Дмитрий Баринов (Дудко) - Путь к золотым дарам

   — Ты победил меня. Теперь ты мой!

   — Ты ещё не победила меня! — возразила неукротимая Ларишка.

   — Хватит, бабы, навоевались! — прикрикнул на обеих Ардагаст. — А ты, Ардагунда, скажи: есть ли у тебя на груди слева пятно вроде полумесяца?

   — Смотри сам. Тебе можно. — Амазонка распахнула панцирь, разрезанный вместе с сорочкой кривым мечом Ларишки. Между грудей кровоточила свежая рана. Пятно действительно было — на левой груди, над соском.

   — Это значит — ты моя сестра. Дочь Зореслава и Саумарон, царевны росов, — медленно проговорил Ардагаст.

   — Сестра? Откуда ты знаешь?

   — От волхва Вышаты. А он — от нашей матери. Он сомневался, ты ли это, потому и не сказал сразу... Прикрылась бы хоть, сестричка.

Ардагунда запахнула панцирь да так и застыла, охватив плечи руками и опустив голову. Мокрые золотце волосы прилипли к мокрой коже доспеха. Быстрая вода давно унесла кожаный шлем, а меч застрял среди камней.

   — Какие же мы обе дуры! Только Артимпаса нас спасла, — сказала Ларишка. Потом наклонилась, подняла из воды меч и вложила его в ножны амазонке.

А сзади раздавался громкий мужской хохот. Доко, обладавший хорошим слухом, не замедлил всё рассказать своим дружинникам. Ардагаст резко обернулся к зихам, потом к амазонкам и громко произнёс:

   — Ардагунда из рода Сауата — моя сестра и царевна росов.

   — Вот и забирай её себе. А мужеубийцам такая царица не нужна!

На засеке стояла черноволосая Асатра, сжимая в руке Барсман Воинов. Золотисто-красное сияние окружало пучок серебряных стрел, рассеивая наступившие сумерки.

   — Слушайте вы, мужчины, великие воины и великие маги! Мы, женщины, по воле Артимпасы, владеем теперь оружием, которое испепелит вас, если вы не уйдёте отсюда и не скажете всем, что Солнечный Вождь уже не встанет из гробницы, ибо ему не с чем вставать, а в этом мире настало царство богини войны. Ардагаст, Доко-Сармат! Вы победите любого мужчину, но вам не одолеть мужеубийц! А вы, солнечные маги, не надейтесь выстоять против силы Чёрного Солнца!

Асатра направила барсман остриями вперёд. В его сиянии появились зловещие чёрные прожилки. Из каменных наконечников вырвалось двенадцать ослепительных огненных стрел. Высокий старый бук, оказавшийся на их пути, вспыхнул и сгорел, будто сноп соломы.

   — Видите? И из леса уже не нападёте: сгорите вместе с ним.

Поигрывая сияющим барсманом, колдунья легко взобралась на выступ скалы на другой стороне ущелья. Рука Ардагунды сама легла на меч. Сражаться? С кем — с сёстрами? Да и не будет никакого боя — наглая ведьма просто сожжёт всех, росов и горцев. А мужеубийцы ликовали. Смеялись, выкрикивали оскорбления и грубые шутки, потешаясь над мужчинами. С гордо поднятой головой златоволосая амазонка подошла к берегу, и Вишвамитра помог ей выбраться наверх. Следом поднялись Ардагаст с женой. Ардагунда встала рядом с росами, готовая разделить их судьбу.

Мовшаэль, ёжась от страха, прикидывал: не пора ли уносить ноги и крылья? Такого огня не только физическое, но и духовное тело может не выдержать.

Клыкастый демон оглянулся на змееголового собрата. А тот быстро перелетел через ущелье, не замеченный Асатрой. Упивавшаяся своим могуществом ведьма не напрягла лишний раз духовного зрения. Она опомнилась, лишь когда поперёк ущелья встала чуть заметная мерцающая преграда. Держали её мобед и его халдейский демон. Колдунье оставалось надеяться на ночную тьму, в которой сила Чёрного Солнца возрастает.

