Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич Дрой
Вместе с лидером, остальные отравленные-Лей тоже принялись кружить вокруг Арди, обходя его по невидимой границе полуокружности. Охотник заранее встал на берегу ручья, чтобы хищники не зашли ему за спину.
— Где же твои лесные др-р-рузья, двуногий, — гавкнул вожак, сверкнув пылающими глазами. — Или в этот р-р-раз ты без них?
— А где твоя ищейка? Или из-за того, что её нет, ты и перепутал людей с добычей?
Волк зарычал и опустил морду к земле, расставив при этом лапы и поджав хвост.
— Мой младший бр-р-рат скончался от когтей медведя, а его самка не пережила ночи после когтей р-р-рыси.
Арди понял, что сказал глупость и в подтверждение тому три черные тени одновременно бросились к нему. Инстинкты охотника среагировали быстрее, чем разум. Уроки, годами в самом прямом смысле — когтями и клыками высеченные на его шкуре, заставили тело рвануть в сторону.
Массивная челюсть сомкнулась в нескольких сантиметрах от его левого бока, а Арди, поднявшись во весь рост и подняв сжатые кулаки, подобно медведю обрушился на спину промахнувшегося волка. Раздался неприятный хруст в том месте, где рукоять ножа познакомилась с позвоночником твари. И используя инерцию, Ардан кубарем покатился вместе со скулящим хищником под ноги отпрыгнувшему вожаку, в то время как над спиной охотника проскользили когти, распоровшие его куртку и заставившие влажных змеек заструиться по коже.
Арди зарычал не хуже Гуты и, отбросив в сторону начавшего приходить в себя волка, кувырнулся через голову, отпрыгнул и приземлился на три точки опоры. Согнутые ноги служили ему задними лапами, левая рука крепко впилась в землю, а правая ладонь сжимала длинный клык.
Краем глаза Арди увидел все того же волка, что только распорол ему спину — тот собирался прыгнуть сзади, вот только прогадал и попал в зону видимости охотника.
Куда этому мохнатому до умений Шали.
Охотник снова отпрыгнул в сторону и одновременно с этим ударил ножом наотмашь. Он все верно рассчитал и должен был вспороть брюхо хищнику, но тот, каким-то неведомым чудом, словно найдя опору, смог извернуться прямо в воздухе и приземлиться в сторону.
Арди же, снова опустившись на землю, замер. Как и учил Эргар — он искал баланс между терпением и действием. Взгляд охотника не сходил со своих двух противников. Последний, с перебитым хребтом, валялся в розовой пене и страдал в последней агонии.
И стоило Арди на мгновение отвлечься на него, как вожак тут же среагировал. Он буквально растворился в стремительном прыжке, целясь прямо в горло двуногому. Но Ардан знал, что так и будет — вожак угодил в расставленную для него ловушку.
В последний момент сделав короткое движение в сторону, Арди перехватил нож прямым хватом и, острым жалом, направил прямо в глотку волку. По всем законам мироздания, тот должен был нанизаться на сталь не хуже вареного мяса, но вожак лишь выгнул шею и нож, вместо того, чтоб вспороть плоть, будто о стену ударился, лишь немногим расцарапав кожу и вырвав несколько лохмотьев шерсти.
Арди попытался удержать рукоять, но сопротивление оказалось так высоко, что пальцы невольно разжались и коготь отлетел в сторону, но еще до того, как упасть на землю — там оказался сам охотник.
Сбитый с ног вожаком, он упал на спину. Воздух тут же выбило из легких и Арди захрипел, а гигантский волк, раздирая его грудь когтями, клацал челюстью в районе шеи. Ардан пытался удержать руками могучие челюсти противника, отодвигая от себя тяжелую шею, но с каждым разом клыки твари оказывались все ближе и ближе к его глотке.
— Вкусный, — слюна волка заливала лицо Арди. — вкусный детеныш. Я сож-р-р…
Громоподобный грохот заглушил слова волка, а самого его откинуло в сторону. Заскулив от боли, заливая кровью землю, вожак посмотрел куда-то над Арди, а тот, успев вывернуться, увидел, как на том берегу ручья стояла Анна. За её спиной солнце падало за горы, а сама она крепко сжимала в руках карабин. Ни тени страха или сомнений не отразилось на её лице.
