Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова
Мы катались по полу, как двое любовников, потерявших от страсти голову. Понимала, что мне нужно оказаться сверху и припечатать его Оком между глаз. Тогда бы он быстро не поднялся… Но физически я ослабела и дала раненому магу вырвать камень из пальцев.
Однако не успела я осознать, что проиграла окончательно, как некая внешняя сила подняла короля за воротник еще болтавшейся на нем сорочки и швырнула об стену.
Родерик был зол. Очень. Так сильно на меня он еще не злился. Он вливал мне в рот ампулу какой-то горькой дряни, пахнувшей солодкой, и приговаривал: «Сумасшедшая. Безумная. Совершенно чокнутая. Какая из тебя мать? Какая королева?».
А вот это обидно. Я всхлипнула. Он коротко прижал меня к груди, а потом соединил половинки платья клейкой дрянью и сверху набросил собственный камзол.
— Беги к двери. Там свободно, и какое-то время в парадной никого не будет. Прямо там открывай портал в школу. Давай. Боль и слабость вернутся примерно через час. Сразу дуй в госпиталь.
— Нет. Ты что. Пожалуйста?
Стефан уже кое-как поднялся на ноги и двинулся на брата. Его глаза налились кровью.
— Как бы мы ни хотели прикончить друг друга, сейча не выйдет. Физически мы примерно равны. Всю магию вы здесь усыпили. Удивительно, что ты его достала. Мчи!
Я видела, как Родерик дрался на кулаках. Внушительное зрелище.
Развернулась и похромала к своему спасению.
Глава 82
— Вам очень повезло, Лив, — сказал Зеркис, — Синяки, ссадины, легкое магическое оглушение. Слабость может держаться пару дней. Но мы с вами понимаем, что любая эмоциональная вспышка или порыв хорошего настроения — и вы снова начнете отдавать с обычной силой. Но я бы все-таки советовал не эксплуатировать эту природную аномалию и полежать денек спокойно.
Я кое-как вылезла из фламмакамеры и принялась медленно одеваться. Слабость, действительно, сохранялась, однако теперь ничего не болело. Перед этим, по ощущениям, на мне не было живого места.
По иронии судьбы, этот чудо-аппарат мы получили прямым грантом от фонда Стефана Великодушного.
Доктор сначала осмотрел меня, а затем закрыл в капсуле под плотным магическим колпаком, спрятав от излучения фламма-лучей глаза с помощью плотной повязки. Пучки огненного происхождения около десяти минут исследовали мои потоки на предмет магических дыр и выбоин — и одновременно лечили мелкие физические повреждения на теле.
И все же я бы не сказала, что родилась заново. Пришлось опереться на столешницу, прежде чем сесть на стул.
Теперь можно подвести итоги моей безумной вылазки. Обидно, что я потеряла кинжал королевы. Зеркис и его помощники через час после моего появления вытаскивали из портала князя, и кинжала при нем не заметили.
Еще я полностью разрядила Око Сехмет. Отдам его аретфакторам, а перед этим покажу Летиции. У нее чутье на подобные штуки — какой из каналов нужно подправить, чтобы устройство, которое по своей сложности не уступало живому организму, запустило себе регенерацию.
И, правда, посчастливилось, что, несмотря на задействованную против меня неизвестную систему глушения, работала она довольно медленно. Око успело зацепить Стефана, к тому же Родерик пришел вовремя.
По большому счету, мы все остались при своем. Король потерял энергию, вытянутую у девочки, и сейчас опять балансировал на пределе. Родерик же его здорово приложил. На несколько дней Его Величеству придется отложить все запланированные мероприятия и созерцать потолок у себя над головой.
Как запершийся в своих покоях монарх скажется на наших планах, я предположить затруднялась. Зеркис не позволил отправиться к князю сразу, как только я вышла из стазиса. Шикнул, мол, нам с Родериком нужен покой.
Главное, Ребекка спасена и, по словам лекаря, твердо намерена заняться развитием собственной отдающей магии.
«Исцелять это замечательно, только от таких выродков это не поможет… Раз существует подобное уродство, то у него должна быть не менее сильная противоположность», — процитировал Бекки доктор Зеркис.
Возможно, он придал ее словам стройность, потому что девочка всегда выражалась проще.
— И еще почему-то она переживала, что придется убить Дейва и спрашивала, выйдет ли из нее великий Светоч… Я не стал говорить, что это будет зависеть от того, в какой силе на тот момент будет находиться ее поколение темной «двойки».
Зеркис имел свою собственную теорию об амплитуде колебаний природных стихий и считал, что Светочи и темные маги всегда уравновешивали друг друга.
Мы иногда спорили с ним на эту тему. Светочи рождались не так часто, но были представлены в большинстве земель, а такая укорененная тьма, как семейство Конрадов в Фересии, — это вообще исключение. Она проявляла себя в людях неохотно. Но, если подумать, отдающие маги, как и темные, редко передавали дар напрямую детям.
В нашей стране на пять-десять отдающих магов — пара Конрадов, и всегда мужского пола. Реже — две пары. Но я бы не сказала, что Светочи в других королевствах как-то особенно уступали фересийским. Несмотря на то, что темных магов там могло и не быть вовсе.
До нас доходили слухи, что кто-то пытался вживлять в себя тьму. Ее добывали в недрах, подвергаясь огромной опасности. Такие эксперименты, насколько я знаю, всегда оборачивались неудачей. Маг сходил с ума. Иногда росток мглы пытались подсадить себе в грудь через кощунственные ритуалы. Но на эту тему Родерик знал больше.
Он сотрудничал с магическими советами других стран, помогая выявлять подобные «призывы». Искусственно привитая тьма жила в человеке несколько дней, а последствия того, что наворотил ее носитель, потом разгребали веками.
Сейчас Ребекка спала спокойным наведенным сном. Зеркис получил разрешение отправить ее туда на сутки.
— Дети устроены точно так же, как взрослые. У нее сразу окажется миллион дел. С кем-то повздорит, куда-то полезет. Так надежнее всего. Пускай набирается сил. Такое моментальное восстановление, как у вас, ей недоступно, — ворчал он.
Я даже не пыталась с ним спорить, хотя могла бы. Обе мои сережки оказались следящими магустройствами, это уже очевидно… Одну подменил Родерик в первые дни по приезду, а вторую — король, когда кружил меня на балу, как куклу… Стефан сразу услышал то, что его интересовало. Но вот к исчезновению девочки имелись вопросы.
От Ребекки требовалось узнать подробности — от кого получила вести о болезни матери, как незаметно улизнула из пансиона.
— Ну, хоть к Родерику меня пустите, — взмолилась я. — Я его жена, я имею право.
Зеркис уже разглядел на моих руках метки и принес витиеватые поздравления, когда я была в состоянии их выслушать.
— Не переживайте, Оливия. Он проспит до утра.
