Михаил Задорнов - Рюрик. Полёт сокола

— Кстати, для доброго лука и клей самый лучший брать надобно, тот, что из пузырей рыбьих сварен, а не из костей и плавников, тогда сей лук и тебе, и внукам твоим послужит, — добавил Скоморох и осёкся, вспомнив про недавнюю смерть суженой охотника. Мишата осуждающе глянул на говорливого сотоварища.

— Теперь наши планки можжевеловые положим в воду ручья, придавим их камнями до завтра, а сами за берёзовые возьмёмся, — всё так же основательно молвил он. — А ты, Скоморох, пока жилы оленьи или лосиные добудь для обмотки.

— Моя сумка жилы лежат, зачем Скоморох ходить? — вепс взял свою охотничью сумку, проворно вытащил накрученный на бересту моток жил.

— Добрые жилы, Ястреб, только на два лука этого маловато будет, — молвил быстрый на подъём Скоморох, вставая. — Уж чего-чего, а раздобыть, это я вмиг. Скажу мастерам, что как только луки сварганим, так сходим с Хабуком на охоту и жилы вернём вместе с мясом, — лукаво подмигнул Скоморох сотоварищам.

— Тогда и пластин роговых прихвати на рукояти! — едва успел сказать ему вслед Мишата.

На следующий день они грели над огнём и выгибали, проверяя на специальной колодке деревянные планки. Когда планки остыли, освободили их из колодки и проверили, хорошо ли прилегают друг к другу. Подогнули ещё в тех местах, где надо, и снова зажали в колодку. А сами принялись готовить костяные накладки для рукояти и концов лука, где крепится тетива.

— Тетивы мы с тобой делать сами не станем, времени нет, — пояснил Мишата, — вчера Скоморох готовые у лучных дел мастеров взял, но как делается тетива, я тебе расскажу. Либо шёлковая берётся, либо из тонких кожаных ремешков скручивается, — рёк он, разрезая и обтачивая роговые пластинки для рукояти. Хабук глядел на его работу и повторял то же со своими пластинками. — Старайся округлой делать, руке удобней будет, — поправлял его иногда статный изведыватель. — Так вот, коли из кожи тетиву свить, то после обтачивать камнем специальным нужно, чтоб круглая была, без утолщения и ямок, долго под сильной растяжкой её держать следует, намачивать и высушивать в темноте, а потом ещё воском и жиром умащивать. — Он повертел так и эдак обточенные пластины и, ещё разок подправив что-то, остался наконец доволен. — Вот и всё на сегодня с луком, завтра продолжим, пусть дерево сохнет. А мы пока другими делами займёмся: Скоморох тебя борьбе учить станет, а Молчун скифскому ножевому бою.

После осмотра новых боевых лодий в устье Ладожки, воевода Ольг направился в стан к изведывателям. Теперь все работы и по укреплению града Ладоги, и строительство лодий, и подготовка конницы новгородской — всё на его плечах. Оно и добре, меньше времени на мрачные воспоминания о Велине, которая после той встречи как сквозь землю провалилась. После разгрома восстания Вадима и Олафа, решили на Совете, что Нов — град должен стать княжеской стольницей, — расположен он в самом сердце земли Словенской, а укреплён мало, потому Рарог зачнёт перестраивать и обновлять град древнего князя Славена. А Ольг станет заниматься Ладогой, превращая её в надёжную крепость и славный торговый град. Особо же повелел князь со всем тщанием к изведывательскому делу отнестись. Ведь если бы не мечник Хабук, то неизвестно, как бы дело повернулось с хитроумным планом Вадима и Олафа. Ага, вон и изведыватели, мечника учат своему непростому ремеслу. Воевода подъехал со своим стременным к срубу изведывателей, что стоял особняком от ратного стана у самого леса.

К нему поспешил Мишата, они отошли чуть поодаль.

— Как, брат Мишата, будет толк с нового нашего изведывателя? — спросил Ольг, кивнув в сторону молодого вепса.

— С охотой постигает наше ремесло, а это в любой учёбе первое дело. — Оба стали наблюдать за изведывателями.

Молчун, подойдя к охотнику, ловко извлёк из ножен два клинка. Когда мечник впервые увидел, как в руках неразговорчивого изведывателя «оживают» боевые ножи и будто сами собой скользят меж пальцев, на миг исчезая из виду и вновь появляясь в длани, но уже в другом положении, он растерялся.

— Нет, я так не уметь, — замотал головой охотник.

— От тебя пока и не требуется, — кратко ответил Молчун, продолжая играть «живыми» клинками. Он вдруг быстро обернулся и метнул оба ножа в торец бревна сруба, на котором зоркий глаз Ястреба заметил нарисованное охрой небольшое, с длань шириной, коло.

— Пока этому научись. Вот тебе ножи, отсюда до сруба десять шагов, начнёшь с пяти, как дойдешь до этого места, скажешь мне, — наставлял изведыватель.

Мишата внимательно глянул на своего начальника.

— Вижу, ты встревожен чем-то, воевода?

— Неспокойно мне на душе, одну беду от князя едва успели со Скоморохом отвести, только беда, она ведь одна не ходит. Остаткам викингов Олафа и нескольким десяткам новгородцев, что на стороне Вадима сражались, всё-таки уйти удалось, и где они, неведомо, да и певец наш божественный из рук ускользнул, так что ухо востро держать надобно. Как тут у вас?

— Пока всё тихо, — ответил Мишата, наблюдая, как Ястреб старается повторить бросок двух клинков сразу, — правда, купцы появились среди прочих, то ли франки, то ли саксы, дружные такие, на изведывателей больно схожи. Приглядимся к ним да проверим, с чем приехали.

— Давай приглядывайся, да Хабука учите, может, скоро в деле придётся науку-то проверять.

Они подошли к изведывателям.

— Здравы будьте, соколы! — молвил воевода. — Занимайтесь делами, — махнул он рукой.

— И соколы, и ястребы, — молвил Айер, имея в виду мечника. — Так, дерево для лука высохло, — обратился пожилой вепс к Хабуку, — теперь тщательно обмотаем берёзовые планки намоченными в клее жилами…

— Гляди, мечник, лишнего не наматывай, не то будет твой тауг слишком туг, натянуть не сможешь, вот ещё один слой, и хватит. На Мишату не гляди, он посильнее нас с тобой, — подсказывал Скоморох, глядя, как старательно обматывает вымоченными в рыбьем клее жилами берёзовую планку Хабук.

Потом такими же жилами туго и тщательно примотали роговые пластины к рукояти, а на концах — роговые наконечники с вырезом для крепления тетивы.

— А теперь, брат Хабук, чтоб вода нашим лукам была не страшна, обмотаем их ещё и вываренной берестой, которую для нас с тобой Скоморох уже приготовил, — молвил Мишата, — придержи-ка мне край бересты. — Ну что, Ястреб, каик, как у вас говорят, конец — делу венец, готов твой лук, — изведыватель задумчиво повертел в руках только что законченный лук, — нравится?

— Ух, сильно нравится! — восхищённо промолвил охотник, поглаживая бархатистую берестяную поверхность своего оружия. — Потом вытянул, любуясь, перед собой. — Изгиб-то какой сложный, двойной, истинно на крылья парящей птицы похож! — снова забывшись, по-вепсски молвил мечник.