кого я пригрел на груди. Всю жизнь свою… рыг… кладу на алтарь во имя благополучия питомника.
Пухлик поглядывает вниз и что-то просчитывает. Потирая щетину на подбородке.
— Выйдет прорваться?
— Может, и выйдет. Атархэ у этих ребят вряд ли водится, мощная магия тоже… разве что вот амулеты да ножички воровские. Не хотелось бы такой поймать под ребрышки случайным образом.
— Не понимаю, откуда такой пессимизм, — полусонно выдаёт Липучка. Он уже и ладонь под щёку подложил. — Можно же просто вызвать старикана-Вельекта. Уверен, что он окажет нам самую действенную…
Только вот Усач вроде как по нашей милости в вине искупался. А ещё он южанин. Три часа будет собираться, и всё равно выйдет куча бессмысленной суеты.
Здешних законников мы вообще вряд ли дождёмся. Как минимум потому, что кто-то уже поднимается по лестнице. Четыре пары ног. Грубые сапоги. Перешёптывания.
Пухлик оставляет щетину в покое и двигает к двери.
— Эй, ты куда?
— Замерять их уровень тупости. Присмотри за катастрофой.
— Пра-а-атесту-у-ухрррр, — прибавляет Липучка.
Дверь скрипит, Пухлик исчезает. Голос в коридоре. Гроски — в свистяще-шипящем варианте, с мелкими смешочками.
— Здорово, ребятушки, не директора вейгордского питомника ищете? Я б вас тут порадовал кой-чем… хе-хе, за пару медниц.
— Ты ещё что за… — порядком пропитый баритон.
— Да так, прохожий, вернее сказать, проезжий, хе-хе. По своим делишечкам малеха. Решил вот ночку переночевать, да только поспать-то мне не дали спокойно. Я вот думаю, вам интересно будет насчёт моей историйки, ха. Ух ты, огненный Дар? Да этот придурок точно влез…
Пухлик болтает и хехехекает так, что у меня зубы ныть начинают.
