Ричард Байерс - Нежить

Барерис поспешил сократить разделявшее их расстояние. Он хотел разделаться с ним побыстрее, прежде чем на него нападет третий лучник, оказавшийся сейчас у него за спиной. Но на этот раз наклонность крыши и спешка сыграли с ним злую шутку. Одна его нога подвернулась, и бард потерял равновесие. Мечник перешел в атаку.

Барерис тяжело рухнул на крышу, но отчаянным взмахом меча все же умудрился парировать удар, отведя вражеский клинок в сторону. Не вставая, бард воспользовался ситуацией и подрезал бэйниту подколенное сухожилие. Человек с черной рукой вскрикнул и упал. Поднявшись на колени, Барерис вспорол ему живот.

Этот противник теперь не представляет угрозы — но что насчет последнего врага? Бард развернулся, и в этот миг стрела его оппонента сорвалась с тетивы.

Барерис уклонился в сторону, и она просвистела мимо. Лучник поспешно потянулся за следующей. Бард сделал глубокий вдох, готовясь поразить его громогласным воплем.

Но прежде чем он успел это сделать, на лучника налетело облако летучих мышей, облепляя его со всех сторон. Он тут же упал. За такое короткое время он не успел бы умереть от потери крови, но его сердце не выдержало холодного ядовитого прикосновения кровопийц и остановилось.

Летучие мыши закружились друг вокруг друга и превратились в женщину.

— Ты в порядке? — спросила Таммит.

— Да, — он обвел взглядом коньки остальных крыш и увидел других людей в черном, которые крались по ним с луками в руках. — Но у нас неприятности, — и, до предела усилив голос магией, бард заорал: — Легионеры! Посмотрите наверх! На крыши!

Несмотря на то, что вопль вышел громким и убедительным, он вовсе не был уверен, что ему удастся привлечь хоть чье–то внимание. На земле творилась сущая неразбериха. Но, очевидно, его голос все же был услышан. С доков и кораблей в воздух устремилось облако стрел и иных летающих снарядов, и лучники в темных одеждах начали падать. Барерис издал облегченный вздох, и тут над ним пронеслась огромная тень.

Он вряд ли заметил бы её, черную на фоне черного неба, если бы она не закрыла собой несколько звезд, сиявших сквозь просветы между облаками. Этой тенью оказалось парящее над пристанью ночное крыло. Над другими районами города тоже кружили его похожие на летучих мышей собратья. Барерис ещё раз пожалел об отсутствии брони, своего грифона и о растраченных в прошедшей схватке силах. Но тварь не обратила на него никакого внимания. Внезапно все они дружно развернулись и полетели на север. Бард понял, что они просто шпионили, изучая лежавший внизу город.

Он был рад, что этой драки удалось избежать. Но радость его оказалась далеко не полной. Если эти чудовища осмелились появиться здесь сегодня ночью, это могло означать лишь одно — остальная орда Сзасса Тэма была уже на подходе.

Башня Откровений вызывала у Лаллары отвращение. Она всегда полагала, что предназначение крепостей волшебников состоит в том, чтобы скрывать секреты своих обитателей за мощными защитными укреплениями, а оплот ордена Прорицания, казалось, совершенно не подходил для этих целей. Акустика этого здания позволяла легко расслышать даже самый тихий шорох из всех соседних покоев, а в стенах имелось столько огромных дорогостоящих застекленных окон, что разделявшие их каменные перемычки казались слишком непрочными, чтобы служить каркасом столь большому строению. Большая часть оконных створок была распахнута, и в помещение вместе с утренним ветерком врывался слабый шум города, неестественно притихшего, словно задержавшего дыхание после восстания прошлой ночи и лицезрения парящих в воздухе слуг Сзасса Тэма.

Но, хотя в этой цитадели ей и было не по себе, Лаллара, являясь архимагом, специализирующимся в защитной магии, чувствовала, что все необходимые охранные заклинания здесь имелись. За пределы здания не проникало ни звука, и ни один убийца не смог бы метнуть в открытое окно кинжал или молнию. Похоже, ей придется смириться с текущим положением дел. Безусловно, зулкиры выиграли немало времени, самолично пожаловав к прорицателям вместо того, чтобы заставлять их тащить все необходимые для их ремесла магические принадлежности в Центральную Цитадель.

Лаллара, Неврон, Лазорил, Самас Кул и Кумед Хапрет прогуливались между хрустальных шаров и зеркал, в которые дюжина старших прорицателей, бормоча заклинания, направляли магическую энергию. Внутри каждого из артефактов постепенно проявлялись различные светящиеся образы. Зулкиры разглядывали ряды марширующих ужасающих воинов, отряды шустро ковыляющих гулей, ползущих гигантов с извивающимися щупальцами, похожих на тех, что возникли из–под земли рядом с крепостью Сожалений, и состоящих из одних костей лошадей, которые тянули закрытые повозки.

Спустя какое–то время Лазорил произнес:

— Вы неплохо поработали. Благодарю.

Один из прорицателей, на лбу и щеках которого было вытатуировано по паре дополнительных глаз, произнес:

— По правде говоря, Ваше Всемогущество, это оказалось несложно. Некроманты не пытаются скрывать от нас ни численности своей армии, ни её местоположения.

Неврон сплюнул.

— Конечно, нет. Зачем им это? Вы, гадальщики, выметайтесь отсюда. Вашим повелителям необходимо переговорить наедине.

Если прорицателей и задела его грубость, у них хватило ума этого не выказывать. Они послушно удалились.

Упав на стул, Самас вытащил шелковый носовой платок из кармана своей роскошной мантии и принялся вытирать пот с покрытого пятнами побагровевшего лица. Он выглядел так, словно небольшая прогулка вокруг покоев отняла у него все силы, и, взглянув на его огромную, тяжело хрипящую тушу, Лаллара ощутила привычное отвращение.

— Как Сзассу Тэму удалось собрать такую армию? — спросил тучный преобразователь. — Как некроманты смогли наплодить столько нежити за такое короткое время?

— Откуда нам знать? — рявкнула Лаллара. — Мы уже обсуждали этот вопрос и сошлись на том, что понятия об этом не имеем! Если не можешь сообщить ничего нового, лучше держи язык за зубами.

Самас одарил её гневным взглядом. Судя по всему, он пытался сформулировать по–настоящему уничижительный ответ, но Лазорил опередил его:

— Давайте не будем вымещать досаду друг на друге, — произнес зулкир Зачарования в своей нудной снисходительной манере школьного учителя, которым в глубине души он и являлся. — Нам предстоит принять непростое решение и сделать это быстро, потому что этот пункт сбора налогов мне знаком, — он указал на парившую в воздухе зеленоватую сферу. Внутри неё отражался светящийся образ: огромные гончие, чьи тела состояли из сплавившихся воедино изувеченных трупов, стояли рядом с придорожной крепостью, стены которой отличались тем, что были сложены из перемежающихся черных и белых камней. — Армия почти добралась до Первого Откоса.