Елена Ларичева - Сонная ученица

- Я при-кро-ю, и е-го на-прав-лю к те-бе, - он указал на Ветра. - Долж-ны ус-петь. Ско-ре-е, твой а-му-лет не веч-но смо-жет за-дер-жи-вать вре-мя!

Я кивнула и дернула прочь, разбивая грудью хрустальный воздух, взрывая пространство. Сердце колотилось о ребра взбесившейся барабанной палочкой. Кровь разгонялась по жилам, грозясь нагреться до состояния кипятка. Только когда вдали показалось серое полупрозрачное стекло Трубы и деревянная крыша станции, я замедлилась. Сдуру сунулась к тоннелю на другую сторону - ко второй Трубе. Нет, не туда. В Белу - отправляться прямиком из рощи.

Протолкнулась сквозь окаменелую толпу, вернула кольцо браслета на прежнее место. Пространство вокруг дрогнуло и потекло, поначалу медленно, затем все быстрее. Фигуры людей ожили, гомон ожидающей толпы едва не оглушил меня.

Кто пустит в желфур девицу с билетом на вечернюю Пулю? Чары накладывать поздно. Попру в наглую. Не выйдет, придется вновь прибегнуть к оберегу.

Я стояла, ощущая нарастающую дрожь Трубы. По стеклянной темнице мчались неутомимые кошки, чьи гибкие сияющие тела, сотканные из тонких язычков огня, переливались всеми оттенками алого. Получившие материальное воплощение пламенные духи с трудом замедлились, протащив четыре массивных желфура слишком далеко от заслонки. Пришлось им, подчиняясь командам невидимого мне чародея, возвращаться назад.

Вместе с толпой я потекла к воротам станции. Глазастый смотритель пощупал мой билет, покачал головой и, подбирая простейшие слова на эльфите, принялся объяснять:

- Ты приходить вечер. Сейчас рано, - он потыкал длинным пальцем наверх, где над дверями красовались часы. - Вечер. Поняла?

- Поняла, - пробормотала я, смущенная, что меня приняли за неграмотную чужестранку.

Отодвинувшись от него, я потянулась к браслету, как услышала стрельбу и крики. Ничего не понимающие люди и эльфы качнулись к дверям, сметая с дороги бдительного смотрителя, врываясь в чрево желфура, подальше от чужих разборок.

Я ринулась против общего течения, ибо видела, кто стрелял. Длинноносый! Взвалив на плечо Элидара, он мчался к спасительно поднятой заслонке, умудряясь при этом отстреливаться от пары десятков преследователей и вышвыривать в них нечто искрящееся, отдаленно напоминающее рыболовную сеть. Попадая на человека, та окутывала его с ног до головы. Черные шарики в местах переплетения нитей раскрывались, выпуская длинные иглы, которые тут же впивались в тела несчастных. Жестоко, но действенно.

Я поняла, что помочь не в состоянии. Более того, меня уже уносит в недра желфура. Зазвенел колокол, возвещая об отправлении. Скорее, длинноносый! Пожалуйста, скорее!

В последний момент тяжелая туша толстяка приземлилась на подножку. Двери хлопнули за его спиной. С глухим хлопком закрылся внешний заслон, желфур дрогнул, подчиняясь стремлению кошек - бежать и бежать, посвятив свою жизнь скорости. Вот и все, продажный Пучок и убийцы Номара остались ждать вечера, чтобы сесть на следующую Пулю.

Я прижалась к шершавой обшивке стен. Толстяк опустил Элидара на пол, смело выдернул клинок из спины, подержал руку над окровавленной рубашкой боком, и кивнул мне, мол, все в порядке. Хвала Творцу!

- Лапуля, я жив? - поднял голову и сверкнул черными глазищами мой приятель. - Правы были птицы при библиотеке, - тут же вспомнил он о предсказании.

- Жив, как это не прискорбно! - я помогла ему встать. Кто тебе так щеку расцарапал. Ой, это же я, когда пыталась тебя в чувство привести!

- Ты кто? - он подозрительно уставился на нашего спасителя. - И где орчий прихвостень?

- Пучок - не только орчий, Ветер, - вздохнула я, проигнорировав первый вопрос. - Помнишь, в прошлой Пуле с нами в одной каюте сидел бритоголовый тип, который с орками пить отказался?

- Ну? - наморщил лоб Элидар. Мысль с трудом пробивалась в его затуманенной голове. - Вроде, помню. А что?

- Этот… - у меня слов не было, чтобы его охарактеризовать. - По приказу этого отморозка убили учителя. А убил храмовник. Тот самый, который с нами в дилижансе ехал, когда мы вместе из Канейбаза выбрались. И Пучок, оказывается, бегал у них на посылках! Вот так бывает, Элидар.

Я чувствовала себя паршивей некуда. От того, что эльф предал. От того, что не сумела его убить. От того, что в жизни все так пакостно.

- С чего ты взяла…

- Знаю, - отрезала я. - Увидела в Сновидении, потом приперла паршивца к стенке. Он во всем сознался. Теперь горит желанием отомстить Анверо. Вот и развел интригу.

Длинноносый не мешал нам обмениваться новостями, стоял в сторонке, скрестив на груди руки, отрешенно уставившись на кружащуюся возле лампы муху. Наверно, надо поблагодарить чародея за спасение.

- Уважаемый…

Позор, я даже не знаю его имени!

- Уважаемый, - окликнула я его. - Как мне отблагодарить вас?

Он очнулся от раздумий, широко распахнул глаза. Ты где витаешь, когда тут целый комитет по торжественному "спасибо" жаждет общения?

- Живой остаться и добраться до Анверо, - ответил он. - Его еще предупредить надо о грозящей опасности. Следующей Пулей в Белу примчатся все "дружелюбные" преследователи.

Обрадовал, спасибо.

- С чего мне твоего любезного Анверо предупреждать? - вскипел Элидар. Он нам больше не интересен, правда, Лапуля?

- Он единственный, кто сейчас укроет вас от преследователей и поможет их победить. В одиночку против них и ты, я, и он бессильны, так получилось, - развел руками длинноносый. - Кстати, во-о-он в той каюте, - он потянул нас по коридору, - никого нет.

Он распахнул дверь, пропуская нас внутрь.

- Предусмотрительные преследователи заблаговременно выкупили билеты на несколько ближайших Пуль.

- И откуда ты такой осведомленный? - заинтересовался Элидар, подозрительно оглядывая нашего благодетеля.

- Слишком хорошо знаком с ведьмаком Давхи. Во время войны с орками он был начальником карателей, наказывал пособников врагов, пока не попался на кознакрадстве, - просветил нас всезнающий чародей. - Анверо его поймал, лишив тем самым Давхи надежд стать военным министром. Шансы были, Император к нему благоволил.

Я помимо воли зло улыбнулась. Вот и к очередной дверце ключик подобрали. Балзио с Номаром и Лицем были друзьями. А дружба с предательством рука об руку ходят: неосторожное слово, зависть к более успешным и талантливым соратникам слишком часто оборачиваются взаимной ненавистью. Давхи не может смириться с потерей должности. А Пучку чего не хватало?

- Пучок Вспорибрюхо как отметился у главы Светлого Совета? - озвучил мой немой вопрос Ветер и потянулся к кувшину сока на столе, едва не опрокинув букетик желтеньких луговых цветов, слишком ранних для конца зимы.