Маргарита Гришаева - Оперативные будни

Магистр разочарованно вздохнул, встал и повернулся спиной.

— Не хочешь говорить — промолчи. Но врать не смей. Потом я верну все твои побрякушки, но сейчас ты либо молчишь, либо говоришь правду, — глухо прозвучал его голос.

Я закрыла глаза руками, чтобы не видеть этот пронизывающий взгляд вновь склонившегося надо мной магистра.

— Не скажу.

— Ладно, — мрачно кивнул он, — твое право. Давай договоримся так: свои маленькие девичьи секреты — как ты вскрываешь защиты, как создаешь ни на что больше не похожие артефакты, кто на самом деле твой кот и зачем ты все время перекрашиваешься, — можешь оставить при себе. Но вопрос, что тебе нужно в архивах, прости, не может остаться без ответа.

Самый простой и одновременно самый сложный вопрос. Соврать нельзя, а всей правды сказать я не рискну. Придется играть с фактами, причем очень осторожно.

— Я… ищу дело своих родителей.

— Ты их вспомнила. — Прозвучало как утверждение.

— Не совсем, — возразила я, — отрывочные воспоминания. Не много, но достаточно, чтобы понять, что их убили.

— Поэтому ты рыщешь в архивах, где хранятся уголовные дела, — понимающе кивнул он.

— Да.

— Почему ты просто не попросила помощи у меня или у Рика? — устало вздохнул магистр.

Я удивленно посмотрела на него. Меньше всего я ожидала, что он предложит помощь.

— Сложно просить помощи. Сама толком не знаю, что ищу, — честно сказала я. — Просто просматриваю все подряд.

— Все равно, — покачал он головой, — мы бы тебе оформили официальный допуск к архивам, чтобы ты не шастала по ночам.

— А так можно? — не веря собственной удаче, спросила я. Столько мучений и ночных перебежек, а тут просто — раз! — и у меня свободный доступ?

— Можно, — улыбнулся он.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

— Не за что, — кивнул он и снова устроился в кресле напротив. — Так, ну раз с основной темой у нас покончено, перейдем к наказаниям.

Я сразу напряглась.

— В смысле?

— Ты же не думала, что я оставлю без внимания внушительный список нарушений, — усмехнулся он, а мне резко поплохело от мысли, что же меня ожидает. — Будешь отрабатывать повинность в управлении, — объявил магистр, а я облегченно вздохнула.

— Вы мне сами запретили участвовать в расследовании, потому что это опасно, — вспомнила я.

— А кто тебе сказал, что ты будешь заниматься расследованием? — вопросительно приподнял он бровь. — Только канцелярия, и ничего больше. Будешь сидеть у меня под носом, заполнять бумажки, отчеты разные переписывать. Каждый день, сразу после занятий. Зато я точно буду знать, где и чем ты в данный момент занимаешься, — закончил он, наблюдая за моей вытянувшейся мордашкой.

Это, конечно, лучше, чем тюремные застенки, но все же.

— А как же делать уроки? — растерянно спросила я.

— Тоже в управлении, — заявил он. — И это еще не все. Я повешу на тебя маячок.

Прежде чем я успела возмутиться, он меня остановил.

— Да, ты имеешь право на частную жизнь, поэтому маячок будет лишь сигнализировать, если ты покинешь пределы академии. Возражению это не подлежит, — опять прервал он меня. — Либо так, либо вообще будешь все сутки проводить рядом со мной. Зато я не буду переживать, что тебя очередная тварь загрызла за забором, — пригрозил он. — И сразу предупреждаю, чтобы с медитацией ты не развлекалась, — скептически напомнил он прошлую отмазку. — Как только почувствую, что маячок исчез, я перемещаюсь к тебе, забираю, и мы переходим к плану номер два — тотальному контролю. А есть еще план три — запереть тебя в надежном месте на время расследования.

Я закрыла рот, понимая, что крыть мне, в общем-то, нечем. Но решила все же возразить.

— Вы понимаете, что теперь я за забор не сунусь и без вашей слежки?

— После умертвия я тоже понадеялся на твое благоразумие. В итоге вчера это закончилось твоим бесчувственным телом на руках у нас с Риком. Пожалей нас, старых, — мрачно усмехнулся он, — в следующий раз мое сердце такого зрелища не выдержит.

— Ладно, — сдалась я.

В конце концов, я ничего не теряю. Доступ в архивы мне обеспечен, а с работой в таверне я все равно хотела повременить. Сейчас действительно опасно гулять по городу ночью.

— Теперь вот еще что, прогульщица, на занятия пойдешь? — напомнили мне про учебу.

— А сколько времени? — спросила я, оглядываясь в поиске часов.

— Половина третьего, — сообщили мне.

— Нет смысла, — сокрушенно вздохнула я, понимая, что опять пропустила день. А вспомнив еще одну деталь, залилась хохотом, чуть ли не падая с кресла.

— Кастодия, — обеспокоенно позвал меня Бриар, — у тебя запоздалая истерика?

— Нет, — всхлипнула я. — П-просто я оп-п-пять умудрилась прогулять именно классификацию п-п-преступлений. Почему-то все мои проблемы и травмы всегда выпадают именно на этот предмет, — задохнулась я, — похоже, он проклят.

— Проклят или нет, — заметил магистр, — а спрашивать с тебя все равно будут по всей строгости. У тебя еще пять вопросов за опоздание висит, помнишь?

— Это несправедливо! — возмутилась я.

— Понимаю, сочувствую, — притворно пожалел он меня. — Но изволь отвечать по всей строгости.

— Ну, вы и…

— Кто? — ухмыльнулся он.

— Вредный преподаватель, — буркнула я вслух, мысленно дав другое определение.

— А я всегда считал себя самым добрым и отзывчивым среди преподавательского состава, — состроил он расстроенное лицо.

Я же, вспомнив первую встречу нашей группы с ним, снова громко рассмеялась. Да уж, отзывчивость и доброта были видны невооруженным взглядом.

— Похоже, ты пришла в себя, — заметил магистр. — Чувствуешь-то себя как? Голова не болит? К целителям тебя отправить?

— Нет, — отмахнулась я. — Сама справлюсь. Ни к чему лишний раз там показываться, и так зачастила.

Решив не откладывать в долгий ящик, занялась самолечением. Мне ведь просто приступ боли снять, голова действительно раскалывалась. Положила обе ладони на виски и прикрыла глаза. Представила, как ленты из мои рук оплетают голову и плавно проникают внутрь. Через пару мгновений боль стала отступать, и я облегченно вздохнула. Открыв глаза, увидела, что магистр с интересом взирает на мои действия.

— То есть лечиться самостоятельно ты уже научилась? — констатировал он.

— Не совсем. Но с мелкими царапинами и головной болью справлюсь.

— Молодец, — похвалил он. — Когда только время нашла, с такой богатой деятельностью.

Я пожала плечами, не зная, что ответить. Иногда сама этому поражаюсь.

— Можно, я уже к себе вернусь? — попросила я, чувствуя, что разговор меня прилично измотал, да и после вчерашнего я не отошла, поэтому пара часов сна мне не повредит.