Девочка и луна - Марк Лоуренс
— Э, нет. — Яз слышала это слово, но не поняла, что это такое.
— Да, — сказала Куина. — Это маленькие металлические диски. У меня их нет.
— И вы никого не убили по пути сюда?
— Нет…
— Ну, прямо снаружи лежит труп. Но не беспокойтесь об этом. Его, должно быть, уже ограбили. У человека на полу, вон там, — Теус тяжеловесно повернулся к лучнику, который упал с мостков, — все еще должно быть то, что маги заплатили ему за его услуги. Если этого будет недостаточно, чтобы нанять тележку, значит, он занимался не тем делом.
Яз с радостью увидела, что обыскивать тело отправилась Куина. Мужчина приземлился лицом вниз, и одна из его рук лежала под сломанным углом. Куина обращалась с ним брезгливо, предпочитая залезать под него, а не переворачивать, чтобы показать все подробности того, что с ним сделало воссоединение с землей.
Она выругалась сквозь стиснутые зубы:
— Я ничего не могу найти.
Теус подошел, слегка волоча одну заднюю ногу.
— Он не повесил мешочек на пояс, чтобы было удобнее его украсть. — Одна железная лапа перевернула мужчину, разбрызгивая кровь и грязь; к счастью, протекающая крыша и кража каменных плит оставили достаточно грязи, чтобы скрыть худшие из его травм лица. Однако это никак не повлияло на запах.
— Не нужно деликатничать. — Теус выдвинул черные лезвия, которые служили когтями Зокса. — Он перестал чувствовать. — Ленивый взмах превратил куртку мужчины в ленты, также разорвав плоть под ней. — Не то чтобы я был бы деликатен, если бы он что-то ощущал.
— Вот. — Рука Куины метнулась вперед и в мгновение ока извлекла плоский кожаный пакет. Она открыла его и показала набор серебряных и медных монет.
КУИНА БЫЛА ВЫБРАНА для найма необходимой тележки. Выходя, она остановилась между двойными дверями и крикнула назад:
— Здесь везде люди!
— Что они делают? — спросила Яз.
— Просто смотрят, по большей части.
— Они будут смотреть, как городская стража вас арестует, если Куина не поторопится, — заметил Теус, затем начал сворачиваться в свой обычный куб.
Это заняло некоторое время, и каждую минуту Яз ожидала, что ворвутся гвардейцы и возьмут ее под стражу.
Никто так и не появился, Яз заскучала и стала еще больше нервничать. На бойне дурно пахло. Труп не сделал ничего, чтобы улучшить атмосферу. Какие-то неприятные твари ползали в тени, среди стропил, даже по земле, темной от крови поколений скота. Яз не привыкла к тому, чтобы кто-то где-то ползал. Это завораживало и тревожило, одновременно. Она опустилась на колени, чтобы осмотреть черного жука, занятого своими собственными многоногими делами и не обращавшего на нее никакого внимания. На льду были только люди и боги. Она решила, что для богов она что-то вроде жука — и тоже на обращает на них внимание. Даже когда она преградила жуку путь своим ботинком, существо не признало ее существования, просто изменив курс. С третьей попытки он вцепился ей в ногу, и она с криком стряхнула его, представляя себе всевозможные ужасы, если он доберется до ее плоти.
Теус засмеялся. Ровный, жестокий смех, который наводил на мысль, что он с удовольствием посадил бы дюжину этих тварей ей на шею. Горячий ответ Яз замер у нее на губах, когда двери содрогнулись. Мгновение спустя они со скрипом открылись, и Куина просунула между ними голову.
— Достала!
ЗНАНИЕ КУИНОЙ ЗЕЛЕНОГО языка оставляло желать лучшего, но оказалось, что деньги говорят сами за себя, и ей удалось вернуться с мужчиной и тележкой. Яз могла видеть вереницу оборванных детей, наблюдающих, как двери открываются достаточно широко. Старик, ведущий тягловую лошадь, был таким же тощим и грязным, как и дети, как будто шестьдесят лет ничего не сделали для улучшения его участи.
— Она достаточно прочная? — Яз с сомнением переводила взгляд с тележки на железный куб.
— Если цена будет подходящей.
Логика старика не выдерживала критики, но он помог двум послушницам использовать механизм с крюком и шкивом для загрузки Зокса, и, очевидно, цена была подходящей, потому что тележка просто скрипела и стонала, а не раскалывалась и не разваливалась.
Без промедления и второго взгляда на окровавленный труп, оставшийся после них, послушницы и их груз отправились в Сладкое Милосердие.
34
ЯЗ И КУИНА шли пешком, пока старик вел свою перегруженную тележку по улицам Верити. Железный куб, который одновременно был и Зоксом, и Теусом, лежал, накрытый большим квадратом мешковины.
Обитатели трущоб либо слишком уважали монастырь Сладкого Милосердия, чтобы посылать за городской стражей, либо, возможно, слишком боялись. Либо ненавидели магов и городскую стражу. В любом случае, послушницы во второй раз без проблем преодолели давку у городских ворот. Вскоре они вышли из города, вернулись на дорогу к Скале Веры и пошли мимо гостиниц и ферм, возвращаясь по пути, по которому они шли с сестрой Совой в тот же день. Снова на знакомой земле, и воспоминания о событиях дня тяжелым грузом легли на них обоих. Яз не раз поглядывала на груду под мешковиной, считая ее плохой заменой тому, что было потеряно.
— СВЕРНИ НАЛЕВО. — СКАЛА Веры возвышалась над ними, отбрасывая тень — солнце садилось за нее. Впереди от главной дороги отходила узкая, изрытая колеями колея. Поворот на Виноградную Лестницу находился на четверть мили дальше и там ходили гораздо чаще, чем по этой заросшей тропе.
— Ваша монета, ваш выбор. — Мужчина повернул голову своей лошади. — Но я оставлю вас внизу. В наши дни даже я сам не смогу подняться по этой тропинке, не говоря уже о повозке. И там негде разгружаться. Вам нужно использовать монастырский подъемник для бочек. Не то чтобы я уверен, что он выдержит такой вес.
— Мы справимся. — Хотя, на самом деле, Яз не продумала эту часть проблемы. Теус собирался провести Зокса вверх по тропинке на утес. Но если они хотели помешать мужчине увидеть истинную природу куба, то, как она предположила, они могли бы снять Зокса с задней части тележки и позволить ему упасть. Есть ли у них подходящие рычаги и достаточная сила — это другой вопрос, и ответ на него вполне может быть отрицательным.
На какое-то время деревья слишком отвлекли Яз, и она не стала обдумывать этот вопрос дальше. Она слишком торопилась, двигаясь по саду Таксисов, чтобы обратить внимание на небольшой лесок, через который прошла, добираясь до особняка. Здесь, однако, она шла с поднятой головой, с удивлением глядя на переплетение ветвей, на сложность листьев, танцующих на ветру, вдыхая запах, купаясь в
