Далекие странники (перевод новеллы) - Тяньтянь Сяо
— Уходим! Сейчас же!
Переглянувшись, Цао Вэйнин и Чжан Чэнлин ринулись за ней.
Уже на выходе до них донёсся стон. Обернувшись, Чжан Чэнлин заметил нищего, выползавшего из-под кучи трупов в углу. Старик обмочился от страха, его чаша для подаяний раскололась, и рассыпанные медяки плавали в луже густой липкой крови. Деда так трясло, что он не смог подняться на ноги и, стоя на коленях, в ужасе прохрипел:
— Уб-бийство!
Цао Вэйнин являлся адептом влиятельной благородной школы, где с детства обучали основным добродетелям.[272] Он помрачнел, осознав, что они невольно причинили вред невиновному пожилому человеку, и подошёл к нему:
— Цяньбэй,[273] вы ранены?
— А... — должно быть, от страха старик потерял дар речи.
Чжан Чэнлин приблизился вслед за Цао Вэйнином и постарался успокоить беднягу:
— Дедушка, скорее уходите отсюда, пока снова не нагрянули плохие люди.
Блуждающий взгляд нищего остановился на мальчике.
— Охх... Мертвецы, тут везде… — старик потянулся к Чжан Чэнлину, похоже, узнав щедрого парнишку, который недавно подал ему мелочь.
Гу Сян, наблюдавшая эту сцену со стороны, метнулась наперерез нищему, нацелившись кинжалом на его руки.
— Гу Сян, нет! — в ужасе закричал Цао Вэйнин.
Но было поздно: клинок настиг старика. Тот успел испуганно отшатнуться, но Гу Сян была неумолима. Резко изменив траекторию удара, она развернула кинжал и направила его лезвием вверх, перерезав нищему сонную артерию. Кровь ударила фонтаном высотой в два чи.[274]
Цао Вэйнин и Чжан Чэнлин ошарашенно уставились на залитую кровью девушку, которая выглядела воплощением яростного асура.[275] Безразлично выдернув кинжал из трупа, Гу Сян небрежно вытерла рукавом кровь с лица и обернулась.
— Что такое? — спросила она у остолбеневших спутников.
Цао Вэйнин указал на тело нищего:
— Он… Он был всего лишь… старым побирушкой. Ты… ты убила его…
Ох уж эти благородные господа! Взгляд Гу Сян заледенел. Не сказав ни слова, она убрала кинжал в ножны, взяла Чжан Чэнлина за руку и потащила за собой по направлению к выходу.
Цао Вэйнин последовал за ними. Спустя некоторое время он осторожно, хотя и сбивчиво, попытался объясниться:
— Я не это имел в виду… А-Сян, я не говорю, что ты неправильно поступила. Я не… Я также не думаю, что ты убила его просто так. Но что, если он был обычным нищим, что, если ты ошиблась, что, если… Я беспокоюсь, что ты будешь сильно переживать!
Гу Сян чуть не споткнулась и прошла ещё несколько шагов, прежде чем резко бросить в ответ:
— Чушь собачья! О чём тут переживать?
Цао Вэйнин коротко вздохнул:
— Такие вещи всегда расстраивают, просто ты этого не осознаешь… Ладно, нам стоит поспешить! Чжоу-сюн и Вэнь-сюн сейчас неизвестно где. Если ещё одна стая скорпионов, змей, да кого угодно явится по наши души, боюсь, придёт черед другим людям переживать за нас.
Гу Сян поджала губы. Она ничего не сказала, но подумала: «Этот Цао Вэйнин… может и простак, но не так уж и плох».
Примечание к части
∾ Цин гуань (清倌) — «чистый наём». Сотрудник публичного дома, куртизан, развлекающий посетителей артистическими представлениями, чьи сексуальные услуги не продаются. Или продаются, но по очень высокой цене.
∾ Тёмный, словно густая тушь (浓墨重彩) — досл. насыщенный цвет густых чернил, идиома.
∾ В китайской традиции вместилищем разума считается сердце. Открытое отверстие в сердце означает просветление, а отсутствие отверстий означает тупость человека. То есть Вэнь Кэсин или слишком туп, или слишком просветлён.
∾ Пёстрая змея, скорее всего, ленточный крайт. Смертельно ядовитая змея, но её ядовитые зубы короткие и даже плотная ткань защищает от укуса. Фото: https://bit.ly/3rPUwfS
∾ Строки, которые вспоминает Гу Сян, приписываются наемному убийце Цзин Кэ (III в. до н.э.) — прощаясь с единомышленниками, он пропел их перед уходом на заведомо самоубийственную миссию. В авторском тексте Гу Сян вспоминает только первые две строки и ошибается в названии реки, вместо «и» (易 — «легкий», омофон слова «один») используя «эр» (二, «два»).
∾ Человеколюбие (жэнь, 仁) — высшая из пяти добродетелей конфуцианства, которыми должен обладать благородный муж. Выражается в любви к ближнему, заботе о людях.
∾ Цяньбэй (前辈) — старейшина, старший. Вежливое обращение к старшему человеку, с которым нет родственных/ организационных связей.
∾ Асуры в буддизме — полубоги, населяющие один из шести миров. Асуры стремятся к власти, борьбе, их также называют «борющимися демонами».
Том 2. Глава 39. Рвать когти
Когда Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин вернулись в таверну, там уже не осталось следа от Гу Сян, Чжан Чэнлина и Цао Вэйнина. Имелась лишь гора трупов, с которыми разбирались люди из клана Гао в окружении толпы зевак.
Вэнь Кэсин не привык к ощущению второго лица. Сперва он боялся, что тонкая, словно крыло цикады, маска упадет в любой момент, но потом бросил взгляд на Чжоу Цзышу — тот в наглую расхаживал туда-сюда весь из себя важный и добропорядочный. Как будто не его буквально вчера с боем гнали из города.
Вэнь Кэсин впервые видел человека, который вел себя так уверенно и смело, при этом скрываясь. Кожа Чжоу Цзышу действительно стала толще после добавления свежего слоя. Вэнь Кэсин восторженно прищелкнул языком и стал вести себя точно так же.
Среди людей, осматривавших трупы, оказался Мо Хуайкун из ордена Цинфэн Цзянь. Судя по озабоченному виду, он опознал технику Цао Вэйнина. Вэнь Кэсин смерил его изучающим взглядом и, подойдя к Чжоу Цзышу, прошептал тому на ухо:
— Посмотри на вытянутую физиономию старика Мо! Как думаешь, маленький остолоп Цао-сюн не мог сбежать с А-Сян, словно они пара любовников?
— У тебя чересчур грязные мысли, — Чжоу Цзышу хмуро разглядывал лежавшие там и сям тела. Его не отпускало дурное предчувствие.
Кем были эти люди? Ядовитыми скорпионами-смертниками?
Удалось ли двум не особенно надёжным бойцам уйти от погони, таская за собой неуклюжего сопляка? Живы ли они? И куда отправились?
Вэнь Кэсин задумался, а потом предположил:
— Я уверен, что после шумихи, поднятой из-за брони, и нападения скорпионов Гу Сян найдёт убежище в безлюдном месте.
Чжоу Цзышу быстро взглянул на него и начал выбираться из толпы, ответив на ходу:
— Тогда почему мы ещё здесь? Давай за ними!
Они исчезли так же быстро, как появились. Едва ли кто-то успел их заметить.
— Не
