Su.мрак - Этот выбор - мой

- Драко! Твою мать, что ты делаешь?

Драко наклонился к самому лицу человека, которого любил больше жизни:

- Я клянусь стать твоим мужем и вынашивать наших детей… если ты примешь мою фамилию. Скажи «да», я умоляю тебя!

- Да!

И весь мир для них исчез во взрыве…

Гарри выскользнул из-за портрета Слизерина в растрёпанных чувствах. С одной стороны, он предупредил об опасности своего друга и своего… кузена (последнее время он стал воспринимать родство с Малфоями довольно благожелательно), с другой… А вот с другой стороной надо было что-то делать. Идти с такой эрекцией до гриффиндорской башни было не просто неудобно, но и чертовски больно. За своими переживаниями, он не заметил, что его капюшон приоткрывает лицо, а на груди мантия распахнулась. И не миновать бы ему встречи с Филчем или миссис Норрис, но тут кто-то грубо схватил его и припечатал лицом к стене в нише за доспехами какого-то рыцаря. Знакомый чувственный голос прошептал в ухо:

- Мистер Поттер, что вы делали в гостиной моего факультета в пять часов утра?

Гарри открыл, был,о рот, чтобы ответить, но умелая рука слизеринского декана, преодолев все препятствия, проникла в его пижамные штаны и обхватила член. Он чуть не вскрикнул, выдавая себя, но вторая талантливая рука, накрыла его рот, не давая кричать. Сильное тело, буквально распластало его по стене, в спину давило свидетельство того, что он не один тут маялся, от неудовлетворённого желания. Капюшон мантии был скинут с его головы, и горячие губы впились в шею. Юноша мог только беспомощно стонать от накатившего желания.

- Чёртов Альбус…, - прошептал голос сзади, удерживающие парня руки разжались и развернули гриффиндорца лицом к своему обладателю. Ещё минуты три они самозабвенно целовались. Гарри почувствовал, что ноги больше не держат его:

- Северус…, - его голос дрожал от мольбы. Слизеринец хмыкнул, натянул капюшон на голову гриффиндорца, рывком перекинул мальчишку через плечо, и направился в свои апартаменты. Пройдя в гостиную, наложив мощнейшие запирающие и заглушающие чары на дверь, все стены и потолок помещения, он проследовал в спальню, где и бросил свою ношу на кровать.

- Раздевайся, если не хочешь потом возвращаться по коридору голым. У меня сейчас нет настроения, быть ласковым и терпеливым.

Они лихорадочно раздевались, разбрасывая вещи по полу, а потом сплелись на кровати, не в силах оторваться друг от друга. Сегодня не было нежных и долгих игр. Поцелуи были почти грубыми, ласки настойчивыми. Гарри широко развёл бёдра, приглашая Северуса проникнуть в себя. Но тот вдруг отстранился…

- Что с тобой, Северус?

- Гарри, скажи, ты хотел бы быть сверху?

- Я никогда не…

- Я тоже не был снизу, только во время посвящения, с Люцем… Так ты хочешь?

Гарри приподнялся на постели, приблизил своё лицо к лицу зельевара, чтобы видеть его глаза. В них не было ни капли сомнения.

- Да, я хотел бы знать, что ты чувствуешь, когда… Ну, ты понимаешь?

- Что я чувствую, когда вхожу в тебя такого тесного и горячего? О-ох, этого не описать словами, - Северус целовал лицо Гарри, гладя его плечи и всё сильнее прижимая к себе, - Но если ты сейчас же не примешь решение, я просто брошу тебя на постель и буду брать так долго и сильно, как только смогу. И я сомневаюсь, что отпущу тебя до завтрака. Если бы сейчас было можно, я бы не выпускал тебя из своей постели ближайшую неделю.

- Да, я хочу тебя… Хочу быть в тебе, - юноша перехватил инициативу, ставя Северуса на колени, - Нет, не так, хочу видеть твои глаза, когда ты будешь кончать.

Они целовали друг друга, катаясь по постели. Наконец, тяжело дышащий Гарри, подмял под себя слизеринца, сгибая его ноги в коленях и поднимая к плечам.

- «Акцио» смазка, - в руках появилась небольшая баночка. Гриффиндорец посмотрел в затуманенные страстью чёрные глаза, - Смотри на меня! – он скользнул вниз по телу любовника, накрывая ртом огромный, напряжённый член Сева. Зельевар хрипло застонал и дёрнулся. Не переставая дарить смелые ласки, Гарри смазал пальцы и начал осторожно кружить вокруг ануса любовника, расслабляя сведённые напряжением мышцы: - Расслабься. Скажи, как тебе больше всего нравится брать меня?

- Прекрати меня мучить, иначе я за себя не отвечаю.

- Да-а, и что же ты сделаешь?

- Оттрахаю тебя до полного изнеможения!

