Селин Кирнан - Отравленный трон

Вечер клонился к ночи. В комнате воцарилось уютное молчание.

— Спой нам песню, Рази, — сонно проговорил Лоркан, откинув голову на подушки.

Рази улыбнулся и покачал головой:

— Не сегодня. Сегодня что-то не хочется.

— Кристофер? — осторожно спросил Лоркан, помня, что значит для юноши музыка. Но Кристофер только тепло улыбнулся:

— Разве что если вам по нраву скрип ржавых дверей. Увы, пою я, как ворона!

Они усмехнулись, и Кристофер вопросительно взглянул на Винтер. Лоркан махнул рукой:

— Можешь с таким же успехом просить о песне луну! Она никогда не поет на людях, хотя в одиночестве щебечет, как жаворонок.

Винтер не опустила глаз под взглядом Кристофера и, к очевидному удивлению Лоркана, тихо сказала:

— Могу и спеть, отец. Что вы хотели бы послушать?

Секунду Лоркан глядел на нее молча, с неподвижным лицом.

— Спой «Все лилии долин Его заботе рады», — тихо сказал он.

Сердце у Винтер так и растаяло.

— Хорошо, отец.

«Только бы спеть до конца и не расплакаться!» — подумала она и запела. Она знала, что это был любимый гимн ее матери. В нем говорилось о том, как Бог любит всех живых созданий и понимает их горести. Об утешении в самый темный час, о покое и радости даже после долгих штормов. Эта песня отзывалась в самом сердце Лоркана, и Винтер вложила в нее все, что могла, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться лишь на музыке, открывая рот, чтобы выпустить песню во всей ее полноте.

Она закончила, открыла глаза и увидела, что все смотрят на нее теплым, восхищенным взглядом.

— Тебе надо петь почаще, — пробормотал Кристофер.

Все снова замолчали и некоторое время глядели на огонь.

Винтер боялась грусти и печали, но все просто вернулись к мирному молчанию, каждый уютно устроился на своем месте, чувствуя себя счастливым и в безопасности наедине с дорогими людьми.

Лоркан поерзал на кресле, Винтер вскинула на него взгляд.

— Отец? — заботливо позвала она, выпрямившись.

Лоркан сидел, прикрыв лицо руками. Винтер увидела, что пальцы его дрожат, а губы, едва заметные в тени руки, сжались. Кристофер одним движением поднялся на ноги:

— Хочешь лечь, Лоркан?

— Да, — прошептал тот, и Кристофер бросил на друзей красноречивый взгляд.

Винтер почувствовала легкую ревность, но вместе с Рази послушно встала. Они отодвинули подушки к стене, поставили чашки на стол и вышли подождать в гостиную.

Они сели за круглый стол в мягком свете свеч и слушали, как Кристофер заботливо укладывает Лоркана в постель.

— Что бы он без него делал? — проговорила Винтер и сразу подумала: «А я что без него буду делать?»

— Тутти — хороший человек, сестренка. Он был со мной в Марокко. Если бы не он, смерть Сен-Джеймса была бы… гораздо тяжелее.

Винтер взглянула на Рази. Его еще покрытое синяками лицо в мягком свете выглядело задумчивым и печальным. Он смотрел на огонек свечи, отражающийся в его глазах золотыми искорками. Сен-Джеймс был его ближайшим другом и наставником — Рази начал учиться у него в восемь лет и учился большую часть своей жизни.

— Что с ним случилось, Рази?

— Он умер от рака, насколько я знаю. Это была очень медленная смерть. Очень… тяжелая.

— Мне очень жаль, Рази.

Он поднял на нее глаза и улыбнулся:

— Да. Спасибо.

Он все улыбался ей, глядя своими большими глазами тепло и нежно.

— Марчелло будет хорошо ухаживать за твоим отцом. Тебе останется только любить его и быть рядом, когда… — Его голос задрожал, он отвернулся — все профессиональное хладнокровие покинуло его при мысли о неизбежной кончине Лоркана. — Ты сможешь остаться ему дочерью до самого конца, и ему не придется смиряться с мыслью, что ты станешь его сиделкой. Я рад, что могу сделать это для тебя. У меня сердце разрывается, Винтер, как только подумаю, что его оставляю. Единственное, что меня утешает, — это то, что рядом с ним будешь ты.

Винтер почувствовала, что едва может совладать с волнением. Она закрыла глаза. Лоркана покинут все. В итоге отец останется один, совсем один. Она опустила голову на руку. О, как она может? Как? Сейчас ей показалось, что она физически неспособна закончить свой план.

Она услышала легкое движение — Рази встал на колени у ее ног. Она взглянула на него — он убрал волосы с ее лица.

— Не плачь, — попросил он. — Не сегодня, а?

Она кивнула.

— Никаких слез, — согласилась она и сделала глубокий вдох.

Они оглянулись при звуке открывающейся двери Лоркана — Кристофер выглянул из спальни. Они встали и подошли к нему.

— Заснул мертвым сном, — прошептал Кристофер.

— Крис, — сказал Рази. — Ты должен быть готов к отъезду завтра ранним утром. Я все еще не уверен, что отец не попытается тебе помешать.

Кристофер кивнул и взглянул на Винтер.

Рази вздохнул:

— Пора нам всем спать.

Кристофер снова кивнул и ушел в комнату Лоркана.

— Кристофер! — резко окрикнул его Рази. — Ты должен лечь прямо сейчас!

— Я ночую здесь, — ответил Кристофер, указывая на подушки.

Рази нетерпеливо фыркнул.

— Тебе нужно выспаться хорошенько, чтобы завтра не мешкать! — потребовал он. — Иди к себе в постель!

Кристофер вдруг переступил через порог, положил ладони на грудь Рази, нахмурившись, посмотрел ему в лицо и твердо и тихо сказал:

— Слушай, в сотый раз тебе повторяю, Рази Кингссон, я не ребенок. Я ночую здесь, на этих подушках. — Он схватил Рази за рубашку и тихонько потряс, не отводя взгляда. — Разговор закончен.

Лицо Рази смягчилось, он кивнул. Кристофер улыбнулся ему.

— Понимаешь, — тихо проговорил Рази. — Я не уверен… что смогу выбраться завтра… отец…

В глазах Кристофера на секунду показалась скрываемая боль, но он понимающе похлопал друга по груди. Не успел Кристофер отстраниться, как Рази схватил его за руку и прижал ее к сердцу с торжественным лицом и полными слез глазами.

— Богом тебя заклинаю, Кристофер. Будь осторожнее… пожалуйста.

— Стоит мне вырваться из-за этих стен, друг, и я пущусь бежать, как самый быстрый заяц. Они меня никогда не найдут.

Рази вдруг подался вперед, обнял Кристофера и прижал к себе. Кристофер без стеснения обнял его в ответ. Так они стояли долго — Рази прижался щекой к макушке Кристофера, Кристофер приник лицом к плечу Рази.

Потом они расстались.

— Постарайся прийти завтра, — вдруг проговорил Кристофер нетвердым голосом.

Рази кивнул без особой надежды и направился к тайной двери. Когда он замешкался в темноте, в которой были видны только его блестящие глаза, Винтер подняла руку в знак прощания. Он улыбнулся ей дрожащими губами и закрыл за собой панель. Кристофер прислонился к стене, повернув голову к тайной двери, глаз его было не видно в сумерках.