Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

Тиатсаал мрачно вздохнул и, вытащив из кармана трубку, принялся заталкивать в неё табак. Санера словно давно знала, что это означает, и села напротив старика. Разговор предстоял серьёзный, а мудрецу всегда лучше думалось от порции крепкого табака, хотя пещера потом воняла так, что Эйд заходился хриплым кашлем и был вынужден каждый раз уходить на охоту вместе с братьями.

- Знакомься, Эйд, - улыбнулся Тиатсаал, кивая в сторону черноволосой девушки. - Это Санера, младшая сестра Хазани. Она из Древесного клана, что живёт у корней Отца-Древа.

Эйд удивлённо посмотрел на Санеру. Да, она была похожа на Хазани, но почему-то Траин никогда бы не подумал, что эти двое могут быть родственниками. Наверное, это из-за взгляда девушки. Санера смотрела на него так, словно не испытывала ни страха, ни злости, только заинтересованность и крайнее дружелюбие. Да уж, это ни в какое сравнение не шло с тем, как "приветствовал" Камышового Кота её брат.

- Я Эйд Траин, - пробормотал юноша, решив, что затянувшаяся пауза стала уже несколько неприличной. - Из Хакелии.

- Хак...келия? - Санера с большим трудом произнесла это название и нахмурилась. - Что такое Хакелия? Клан?

Эйд рассмеялся.

- Нет, конечно. У нас, на Западе, кланов нет.

- Так ты с запада? - удивлённо спросила Санера. - Но... я думала, на западе только море.

- Разумеется, только море, - бросил через плечо Хазани. - Он с юга.

- Но ведь Фабар не... - Эйд попытался оправдаться, но юноша даже не стал его слушать.

- Для нас всё - юг. Мне без разницы, как вы там называете свою страну.

Эйд недовольно забормотал и отвернулся. Спорить с Хазани не имело никакого смысла. Когда дело доходило до отстаивания своей точки зрения, этот северный дикарь превращался в настоящего барана. Упирался, злился и ни в какую не собирался принимать чужое мнение, даже если оно было единственно правильным. Траин всё больше и больше сомневался, что сможет дотерпеть до конца и не подраться с этим негодяем. Да Камышового Кота даже не заботила разница в силе! Подумаешь, Зверь. У Эйда в союзниках были два сарка, крепчавших с каждым днём - они были серьёзными противниками Хазани.

Их разговор продолжался. Санера достаточно плохо говорила на всеобщем языке, и время от времени случайно переходила на наречие, которое Эйд даже приблизительно не мог узнать. Он помнил, что дарамор отличался сложностью и грубыми звуками, большим обилием согласных, а вэлниш больше напоминал песнь с множеством удлиненных гласных, в латэше было много коротких слов, но этот... Наречие, на котором говорили Санера и Хазани, было каким-то рубленным, резким, больше походило на утробное рычание и фырканье какого-то зверя.

- Отец-Древо умирает... - пробормотала девушка. - Его листья чернеют, а земля вокруг становится такой сухой, что другие деревья тоже начинают болеть. Мы перепробовали всё - и обращали свои молитвы к другим богам, и приносили щедрые дары, и взывали к духам, проводили обряды... но всё впустую. Его терзает неизвестная болезнь.

- Знаю я, что это за болезнь, - фыркнул Хазани, выгрызая из кроличьей ноги сочный кусок мяса. Санера устремила на брата вопросительный взгляд и вздрогнула, когда юноша расхохотался. - Это называется "люди"!

- Люди не враги Зверям... - пробормотала Санера. - Люди всегда помогали Отцу-Древу и госпоже Гончей.

- Ага. Только в последнее время эти же самые люди извратили образ Гончей, превратили её в какое-то чудовище и пытаются с помощью Безликих уничтожить всё живое, - Хазани раздражённо сплюнул на землю обглоданную кость. - Чем больше безумных фанатиков поклоняются своим тёмным богам, тем больше тьмы они впускают в этот мир. Отец-Древо защищает Сангенум, впитывая в себя эту тьму. Как результат - ему не хватает сил. Из-за этого он болеет. А если болеет Отец-Древо, болеет весь Сангенум.

Эйд удивлённо посмотрел на Хазани. Значит, вот в чём была причина болезни Отца-Древа? Безликие. Всё упиралось в них. Траину уже начинало казаться, что все проблемы в Сангенуме начались из-за Безликих - война, смерти, безумие, голод и разруха. Хотя, в чём-то он был прав - латаэнцы поклонялись тёмным сторонам Первых богов, и, если верить словам Хазани, впустили тьму в этот мир. Какая ирония - всё началось из-за Адской Гончей с её безумными фанатиками в лице Корсаков, а теперь Эйд спасал её из власти таинственной женщины.

- Что будет, если Отец-Древо умрёт? - пробормотал Камышовый Кот и вздрогнул, увидев, какую реакцию вызвали его слова.

Санера испуганно пискнула и закрыла рот ладонями, а Хазани, мгновенно побледнев, перевёл на него полупустой взгляд. На мгновение Траину показалось, что Зверь снова бросится на него и попытается удушить, но черноволосый юноша не двигался, только смотрел. Из странного транса обоих северян вырвал Тиатсаал, громко вздохнувший и выпустивший клубок дыма, из-за которого Санера и Эйд вместе зашлись кашлем.

- Если Отец-Древо умрёт, весь Сангенум превратится в безжизненную пустыню, каким был до того, как госпожа Ирэль создала это дивное магическое место. Умрёт всё живое.

Эйд почувствовал, как по спине его пробежал холодок. Молодой князь и предположить до этого не мог, что всё может быть настолько серьёзно. Он не думал, что Отец-Древо настолько важен для Сангенума. Подумаешь, дерево. Оказалось, что всё совсем не так. Это был бог, от существования которого зависела жизнь каждого из живущих в этой стране, а может и во всём мире.

- А есть ли... есть ли что-то, что может спасти Отца-Древо? - нахмурился Эйд. Тиатсаал посмотрел на него несколько удивлённо и пожал плечами:

- Разумеется. Если мы победим Безликих, вполне возможно, что Отцу-Древу больше не понадобится наша помощь. Он силён и черпает жизненную энергию из самой земли.

Эйд нахохлился. Безликие. Всегда одно и то же. Траина уже тошнило от одного только упоминания их имени. Разделаться бы с ними раз и навсегда. Но они нужны были Адской Гончей. Без тьмы не может существовать света. Тем более что Безликие в естественном своём состоянии выполняли важную роль - пожирали тёмные, развращённые пороками души и тем самым подпитывали силы своей богини. Это таинственная женщина превратила их в безумных тварей, пожирающих всё на своём пути.

- Значит, если мы разрушим святилище Ирэль, благодаря которому управляют Безликими...

- Отец-Древо будет спасён, - кивнул Тиатсаал.

Эйд ничего не стал ему отвечать, только молча опустился на расстеленные в углу пещеры шкуры, перевернулся на бок спиной к костру и закрыл глаза. Он и так слишком мало спал в последнее время. Нужно экономить силы, если Траин хотел как можно скорее добраться до святилища. Ему нужно было помочь Ирэль и вернуться в Фабар, помогать своему императору. Нет, не императору - другу. Алак ничего не знал о надвигающейся опасности. А что если Таодана уже давно убили? Эйд потерял связь с остальным миром, не знал, что происходило с его друзьями. Быть может, он последний выживший из их компании. Быть может, мертвы все - и близнецы-Соколы, и надменная, но милая Селека, и вечно смеющийся Джакал...

"Боги, прошу вас, храните их", - прошептал Эйд. В этот раз у него не возникало сомнений, к кому он обращался. Не к Четверым. К Великому Пантеону, единственно верным богам этого сурового мира.

Это была одна из немногих ночей, когда ему не снилось ничего. Ни видения прошлого, ни странные обрывки того, чего никогда не было и никогда не произойдёт. Проснулся Камышовый Кот от того, что Хазани довольно грубо пихнул его мыском ботинка в бок и оскалился. Эйд, нахмурившись, приоткрыл один глаз. Зверь стоял рядом с таким выражением лица, словно только что выиграл заведомо проигрышное сражение и теперь крайне этим гордился. Заметив, что Траин проснулся, черноволосый парень опустился рядом с ним на корточки. Лежавший рядом с молодым князем Левый предупреждающе ощетинился, но Эйд потрепал его рукой по холке, и волк успокоился.

- Вставай, посвящённый. Пора отправляться, - прошипел Хазани и направился в сторону спавшего Тиатсаала. Старик проснулся с куда большей готовностью, чем Камышовый Кот, и, отбросив в стороны шкуры, осторожно поднялся на дряхлые ноги.

- Ты сегодня веселее обычного, Хазани, - заметил мудрец, натягивая на себя толстую меховую накидку, уже настолько привычную, что Эйд просто не представлял Тиатсаала без неё. - Что-то обнаружил?

Зверь расплылся в широкой улыбке и, сделав ловкий и весьма красивый поклон, протянул:

- О да, старейший. Я обнаружил то, что несомненно понравится вам. И этому человеку, - он бросил недовольный взгляд в сторону Эйда. Траин даже не обратил внимания - уже давно привык к тому, что Хазани относится к нему с пренебрежением.

Слова Зверя заставили сердце в груди Эйда замереть. Юноша изумлённо посмотрел на Хазани и мгновенно выскочил из-под шкур. Левый заворчал с явным недовольном и сонно потянулся. Кажется, сарков не сильно беспокоило то, что так хотел найти их хозяин, потому удивление Траина было для них странным и непонятным.