Дмитрий Казаков - Маг без магии

Слабый звездный свет, проникающий в окна, неровными овалами падал на пол и стену. Его было достаточно, чтобы видеть дорогу. В остальном приходилось полагаться на чутье Младшего.

В какой-то момент он вдруг остановился и замер. Харальд поклялся бы чем угодно, что его уши, вполне человеческие на вид, шевелятся, словно у хищного зверя.

– Позади патруль, – сообщил он шепотом. – Трое. Идут быстро. Поспешим.

Они почти побежали. Младший бесшумнее тени скользил во мраке, Йофрид тяжело, с хрипами, дышала. Харальд старался двигаться тихо, но сапоги, снятые с более высокого стражника, гулко стучали по полу. Несмотря на ночную прохладу, ему было жарко, пот щекотал лицо, спина стала мокрой.

Когда слева открылась очередная дверь, Харальд уже готов был развернуться и встретить патруль лицом к лицу. Но тут Младший глухо воскликнул:

– Есть!

В полутьме дверного проема видны были ступени, ведущие вниз.

Харальд испытал облегчение, словно путник, идущий по пустыне, при виде зелени оазиса, где есть вода, тень, прохлада.

Вот он – спуск!

Дверь закрылась за его спиной, и беглецы оказались в полной темноте. Затем в щели проникло желтое свечение, послышался усиливающийся звук шагов.

Харальд сжался, стараясь не двигаться и не дышать.

– Ох, надоели эти ночные патрули, – сказал один из стражей низким рокочущим голосом, как показалось, у самой двери. – Скорее бы в увольнение…

– Ничего, недолго осталось терпеть, – ответил другой. – Завтра с утра – в город. К распутным женкам сходим…

Послышался тяжкий вздох.

Шаги стали удаляться, а отсвет под дверью слабеть.

Лестница тянулась вниз, извиваясь по спирали, но проход тут оказался гораздо шире, чем тот, который вел из покоев Вечного Государя. Харальд шел последним, тщетно пытаясь разглядеть что-либо в окружающем мраке.

Младший, судя по всему, подобных трудностей не испытывал. Когда впереди открылось обширное помещение, он мгновенно определил:

– Кухня.

Харальд принюхался. В воздухе витал аромат лука и еще чего-то непонятного, но довольно острого. Младший чем-то шуршал впереди, потом послышались удары стали о кремень, и во мраке затеплилась свечка.

Когда глаза привыкли, стала различима громада печи. На стеллажах стояли десятки посудин разного вида и размера, а на стене блестели, напоминая косяк рыб в темной воде, разделочные ножи.

– Не мешало бы поесть, – сказала Йофрид, сглатывая.

Харальд вспомнил, что не ел почти сутки, и в желудке голодно квакнуло.

– Ищите, а мне надо кое-чего проверить, – отозвался Младший, поставил свечу на стол и исчез в темноте.

Поиски быстро увенчались удачей. В шкафу нашлось несколько белых круглых лепешек, которые здесь пекут вместо хлеба, а над печью, под самым потолком, рядами висели копченые свиные окорока.

Мясо оказалось жестким, а пресный хлеб – черствым, но им было все равно. С каждым съеденным куском телу возвращалась сила. Ноги, недавно подгибавшиеся от слабости, вновь стали упругими, и Харальд ощутил, что готов идти дальше.

– Вы так чавкаете, что на вершине Пирамиды слышно, – сказал Младший, бесшумно возникая из мрака. –Дайте-ка и мне…

Закончив со своей порцией, он сказал спокойно:

– Из этого помещения лестниц вниз нет.

– Так что, нам идти назад и вновь искать проход? – печально спросила Йофрид.

– Можно сделать так, – Младший кивнул, и огонек свечи, отражавшийся в его глазах, пропал, чтобы появиться вновь. – А можно по-другому. Там, в углу, есть шахта, через которую из хранилищ воротом поднимают продукты. По веревке можно спуститься сразу далеко вниз. Вряд ли склады находятся высоко над землей.

– Это хороший план, – осторожно проговорил Харальд. – Но сможет ли так спуститься Йофрид?

– Я постараюсь, – решительно сказала она. – Лучше ободрать руки о веревку, чем топать еще тысячу ступеней!

– Тогда вперед. – Младший подхватил со стола свечу и двинулся куда-то за печь.

Шахта оказалась шириной в полторы сажени. Над ней возвышался ворот из толстенного бревна. Веревка была размотана почти полностью и уходила вниз, во тьму. Пламя свечи позволяло видеть серые шершавые стены.

– Я пошел. – Младший сунул сальный столбик в руки Харальда и вскочил на край шахты. – Йофрид, ты идешь за мной. Обмотай чем-нибудь ладони.

Он повис на веревке и, сноровисто перебирая руками, заскользил вниз. Некоторое время веревка дрожала, потом повисла неподвижно, точно уснувшая змея.

– Давай, – проговорил Харальд.

Йофрид всхлипнула совсем по-детски, на мгновение прижалась к нему. Харальд ощутил, как бьется ее сердце, но не успел ничего сказать, как она уже перелезла через бортик.

На этот раз спуск продолжался гораздо дольше. Свеча догорела почти до конца, когда веревка перестала дергаться. Харальд поставил огарок на ворот и перебрался в шахту.

Руки ободрал в первый же момент. Ворсистый канат причинял боль, вывертывался из ладоней, как толстая мохнатая змея. Чтобы не свалиться вниз, во тьму, приходилось цепляться за него еще и ногами.

Поначалу он спускался рывками – мешали полы халата и меч, засунутый за пояс, но затем приспособился и медленно скользил, надеясь, что штаны, соприкасающиеся с веревкой, не разорвутся.

Обошлось. Опустился он во вместительный деревянный ящик. Доски хрустнули при ударе, и тут же из темноты донесся шепот Младшего:

– Мы тут. Выбирайся.

Во все стороны, насколько удавалось разглядеть, высились горы мешков и ящиков. В темноте слышалось шуршание и попискивание – тут хозяйничали крысы. Когда люди пошли по неширокому проходу, одна бестия попала Харальду под сапог, завизжала, точно поросенок. Он в испуге отдернул ногу. Крыса, сердито фыркнув, исчезла.

Выход нашли почти сразу – в огромную дверь въехала бы большая телега. Должно быть, грузы именно так и доставляли. Сбоку от нее была небольшая дверца – для людей. Но обе оказались заперты.

– Придется ломать, – заявил Харальд.

Ударили вдвоем, с разбегу. Заныло плечо, но дверь затрещала и подалась. После второго наскока петли не выдержали, и отец с сыном вылетели в широкий проход с высоким потолком.

– Куда теперь? – поинтересовалась Йофрид.

– Направо, – ответил Младший, поднимаясь и отряхивая одежду. – Я слышу там голоса…

Когда прошли пару десятков саженей, крики и шум расслышали все. Проход свернул, чтобы тут же привести к огромному залу, в котором беглецы узнали примыкающее к воротам помещение, «прихожую» Пирамиды. Тут царила жуткая суматоха. Метались люди с факелами, слышались встревоженные голоса. Сами ворота оказались широко распахнуты.

– Теперь вдоль стены, очень тихо, – сказал Младший и первым выбрался в зал.