Права и обязанности некроманта (СИ) - Никитина Анастасия
— Твой порядок — это братоубийственная гражданская война! — почти выкрикнула девушка.
Я приподняла бровь, молча ожидая продолжение. Я и верила и не верила ей. Вряд ли эмпат могла настолько потерять контроль над собой. А вот моя подруга — могла. Но паранойя настойчиво советовала держаться подальше от всех, кто мне дорог. Едва я выполню приказ Серой госпожи, колосс Темной Тиссари рухнет в грязь, где ему самое место. И я не хотела, чтобы моих близких заляпало зловонными брызгами фальшивой, но от этого не менее мрачной славы. А потому Тори должна была уйти в твердом убеждении, что Лира Мэй — настоящая Темная Тиссари. Как, впрочем, и любой гость из прошлого вроде нее.
И она ушла. А я отправилась разбираться с «погребальным» обрядом для двух радикалов, которых убили за лошадей во время памятной скачки после смерти Лэнгли. Левое крыло требовало ремонта, и двух слуг-скелетов для этого было явно недостаточно.
Глава 25. Гости нежданные, незваные, да еще не вовремя
Дни шли за днями. Мне приносили книги и слухи, новости и артефакты, клятвы и покойников. К моему удивлению, нашлись экстремалы, попытавшиеся засвидетельствовать новой Тиссари свое почтение. Таких я приказывала гнать в три шеи. «Мальчики» из ближнего круга раздувались от гордости и предвкушения будущего величия и поспешно сдувались, стоило мне появиться в обозримом пространстве. Порой мне казалось, что меня они боятся даже больше, чем химеру, обустроившую себе насест на крыше.
Так или иначе, но постепенно у меня вырисовывалась картина происходящего. Я опиралась на скупые подсказки чокнутого высшего разума и тасовала своих потенциальных бессмертных, как колоду карт, то откладывая одного в сторону, а то возвращая в общий веер. Так, Корве и короля я в конце концов отмела. Лорд был слишком сильно для бессмертного озабочен наследниками. А король… Это коронованное желе закрылось в своем поместье, разве что не вывесив на воротах лозунг: «Делайте, что хотите — я все подпишу!» Я не знала, так ли его подкосила болезнь Алия, который вроде бы и перестал умирать, но передвигался с большим трудом, а магии, как выяснил мой шпион, лишился полностью и навсегда. Или же причиной такой позиции была банальная трусость. В любом случае, король в борьбу за власть вмешиваться не собирался, как и Корве. А потому их я сбросила со счетов.
Туда же по зрелому размышлению отправилась и карта ректора. Я узнала, что он азартный игрок, его поместья перезаложены по многу раз, а кредиторы протоптали к дому широкую тропу.
Таким образом, самым вероятным претендентом оставался тот, кто с доброй улыбкой шел сейчас по подъездной аллее к моему крыльцу. Сплюнув, я отпустила край легкой шторы и снова села за рабочий стол. Несколько минут спустя в дверь тихо постучали. Я взяла черный стилус и, подтянув поближе самую мрачную на вид книгу, рявкнула:
— Ну!
— И вам добрый вечер, Лира, — на пороге показался Леррой.
— Вы собираетесь провести вечер в моем обществе, — я подняла глаза от книги и холодно смерила гостя равнодушным взглядом. — Таким образом, он не может быть добрым ни для меня, ни тем более для вас. К чему желать несбыточное?
— Вы ведь еще не знаете, зачем я пришел, — снова улыбнулся профессор.
— Догадываюсь, — я позволила себе едва заметно поморщиться. — Будете напоминать мне о светлом, добром, вечном, что, без сомнения, сохранилось в моей душе и только и ждет, пока я выпущу его наружу. Возможно, еще расскажете о тяготах гражданской войны для простого народа и невинных жертвах. Я ничего не упустила?
Я была более чем уверена, что старый лис явился вовсе не за этим. Он слишком многое спел по этому поводу своим последователям, и, узнав об этом, я решила, что старый интриган готовит почву для визита ко мне. И не ошиблась. Он пришел. Но вот что ему требовалось на самом деле, я не представляла, и оттого приказала впустить.
— У вас хорошие шпионы, — усмехнулся Леррой. — Раз уж о «светлом и добром» вы уже слышали от них, и отклика в вашей душе тема не нашла, то опустим вводную часть и сразу перейдем к делу.
