Ирина Сыромятникова - Монтер путей господних

Черные, они такие нервные.

Ларкес покидал городскую свалку не в панике, но очень-очень быстро. Старший координатор не мог понять, почему Тангору приспичило искать упомянутую Акселем Мировую Ось именно здесь, тем более что его отец по таким сомнительным местам не шастал.

«В его распоряжении был весь город, да что там — весь мой регион, а он предпочел зарыться в отбросы! Не скрыт ли в этом какой-то смысл, метафора происходящему?»

Тем более что успеха юноша достиг: осмотренный Ларкесом шатер был пуст.

«И это странное ощущение, что магии нет, а пальцы покалывает».

Подгонять автомобиль к воротам свалки старший координатор не решился — провоняет. Пришлось идти пешком через парк, выслушивая вороний хай и борясь с ощущением, что из-за забора свалки кто-то насмешливо смотрит в спину.

«Что за детские комплексы! Нет ничего позорного в нежелании нюхать мусор. Тангор и тот, вон, амулетами обложился. Ловко придумал, шельмец!»

Старший координатор сделал себе пометку раздобыть это забавное носовое приспособление — исключительно полезную вещь. Особенно учитывая, в каком виде обычно предстают перед следствием жертвы запрещенного волшебства.

Впереди показалась граница парка, и колдун вздохнул свободнее. На единственной очищенной от снега скамейке (для кого их сделали? Тут же не гуляет никто!) громоздилось нечто напоминающее большой мешок с ножками. Старший координатор подошел ближе.

Странное нечто оказалось женщиной. Мисс Фиберти, помимо пальто одетая в шаль, три шарфа и две юбки, недружелюбно следила за приближением колдуна.

— Добрый день!

Ларкес присел на скамейку (дорожки в парке чистили отвратительно, и низкорослый колдун устал месить ногами снег). Женщина настороженно потянула носом и отодвинулась от него, вероятно, демонстрируя личную неприязнь.

— Вы знаете, куда отправился Тангор?

— Вы первый!

— Что — первый? — не понял маг.

— Расскажите все, что знаете!

— А не слишком ли многого вы хотите? — усомнился координатор.

Мисс Фиберти яростно сверкнула очками.

— У меня есть все основания считать, что кучка Посвященных утаивает от общества важнейшие сведения. Я собираюсь всеми силами бороться с этой нетерпимой ситуацией!

Господин Ларкес мелко затрясся и заперхал — только очень хорошо знавшие старшего координатора люди могли догадаться, что он заливисто смеется. Сейчас его собеседница просто опешила.

— Вот и попал я в Посвященные! — отсмеявшись, покачал головой маг. — Никто ничего не утаивает. Летописей прежних времен осталось мало, но кости говорят под руками некромантов, и черным такого свидетельства достаточно. А вот люди до недавнего времени отказывались верить голосам предков. Ну, и кто после этого виноват в своем невежестве?

— Я с некромантами не знакома! — раздраженно огрызнулась мисс Фиберти.

Старший координатор смерил ее внимательным взглядом и сделал вид, что ничего не слышит. Так и сидели — довольный собой колдун и обиженная на него дама. Короткий зимний день догорал, с неба сыпал мелкий колючий снежок. Тангор не возвращался.

ГЛАВА 4

Полгода непрерывного беспокойства сказались на Хаино — Посвященный начал сдавать. Естественно! Ведь физическое состояние мага сильно зависит от душевного. Казалось, ничто больше не давалось ему так просто, как раньше. Искусник почернел лицом и осунулся.

Лаванде было почти жалко этого старого мерзавца, в своем безумии поломавшего жизни сотен человек.

«Странно, что он вообще так долго протянул, с такими-то интересами».

Новый год беглецы встречали в Финкауне. На этот раз Хаино нашел пристанище в квартале дешевых ночлежек, населенном унылыми, испитыми личностями и разнообразным нищим сбродом. В окно съемного дома виднелся какой-то парк, а воздух наполнял сладковатый запах тлена, источник которого белая искать не решалась. Терпкие ароматические свечи горели в комнатах ночью и днем, но от предложения выйти на улицу Лаванду пробивала дрожь.

Казалось, Хаино успокоился, а может, смирился с неизбежным. Он перестал тщательно контролировать перемещения сектантов, разрешил выходы в город, и (вот неожиданность!) в один день двое ушедших не вернулись назад.

«Интересно, они сами решили исчезнуть или им в этом кто-то помог?»

С Сэмом произошла другая странность — он появился на явочной квартире, бледный и трясущийся. Даже Лаванда с трудом смогла его разговорить.

— Я видел мертвеца! — шепотом поведал ей Искусник.

— В смысле, труп?

— Нет, он был живой. А должен был быть мертвым!

После осторожных расспросов шпионка выяснила, что Сэм встретил человека, как две капли воды похожего на предполагаемую жертву Искусников, но при том без всяких следов увечий.

— Вот что, ты ведь не знал близко этого человека, так?

Сэм помотал головой.

— Знал, знал!

— Тем более. От общей нервозности обстановки тебе мог привидеться кто-то знакомый, но пугающий. Верно?

— Да, да!

— Вот видишь. Это иллюзия, забудь о ней.

— Может, стоит…

— Не стоит. Хаино и так нездоров, а ты будешь лезть к нему с глупостями. Тебе не стыдно?

Сэм подумал немного и согласился. Вот и чудненько! Кто бы ни был встреченный сектантом несчастный, внимание Посвященного ему на пользу не пошло бы.

Наблюдая за тем, как взволнованный юноша пытается расплести спутавшиеся на вышивке нитки, Лаванда размышляла, сможет ли убедить его расстаться с Искусниками (непутевый родственник Хаино шпионке нравился, но подвигнуть его на действия никак не удавалось).

— Ты не пробовал начать жить своим умом? — забросила удочку белая.

Сэм некоторое время колебался между патологической скрытностью и желанием выговориться.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Он воспитывает меня с детства, с ним невозможно спорить, и его нереально игнорировать. Скрыться от него тоже нельзя.

— Почему? — оживилась Лаванда. — Друзей у него сильно убавилось.

— При чем тут друзья? Ты не сможешь понять. Он… просто знает, что ты хочешь сделать и куда пойдешь, даже если этого никто не знает. Не только про меня и не только в мелочах. Из-за этого они все вокруг него и пляшут.

— Гм. — Лаванда сделала себе пометку разобраться с этим прежде, чем покидать гостеприимных сектантов. Мантра «не поймешь, не поймешь» ее не убеждала. Всезнание могло быть умело созданной иллюзией, результатом наблюдательности или тонкой провокации.

«А может, причина глубже. Для того, кто видел короля Гирейна, Хаино слишком хорошо выглядит, значит, он очень сильный маг. Возможности старых волшебников — сложная тема. Нам на курсах вообще советовали избегать контактов с патриархами — повышенная чувствительность, вспышки интуиции и все такое. Даже я иной раз действую по наитию, что уж говорить о нем».