- Не сейчас, - палец Гарри одним движением скользнул в тугую глубину, нащупывая маленький бугорок, и начиная его поглаживать. Снейп выгнулся на кровати, испустив протяжный стон. Парня всё это заводило всё больше и больше. Он привык к хрипловатому чувственному рычанию, которое издавал зельевар, когда брал его, но этот беззащитный стон будил в нём зверя. Ещё несколько раз, погрузившись в тугой проход одним пальцем, юноша присоединил к нему сразу два, проникая глубоко и сильно. Сев испустил дикий животный крик. Испугавшись, что причинил боль, Гарри хотел убрать руку, но слизеринец удержал его:

- Мерлин тебя подери, мальчишка, не вздумай останавливаться. Возьми меня сейчас же, и не жалей. Я сейчас так хочу. Ну же! Давай! – его горящие тёмным огнём глаза, что-то отключили в самоконтроле Гарри. Он, схватив любовника за волосы, притянул в грубый поцелуй, а затем, нанеся смазку на свой ноющий член, одним движением вошёл в горячее тело, тут же ощутив тесноту и жар обхватившие его:

- О Моргана! Это охренительно! Замечательно!

Как будто сорвавшись с цепи, Северус сам насаживался на его член, и Гарри начал двигаться, сначала осторожно, затем со всей силы вбиваясь в выгибающееся под ним тело. Из горла мужчины рвались хриплые крики, рычание, подбадривающие слова. Как бы со стороны, гриффиндорец услышал чей-то утробный рык, и, поняв, что это его голос, едва не кончил. Но он поклялся себе, что не сделает этого раньше Сева, и, обхватив твёрдый член любовника рукой, он стал двигать по нему ладонью, ещё добавляя себе и ему сладостных ощущений. Они кончили почти одновременно и рухнули обессиленные на кровать.

- Это было замечательно, Сев! Ты иногда будешь мне позволять быть в тебе?

- Иногда?!

- Да, мне очень понравилось, но когда ты во мне, я даже не могу тебе описать, что я чувствую…

- Тебе не кажется, что я только что это почувствовал? – насмешливо поинтересовался Сев. - И не думай, что ты сейчас только ЭТИМ отделаешься, Ты разбудил во мне оч-чень голодного зверя. До завтрака ещё больше часа. Так вот! Обещаю тебе, что за этот час ты с моей постели не встанешь, - и он перевернулся, подминая расслабленное тело под себя…

Через полтора часа на завтраке, когда все болтали, смеялись и всячески выражали своё счастье по поводу приближающихся каникул, а задумчивый и, какой-то расслабленный, Поттер улыбался своим мыслям, со стороны слизеринского стола раздались испуганные крики. А кричать было от чего: Панси Паркинсон, Блейз Забини, Тео Нотт и Драко Малфой, катались по полу, воя от боли и хватаясь за животы, лица их покрывала мертвенная бледность и капли холодного пота, вокруг губ и по скрюченным пальцам рук появились какие-то фиолетово-коричневые пятна. В общем, ни у кого не оставалось сомнений, что четвёрка семикурсников отравлена каким-то серьёзным ядом, на демонстрацию изделий «Умников Уизли» это никак не походило. В Большой зал была немедленно вызвана мадам Помфри, и пострадавшие доставлены в Больничное крыло, но сгрудившиеся вокруг несчастных студенты, успели увидеть полный тревоги взгляд, адресованный Дамблдору колдомедиком. После эвакуации пострадавших, слухи и домыслы разрослись до невероятных размеров, и лавина сплетен, одна страшнее другой, захлестнула Хогвардс. Кроме уж вообще немыслимого бреда, у студенческой братии родились две вполне логичные версии. Первая – Тот-кого-нельзя-называть, отравил слизеринских старшекурсников, чтобы за что-то наказать их родителей. Вторая – это дело рук Министерства. Причём, большинство здравомыслящих юных магов и ведьм, склонялось именно к последней версии. Естественно, что делиться своим мнением с родственниками детям никто не запрещал. К родителям полетели совы. А через час приёмная Министра Магии была завалена вопиллерами. Министр Фадж, который о подоплёке данного происшествия не знал ни сном ни духом, отрядил в школу Министерскую комиссию, в которую входили следователи Аврората и колдомедики из Св. Мунго. В школу немедленно были вызваны родители пострадавших детей. После того, как члены комиссии опросили всех, кто мог быть причастен к происшествию, а также освидетельствовали пострадавших, было вынесено заключение, что отравление произошло случайно и последствий, кроме нахождения пострадавших в Больничном крыле под личным присмотром мадам Помфри в течение двух ближайших недель не последует. Сами пострадавшие были несказанно рады этому обстоятельству. Они разом избавлялись от висящего над ними дамокловым мечом посвящения и от необходимости являться по зову метки (в случае Тео). Мадам Помфри и Дамблдор были введены в курс «спасательной операции», и даже внесли в неё несколько увеличивающих достоверность штрихов. Гарри заинтересовало, почему Тео и Панси согласились остаться в Хогвардсе на каникулы, с такой радостью. Но Теодор Нотт сам расставил все точки над i, рассказав своему спасителю, что это даёт им с Панси возможность встречаться вдали от посторонних глаз. Похоже, что Драко сумел донести до своих друзей степень угрожающей им опасности. Обычно невозмутимый Тео был в бешенстве: