Влад Поляков - Восхождение

Мне показалось, что мои слова явно командного тона неприятно царапнули слух Сендрика. По крайней мере, его аура характерно изменилась. Вот только говорить человек ничего не стал, решив не тратить время или не терять лицо перед своими подчиненными, – ведь все равно я поступлю по-своему, что было понятно любому из присутствующих.

Начали. Кайл оставался снаружи контролировать нежить, патрулирующую крепость и ее окрестности, ну а я с девушками должен был идти вместе с графом. Мало ли что придет ему в голову, так что приходилось быть рядом.

Ставший уже привычным таранный удар магией, выламывающий к демонской матери ворота. Путь свободен, и вот солдаты графа Дорга, не нарушая боевого построения, врываются внутрь.

– Быстрее, – прохрипел я, ощущая, что сейчас защитники стягивают к воротам всех, кто мог оказать сопротивление. – Клара, следи за графом, а то он совсем рехнется от избытка эмоций.

Я принимать участие в бою не стал – не моя месть, как ни крути. Зато Сендрик принял в бою самое непосредственное участие, бросаясь в самое пекло, совсем не заботясь о безопасности. Пару раз я видел, как телохранители из последних сил отражали атаки защитников барона, стремившихся уничтожить графа.

А вот граф сцепился с их предводителем – здоровым детиной в богато украшенных латах. Неужто сам барон? А ведь все может быть, все реально. Только довести схватку до конца не получилось – защитников и так было слишком мало, ну а поединки один на один в такой каше сроду не приветствовались. Так и вышло… Противник графа получил хороший удар булавой по шлему от одного из латников, после чего рухнул наземь и больше уже в битве участия не принимал.

Злобно-радостный рев Сендрика долетел и до нас, сейчас, по сути, сторонних наблюдателей.

– Радуется, – хмыкнула баньши. – Злобы в нем много, как и мстительности, а вот его разумность, как я вижу, сокращается день ото дня.

– Не выдержал испытания властью и кровью, подруга. Я в этом с самого начала не очень сомневалась. А уж не ставить ни во что нашего командира, особенно после того, как ему, Сендрику, помогли и выжить, и выстоять в заранее проигрышной войне, – не просто хамство, а обычная глупость. Властители же права на скудоумие не имеют, рано или поздно теряя все, что у них имеется.

– Ты права, Сильвия. Но смотри, все уже закончилось. Немногие оставшиеся отступают во внутренние помещения, разбегаются по углам и подвалам. Все кончено. А граф, я вижу, сюда идет.

Как подметила Клара, бой и правда был закончен. Того парня в роскошных латах воины графа связали по рукам и ногам, равно как и еще нескольких. Остальных же просто прирезали, как в таких случаях и полагается. В конце концов, возиться с чужими недобитками ни у кого желания нет, тут все было естественно. Ну а мне предстояло вновь общаться с Сендриком, чуму ему в организм!

– Я его взял! – довольно прокричал граф шагов за пять до меня. – Барон теперь мой пленник.

– И что вы, граф, с ним собираетесь сделать? – почти без интереса спросил я. – Казните или выкуп потребуете?

– Выкуп мне не нужен. А вот зарезать на том месте, где его подручные убили моего отца, – хочу.

– Далеко тащить, – покачал я головой. – Если уж так приспичило прирезать его аккурат на том месте, то это без меня. Я не собираюсь пока появляться в Шосце, есть на то определенные причины. А желаете превратить смерть кровника в символ, так повесьте барона на башне своего замка, в которой раньше жил ваш отец. Это будет ему намного приятнее, если его душа наблюдает за сыном.

– Хм, – стянув шлем, граф задумчиво коснулся латной перчаткой лба, – можно и так сделать. Это выглядит хорошей заменой казни на разбойничьем кладбище. Так и сделаю.

– Вот и договорились. А сейчас рекомендовал бы вам забрать трофеи, развязав язык кому-то из баронской челяди, после чего собираться и уходить отсюда на полной скорости. Задерживаться свыше нескольких часов не считаю разумным. Слухи разносятся быстро, а разбираться с королевскими войсками у меня сейчас нет желания.

– Соберу трофеи, похороню убитых, – задумчиво принялся перечислять свои действия граф. – Раненых надо поскорее отправить в замок, а то многие плохи. Еще и с пленными мороки много…

– Так вы, граф, кроме барона еще кого-то захватили? – немного удивился я. – И кого же?

– Только двоих всего, да и те мелкие дворянчики, – поморщился Сендрик. – Есть у меня еще одно дело, тут ваша помощь, мастер, мне не нужна.

Голос графа перешел в очень неприятную, насторожившую меня тональность. Подобные интонации я слышал не так часто, но они всегда заставляли меня морщиться от отвращения. Что так? Да просто всегда предшествовали какой-то откровенной мерзости. Именно поэтому я не мог не выяснить причину:

– Меня здесь касается все, граф Дорг. Будьте любезны.

– Это не ваше дело!

– Позвольте мне решать, что для меня важно, а что не очень, – мой голос стал напоминать по холодности кусок льда, да еще и чуток магического давления пришлось добавить. – Вы же не хотите меня разозлить, не так ли?

– Хотите знать? Ну так получайте… – гадливо ощерился Сендрик. – Я, граф Сендрик Дорг, клялся в том, что род моего врага будет уничтожен и памяти о нем не останется. Клялся всеми богами и именем моего отца! Как вам моя клятва, а? Если мне не изменяет память, то большая часть родичей барона Гардара здесь, в этом доме. Я найду их и убью на глазах барона, а потом его, но в поединке!

Лица вампирессы и баньши перекосились от отвращения при виде такого… зрелища. Вот уж действительно, даже мы, с человеческим родом с некоторых пор имеющие мало общего, вряд ли додумались бы до такой откровенной низости и мерзости. Убить врага? Не вопрос. Вырезать под корень его союзников, замешанных в каких-либо враждебных кознях, пусть и косвенных? Тоже реально, особенно учитывая некоторые обстоятельства. Но вот убивать совершенно непричастных, вся вина которых лишь в том, что они родичи виновных…

Солдаты Сендрика молчали, но и им это явно не пришлось по сердцу. Видно было, что приказы они выполнят, но вместе с тем…

Сильвия, с ней разговор особый. Если Клара воспринимала ситуацию больше разумом, преисполнившись омерзения просто от понимания низости происходящего, то вампиресса вспомнила детство. Ведь ее тоже, равно как и родных, чуть было не уничтожили. Единственная разница – там была религиозная подоплека, а не кровная месть, доведенная до абсурда. В остальном же все схоже.

– Граф, вы белены объелись? – вкрадчиво начал я, четко определив для себя все варианты дальнейших действий. – Я убиваю тех, кто способен сопротивляться, но никак не беззащитных.