Не медля ни секунды она вскинула ружье на плечо и, мгновенно прицелившись, выстрелила еще раз.
Волк отпрыгнул в сторону и пуля рассекла другой его бок — Анна целилась прямо в глаза вожаку. А затем, передергивая затвор, выстрелы слились в едином несмолкающем грохоте. Вожак, напоследок метнув в сторону Арди взгляд полный боли и первобытной ярости, бросился в сторону леса, уводя за собой последнего из своей своры.
Анна же, повесив карабин на плечо, выхватила револьвер из кобуры и, легко прыгая по камням, направилась к Арди. Тот, не чувствовавший боли из-за горячки боя, сцепил зубы и застонал. Опасность ушла и адреналин, питавший его все это время, уходил вместе с ней.
— Арди, — Анна опустилась рядом с ним. Её голос полный тревоги и искренней заботы. — Светлоликий! Ты весь в крови!
В своем обычном прогулочном наряде — платье с закрытым декольте и высоким воротником, подпоясанным широким ремнем. Внизу юбки были распороты и подшиты, а под ними виднелись плотные штаны, заправленные в высокие рабочие ботинки. Широкополая шляпа скрывала её голову от солнца, но из-за золотых волос казалось, будто она и есть — солнце.
Она взяла оброненный Арданом нож и начала резать юбки на лоскуты, после чего сворачивала их в валики и прижимала к ранам. А Ардан не мог отвести от неё взгляда.
Лицо с мягкими чертами, густые брови, алые губы и слегка румяные щеки. Её вид, отчего-то, всегда заставлял Арди ненадолго задерживать дыхание.
— Не шевелись, — она хотела было дотронуться до него, но отняла руку, словно боялась сделать еще больнее. — Я отправила остальных в поселок. Скоро придет помощь. С тобой все будет в порядке.
— Со мной и так все в порядке, — прохрипел Арди, после чего посмотрел прямо в глаза подруге. — Спасибо, Анна.
Та только кивнула.
— Я хотел пригласить тебя на фестиваль и…
— Помолчи, Ард, — перебила Анна, но её дрожащий голос выдавал девушку лучше любых других знаков. — Обязательно пригласишь. А я тебе спою.
— Честно?
— Разумеется.
Анна умела петь и делала это очень красиво, пусть и редко. Каждый фестиваль её просили спеть или сыграть, но на памяти Арди она соглашалась всего один раз и то — для своего отца, которого очень любила. Да, Тимофей Полских вызывал у всех, кто его знал, противоречивые чувства, но вот чего не отнимешь у фермера-скряги, так это его безмерной любви к дочери.
— А вдруг… — Арди сбился. — вдруг я…
— Никаких вдруг, — Анна так яростно закачала головой, что с неё слетела шляпа.
— Я бы хотел услышать…
Она посмотрела ему в глаза. Такая красивая и такая далекая…
— Хорошо.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, отправляя в полет последние, самые яркие и самые пылкие из лучей. Мягкий прибой ручья заменил ей рояль, а отражающееся в глазах солнце — свет костров, которые уже горели на лугу, где праздновали горожане.
Стоило ей начать петь, как Арди ощутил теплые и нежные объятия, в которые его заключал голос девушки. Мелодия песни оказалась проста и ненавязчива — настоящая услада для его встревоженного сознания.
Давным — давно в горах высоких
Жил полный мудрости народ .
Охотники без грусти и тревоги
С природою кружили хоровод .
Но вот пришли железные дороги ,
Пыль, грохот и ученых привезя.
И властью беспощадных технологий
Жизнь мирную навек преобразя .
Арди прикрыл глаза, позволяя песне смыть с себя все, что произошло с ним за последние даже не дни, а годы. Все те мысли, все те стремления раздираемого двумя сущностями сердца, все переживания и беды. Они уходили вместе с волнами ручья, удаляющимися от берега.
Теперь их дом и дол захвачен.