— Что ж, — я откинулась в кресле и свела кончики пальцев перед грудью, скрывая нетерпение за маской равнодушия. — Удивите меня.
Профессор рассмеялся, но, заметив, что веселье у меня тоже отклика не находит, спокойно уселся в кресле.
— Даже не предложите мне бокал вина?
— Разве я приглашала вас в гости? — я приподняла бровь.
— Что ж. Возможно, потом, — кивнул он.
— Это будет зависеть от того, как скоро вы перейдете к делу. У меня мало времени и много планов.
— Как раз об этом я и хотел поговорить, Лира, — кивнул Леррой.
Добродушное выражение слетело с его лица, как ветхая маска, и я увидела такого же зверя, каким стала сама за последние месяцы. Даже, пожалуй, куда более матерого. «Ну, здравствуй, бессмертный, — подумала я, не позволив себе даже бровью повести. — Пока тебе меня удивить не удалось».
— Вы не находите, — продолжал между тем профессор, — что человеческая жизнь слишком коротка для некоторых грандиозных планов? Только начнешь какое-то интересное исследование, только войдешь во вкус, еще ничего и не успел толком, а тебе уже начинают напоминать, что пора бы обзаводиться наследниками, а то Род не на кого будет оставить…
— Не нахожу, — спокойно отозвалась я. — Чтобы все успевать, достаточно всего лишь не тратить время на всякую ерунду, вроде непрошенных гостей и разговоров ни о чем.
— Терпение, Лира. Минуту терпения. Я как раз перехожу, собственно, к сути. Вот вы собираетесь навести в нашей стране свои порядки.
— Так будет лучше для всех, — едва заметно пожала плечами я.
— Возможно… Но ведь вы не узнаете об этом наверняка. Лет шестьдесят, а то и раньше, и вы умрете. А что будет с вашими порядками?
— Во-первых, я собираюсь прожить несколько дольше, — парировала я. — А, во-вторых, какая мне разница, что будет после моей смерти?
— А если вообще не умирать? — вкрадчиво проговорил Леррой.
С трудом сдерживая нетепение, я заставила себя говорить спокойно.
— Даже самые великие и сильные маги умирают. Так было всегда. И так будет.
— А когда-то наши далекие предки жили в пещерах, и лишь некоторые из них были способны силой мысли зажечь искру для примитивного костра, — парировал он. — А тот, кто мог поднять левитацией камень и швырнуть его в лоб врагу, считался полубогом. «Так было всегда, — говорили они. — И так будет». Надеюсь, мне удалось завладеть вашим вниманием?
— Пожалуй, вы заслужили даже бокал вина, — я щелкнула пальцами, подзывая застывший у дверей скелет. — Но имейте в виду, если все это — пустая болтовня, то я вполне могу присовокупить к вину что-нибудь более неприятное.
— Кто бы сомневался, — хмыкнул Леррой. — Вы и в Академии были щедры на неприятности. Для всех окружающих.
— Воспоминания об учебных буднях я отношу к пустой болтовне, — ледяным тоном я пресекла попытку профессора добавить в беседу учительского авторитета.
— Прошу прощения. Отвлекся, — развел руками тот. — Но когда мы договоримся, у вас будет все время мира для чего угодно, включая пустую болтовню.
— А вы так уверены, что мы договоримся? — заломила бровь я.
— А разве может быть иначе, когда речь идет о бессмертии? — вопросом на вопрос ответил он.
— Если вы о памяти благодарных потомков и памятнике от них же, то такого рода бессмертие меня не интересует, — отрезала я, желая сразу расставить все точки над «е».
— Нет. Я не столь амбициозен. Память предпочитаю свою собственную. И памятник сам себе поставлю, — прищурился Леррой, окончательно теряя черты чуть тронутого, но, в общем, добродушного препода. — Здесь и сейчас. И бесконечно долго. Вот какое бессмертие интересует меня. Его же я предлагаю и вам. Интересует?
— С чего такая щедрость?
— Все просто, Лира. Вы мне, я вам. Взаимовыгодное сотрудничество.
— И что может мне помешать превратить взаимовыгодное сотрудничество в просто выгодное? Для меня, — приподняла бровь я. — Вы у меня в гостях. В подвалах еще свободны одна или две ка… Кхм… Гостевые комнаты, скажем так. А вы в благодарность за гостеприимство и неусыпное внимание расскажете мне все о мнимом бессмертии.
