Роджер Желязны - История рыжего демона (трилогия)

Перед ним на столе лежали винный камень, квасцы и немного хлебной закваски. Рядом с ними доктор положил нигредо, которое ему удалось получить на прошлой неделе в результате одного сложного алхимического опыта. Ему было жаль расходовать драгоценный материал, – ведь нигредо, в свою очередь, было одним из важнейших компонентов для получения Феникса, прекраснейшей из аллегорических птиц. Но сейчас не время заниматься поисками красоты, напомнил самому себе Фауст. Его ждет труднейший и опаснейший эксперимент.

Но только успел доктор Фауст взять в руки первую из своих пузатых бутылей, как раздался негромкий стук в дверь. Фауст решил не обращать на него никакого внимания, но назойливый посетитель постучал еще несколько раз. Затем послышались приглушенные голоса. Пробормотав проклятие в адрес непрошеных гостей, доктор пошел открывать.

На пороге стояли студенты Университета – небольшая группа, что–то около пяти человек (почтенный доктор не утруждал себя запоминанием их лиц и подсчетом вертящихся голов).

– Доктор Фауст… Сударь… Неужели вы не узнали нас? Мы ваши студенты, мы проходим курс экспериментальной алхимии в Лаборатории Прикладной Алхимии Ягеллонского Университета, которую вы возглавляете. Не могли бы вы проконсультировать нас по одному сложному вопросу? Мы не знаем, почему Мировая Душа, или Женское Начало Мира, зарождается в изменчивом, неустойчивом теле гермафродита Меркурия. Этот вопрос будет вынесен на годовой экзамен, а мы не смогли найти правильного ответа ни в учебниках по практической алхимии, ни в первых шести томах «Введения в Алхимию»…

– Какого черта… – не слишком любезно ответил Фауст, – я же еще в самом начале семестра рекомендовал вам прочитать трактат Николя Фламеля «Новые направления в старой науке». В этой книге подробно освещена проблема гермафродитизма и сексуальной символики в алхимии.

– Но ведь эта книга написана на французском языке!

– Вы должны знать французский язык!

– Однако, сударь, если рассматривать данный вопрос с той стороны, с которой подходил к нему Аристотель…

Фауст поднял руку, призывая студентов к молчанию.

– Послушайте, – сказал он, – я собираюсь провести опыт, который, вероятно, войдет в историю науки как величайшее достижение современной алхимии. Это невероятно сложный и ответственный эксперимент. А вы приходите сюда со своими дурацкими вопросами и отнимаете у меня драгоценное время. Неужели во всем университете не нашлось другого профессора, у которого вы могли бы получить консультацию? Обратитесь к кому–нибудь другому или просто убирайтесь ко всем чертям – я не собираюсь сейчас заниматься подобными пустяками!

Студенты ушли. Вернувшись в свой рабочий кабинет, Фауст еще несколько раз нажал на ручки кожаных мехов, подавая в маленький горн добавочную порцию кислорода. Затем он проверил фильтры в трубках, по которым будут поступать в перегонный куб пары сублимированных веществ – тончайшие нити фильтров переплетались крест–накрест. Реактивы стояли на столе в строгом порядке. Огонь в лабораторной печи горел ярко и ровно. Можно было приступать к проведению опыта.

С величайшей осторожностью добавляя малые порции диковинных ингредиентов магического состава в реторту, где уже кипел раствор кислоты, доктор Фауст следил за тем, как жидкость меняет свой цвет, становясь то пурпурной, то алой, то изумрудно–зеленой. Поначалу реакция шла в полном соответствии с описанием, приведенном в «Алфавитном указателе». Нагретое зелье бурлило; густой пар поднимался от перегонного куба к самому потолку – плотный слой слабо колыхавшегося мутно–серого тумана напоминал гигантского дракона, свивающего в кольца свое огромное тело. Фауст бросил в реторту кусочек подлинного Креста Христова. Яркая серебристая вспышка осветила изнутри бурлящую жидкость, словно молния; затем раствор загустел и почернел.

Резкое почернение раствора считалось дурным признаком практически для всех алхимических реакций. Даже неопытному студенту, проходящему вводный курс аналитической алхимии, в этом случае стало бы ясно, что опыт почему–то не удался. Доктор Фауст, опытный практикующий ученый–алхимик, сразу понял, что все его сегодняшние усилия могут оказаться напрасными. К счастью, он успел заметить серебристое свечение жидкости в реторте еще до того, как раствор неожиданно приобрел чернильно–черный цвет. Он бросился к книжной полке, где стоял «Справочник Алхимика», изданный магами Карийского Университета, и, быстро перелистав страницы огромного фолианта, нашел такую запись: «Двойная серебристая вспышка перед окончательным почернением раствора свидетельствует о том, что добавленный к остальным ингредиентам Крест Христов не является Истинным Крестом. Внимание: перед началом эксперимента следует проверить подлинность Креста».

Проклятье! Кажется, на этот раз он попал в поистине безвыходное положение. Хотя… Неужели для Истинного Креста нет никакого заменителя? Он снова подошел к полкам, ломившимся от пыльных книг. После часа утомительных поисков вконец обессилевший доктор был вынужден признать себя побежденным – ни в одном из просмотренных им трактатов не было формулы заменителя Креста Христова. Фауст готов был кричать, выть, топать ногами, чтобы дать хоть какой–то выход своей бессильной ярости. Но вскоре гнев и обида прошли, уступив место отчаянию и острой тоске. В смятении оглядевшись вокруг, он заметил связку книг, оставленных на комоде тем самым мошенником, который, обманным путем проникнув в его рабочий кабинет, похитил у почтенного доктора нечто более ценное, чем все его имущество – сделку с Силами Ада, предложенную Мефистофелем лже–Фаусту.

Фауст подошел к комоду и, вынув наугад несколько книг из связки, прочитал их заголовки, и, перевернув несколько страниц в каждой книге, презрительно усмехнулся. Это были дрянные подделки и дешевка, которую подсовывают на базаре несведущим покупателям ловкие дельцы, – хлам, рассчитанный на толпу глупцов невежд, жадных до всяких чудес и тайн, но отнюдь не стремящихся испить холодной ключевой воды из чистых родников познания. Но одна старая, невзрачная книга в потертом кожаном переплете привлекла внимание доктора Фауста – «Основы Алхимии», где был сделан подстрочный перевод важнейших глав из «Эйренеус» на немецкий язык. Фауст много раз слышал о ней, но до сих пор не мог похвастаться тем, что имеет ее в своей личной библиотеке. Как попала сюда эта редкая, ценная книга?

Глаза Фауста забегали по строчкам. Он переворачивал страницу за страницей, пока наконец не дошел до такого абзаца: