Надежда Кузьмина - Магиня для эмиссара

   В купеческом квартиле нашли еще одну молодую женщину из предместий - её прикупил себе для утех хозяин. Именно прикупил, не нанял... Причем продавцом оказался никто иной, как начальник полиции Сафрины.

   Я поинтересовалась - а как же те агенты короны, которые должны были писать отчеты о положении дел в городе? Рейн пожал плечами:

   - То самое, о чём я тебе говорил. Один, очевидно, продался. За что теперь и поплатится. А другой пропал - по словам гвардейца, которого я послал навести справки, жильцы выехали полгода назад в неизвестном направлении. То есть нового адреса нет, и в городе их больше никто не видел.

   - И что сие значит?

   - Что надо проверить ещё и начальника почты. Не исключено, что письма, идущие в столицу, вскрывались. И хотя адресатом значился не тайный департамент, а якобы живущая в столице племянница, кому-то могло не понравиться, что по Лореции поползут слухи о том, что в Сафрине исчезают девушки.

   - Рейн, но кто будет вести все допросы, дознания? Ведь надо быть уверенным, что переловят всех виновных, что никто не откупится, не уйдет от возмездия. И ты должен знать точно, что предоставленные тебе сведения - истинные, что все необходимые вопросы были заданы, и ответы получены.

   - Знаешь, не все кирасиры во втором полку - просто кирасиры. Я спустил на город целую свору сыщиков, и поверь, ни один камень на этом берегу не останется неперевернутым... - нахмурился, потер лоб. - Сита, у меня что-то с глазами странное.

   - Что, Рейн?

   - Как плывет всё. Будто сильно головой ударился. Точнее, ничего не болит, но контуры предметов, они словно в радужной дымке... не пойму. - уставился на меня, криво улыбнулся: - Ты у меня - какая-то розовая. Даже не розовая, а, знаешь, по весне в предгорьях цветут цикламены?

   - Рейн... - цикламеновая я озабоченно уставилась на мужа. Прищурилась, аура была тревожной, с рыжими всполохами. Похоже, ту неделю слепоты он запомнил крепко.

   - А сейчас почему-то посинела... - сообщил мне Рейн задумчиво.

   Посинеешь от таких мыслей... О, вот! Представила личико Соль, причмокивающей у моей груди:

   - А сейчас, сейчас как?

   - Опять цикламеновая, даже с алым. И будто ярче стало.

   - Рейн! Ты стал видеть ауры!!!

   - Что?!

   - То! Ты. Видишь. Ауры.

   - Да-а?! - уставился на меня, потом брови поползли вверх. - Неужели ты так по жизни в розовом тумане и ходишь? - Перевел взгляд вниз, на свою руку. Растопырил пальцы. Соединил. Растопырил. Укоризненно покачал головой.

   - Нет, не хожу. Послушай, у нормальных магов это приходит с созреванием, годам к двенадцати-тринадцати. И я училась включать и отключать магическое зрение по своему желанию. Это - вроде как пассивное умение, не требующее расхода магии. Можно смотреть на мир, как все вокруг. Можно - как ты сейчас. А можно - но это надо тренироваться, выработать фокусировку - видеть ауру интересующего тебя человека посреди толпы. Это просто особенность организма, как слышать высокие звуки или видеть самый тусклый свет. Но ты понимаешь, что это значит? Твои способности растут!

   - Мм-м. Сита, слушай. Никому, вообще никому, об этом не говори. Даже ньеру Расселу. Пусть я для всех останусь обычным человеком, хорошо?

   Поняла. Это - дополнительный вид чувств, добавочный способ получения информации, при умелом использовании - детектор лжи. А при том, что по ауре мага от не-мага и не отличишь, Холт может скрывать свои новые таланты долго... очень долго...

   - Хорошо. Но это обнадёживает, да?

   - Поглядим, - улыбнулся муж. - Ты меня научишь, что с этим делать?

   - Конечно, - засмеялась я в ответ.

   Он поймал мою руку и притянул меня к себе.

   - Скажи, а маги могут читать мысли других людей?

   - Я не слышала. Точнее, так. В учебниках об этом ничего нет. Я когда-то спрашивала у учителя, тот сказал, что таких заклинаний не существует. Или же их никто не знает. Но в то же время достоверно известно и подтверждено опытами, что магически одаренные близнецы иногда видят глазами друг друга. Например, одного из пары сажали в закрытой комнате, и давали рассматривать картину. А второй - на другом конце города - описывал увиденное словами так, словно полотно висело у него под носом. Включая трещины на краске и подпись художника. Но, в общем, такие феномены крайне редки. Сам понимаешь, чтоб близнецы, да еще маги... и практического применения это не нашло. Не в карты же жульничать?

   - Близкие люди. А мужья с женами?

   - Не знаю, - я подняла его ладонь, потерлась об неё щекой.

   - Ладно, поживём- увидим, - чуть пожал плечами муж. И, высвободив руку, стал водить пальцем по коже в вырезе моего платья. Склонился к уху: - Если б не гостиница и не Винта рядом...

   - А как твой северянин? - перехватила я настойчивую длань, которая попробовала нырнуть вниз, под ткань платья.

   - Знаешь, в голове вертится имя "Ингварр", вроде как с двумя "р" на конце. А дальше что-то непроизносимое...

   - Ну, это ты магический язык пока учить не начал. Непроизносимое - это там. Но Раинделл Ингварр лен Холт - звучит красиво. Главное, чтобы твоё "Рейн" всегда стояло первым.

   Хорошо, что Рейн уже не нервничает и не мечтает переломать мебель и перебить посуду, а шутит. И добавила:

   - В Лореции есть большая библиотека, да? Вот если такой фризландец существовал, там о нём наверняка есть что-то. Приедем, покопаемся, да? Ой, Рейн, пока есть время, ты не посмотришь мою спину? И не покажешь свою?

   - Ну, я синий и без осмотра. Вдоль позвоночника как муравьи строем ходят - дивное чувство. А на тебя с удовольствием взгляну. Пойдем ко мне в комнату?

   - Мм-м... - сообщил Холт пять минут спустя, водя пальцем по моей спине.

   Расстегнутое платье он спустил до талии.

   - Может, перейдешь на тарисийский? - слегка желчно осведомилась я. А то сидит, что-то там рисует и ничего внятного не говорит.

   - Кожа у тебя, как лепестки весенних яблонь... А синего стало меньше. Расплывчатых линий нет вообще, и светится примерно четверть от того, что было в начале.

   Это хорошо. Выходит, к тому моменту, как мы попадем в столицу, я снова смогу магичить. Вот только знать бы - стало у меня всего больше или меньше? Обидно, если зря страдала. Оправила платье:

   - Рейн, давай я тебя посмотрю.

   - Хорошо. Только расстегни рубашку сама. Да-а... вот так. Манжеты, теперь от ворота вниз...

   Его голос казался другим, глубоким, хрипловатым. Подняла глаза - смотрит на меня в упор из-под полуопущенных век. Занервничав, облизнула губы. И, похоже, он узрел в этом какой-то намек - через секунду я оказалась лежащей на спине в платье, опять почему-то спущенном до пояса. А он, в непонятно как молниеносно расстегнувшейся рубашке, сверху. Опираясь на руки, чтобы не давить всем весом мне на грудь.