Пучок огненных стрел полетел в росов, но, наткнувшись на завесу, растёкся по ней красноватой сияющей стеной, разделённой колеблющимися чёрными языками. Удар следовал за ударом, и завеса посредине стала дрожать и прогибаться. Росы и зихи пускали стрелы в колдунью, но те сгорали или ударялись в щиты двух амазонок, прикрывавших свою волшебницу. Тогда Ардагунда вытянула руки ладонями вперёд, и два луча света ударили прямо в лицо Асатре. Та прикрыла глаза рукой и теперь метала огненные стрелы почти вслепую. Тем временем Вышата спустился, встал посередине реки, и завеса сразу выпрямилась, застыла нерушимой стеной.

Колдунья метнула стрелы в реку, и вода в ней закипела. Но волхв поднялся на торчавший из воды камень и спокойно стоял среди горячих клубов пара.

Совсем стемнело, и полная луна воцарилась в небе над безмолвными горами. В её призрачном свете как-то зловеще блестели снежные шапки на обеих вершинах Фишта. Чёрная тень на миг окутала скалу над рекой, и вот уже вместо черноволосой женщины на ней стояла волчица, сжимая передней лапой сияющий барсман. Хищница издала грозный, протяжный вой, и его разом подхватили все мужеубийцы. Ардагунда молчала, но в её глазах стояла дикая, звериная тоска. Из леса над ущельем доносились шорохи, чьи-то тяжёлые шаги, и сердца опытных воинов сжимались: какие ещё тёмные, звериные силы явятся на зов колдуньи? А та тревожилась ещё больше. Тех, кто приближался к ущелью, она не звала.

Почуяв близко опасность, ведьма-волчица обернулась. К ней бежали два пса. Их золотая и серебряная шерсть переливалась в лунном свете, огонь вырывался из пастей. Этим огненным дыханием им удалось проделать брешь в магической ограде, которой Асатра обнесла всё ущелье выше засеки. Одна из амазонок, охранявших колдунью, бросилась наперерез псам. Серебряный волкодав бросился на неё, повалил наземь, дохнул огнём в лицо, обратив его в обугленный череп. Золотой пёс, длиннотелый и ловкий, прыгнул на саму волчицу. Навстречу ему ударил огненный сноп, и в ущелье свалилось что-то, похожее на пробитую насквозь во многих местах и оплавленную золотую статую. Следующий удар сделал то же с его серебряным собратом. Обгорелые кости амазонки, убитой волкодавом, сплавились с его останками.

И тут откуда-то сбоку на волчицу прыгнул незаметно подобравшийся волк. Прежде чем вторая амазонка успела ударить секирой, яростно рычащий клубок серых тел свалился в реку вместе с серебряным барсманом. Шишок прыгнул в воду, но прежде чем он добрался до середины реки, Серячок уже плыл ему навстречу с барсманом в зубах. Окровавленное тело амазонки с волчьей шкурой на плечах билось о камни.

Мужеубийцы снова завыли — тоскливо, отчаянно. Но даже теперь, лишившись предводительниц и чудесного оружия, они не собирались сдаваться. И вот уже раздался голос Меланиппы:

   — Воительницы Артимпасы! Пояс Томиранды с нами!

Ещё миг — и амазонки пошли бы за ней в бой. Но тут шум наверху заставил их оглянуться. С обеих сторон ущелья из леса показались в ярком свете полной луны фигуры тех, кого в горах редко видели, но узнавали сразу. Великаны ростом вровень с деревьями, рыжие волосатые мезили, низенькие, но могучие йены. А у самых истоков реки стоял оленерогий старик в одежде из турьих шкур, и был он громаден — выше любого великана, а его серебряное тело соперничало блеском с нетающими снегами Фишта. Мезитха, древний бог лесов, пришёл напомнить людям, в чьих владениях они искали подвигов.