Stashe - Кайорат

Я снял с шеи ожерелье, и аккуратно удерживая его на конце когтя, протянул волкодлаку.

25

Эпилог

Я зажмурился. Слепящие лучи солнца приятно щекотали, скользили по чешуе, заставляя ее переливаться всевозможными оттенками фиолетового.

Ну, вот и все. Полугодовое расследование окончено. Точки и акценты расставлены. Заканчивалась старая жизнь и начиналась новая. Точнее, начинался еще один ее этап, второй после схватки в звездной зале радуги.

Конечно, ничего не закончилось как в сказке. Но довольно того, что получили. Серость повседневности в ворота больше не постучит. Я, похоже, научился ценить мелкие радости жизни. Например, несколько теплых слов на прощанье.

Ишутхэ, теперь уже друг, вернулся в свой мир пару месяцев назад, с ожерельем. И просьбой впредь лучше за ним следить. Не самый худший вариант для волкодлаков. Оказалось, несколько его товарищей остались живы, в том числе тот самый хлюпик, который чихал. Смешно сказать, я был рад. Ведь два города исчезли, и их уже не вернуть. Бу-чо, Оуи, фата Альента наше знакомство оказалось слишком коротким. Дракону удалось сбежать. Бегство повесили на нас, так как дед делал ноги в тот самый день, когда произошло сражение с Казимиром. Старый хищник оказался достойным соперником, но я был уверен, пути еще пересекутся. Порталы заработали исправно, и слова получали подтверждение. Нас долго таскали по допросам, обвиняли, снимали обвинения, изыскивали дополнительные свидетельства и факты. Скучно, утомительно, болезненно. Не скажу, что собственная судьба меня не волновала. Пришлось и долго приходить в себя после случившегося. Казалось, мир никогда не станет прежним, не засверкает красками. Я ошибся. Время лечит. Когда решение по делу вынесли, я немного удивился мягкости приговора. Пилон, правда, ворчал и плевался, но подозреваю, остался доволен. Ближайшие двадцать лет нам было запрещено посещать мир-радугу, а по истечении срока дело поступит на пересмотр, с учетом новых обстоятельств. Также запрещено было находиться в рядах служащих радуги. Остальные обвинения сняли. Нас больше не называли изменниками, оставили все права и свободу. Хотя условное принуждение оставалось частью сделки, как назвал приговор отец. Пилон ушел со службы на пенсию, как и предполагал. Осирису ничего толком предъявить не смогли, так как на службе в радуге он не состоял, и ограничились общими запретами. Я попадал под статью об отступниках по физиологическим причинам. Но отец стал защищать меня, требуя исключения из правил. Хорошо еще, мать не могла присутствовать на суде, не позволила работа. Но она каждый день терзала ментально, по голографическому передатчику. Трудно смирится с неблагодарностью тех, кого фактически спасли от смерти, но Пилон тщательно готовил меня к этому. Может благодаря язвительности и жесткости его советов, я не впадал в истерику. В конце концов, отодвинув крах многомирья, мы не могли и дальше отвечать за глупость его обитателей. Самодовольство некоторых экземпляров перевешивало редкие разумные выводы. Непогрешимость совета в собственных глазах казалось абсолютной, и я ощущал все большую чуждость родного мира. Майя была признана лучшей среди претендентов в испытании и новым стражем. Теперь она стала официальной ученицей действующего стража и будущей лапой посоха. Я ни разу не пожалел, что о роли ее мы умолчали, хотя это создало лишние трудности. Знаю, Майя будет хорошим стражем. Во мне не осталось обиды или ревности. Я получил свой приговор. Не назван отступником, но лишен родины на сорок лет. Свободен.

— Малыш, грустишь? — Пилон снисходительно посмотрел на меня. С неба срывался мелкий снег и падал на его угольно-черную спину. Конь вяло помахивал хвостом и периодически встряхивался.

— Нет. Просто думал. О том, что нет дома, некуда возвращаться и рассчитывать отныне придется только на свои силы.

Пилон фыркнул, раздувая ноздри. Глаза его сейчас были, как и небо удивительно яркого голубого цвета.

— Запомни, малыш. Где ты, там и дом. Потому что сие не материальное явление, а ощущение. Тильда объяснила бы лучше, но суть уловил?

Я кивнул. Пилон делал вид, что его ничего не волнует, но он скучал по пушистой крошке. Знаю. Конь выполнил обещание и нашел ей нового хозяина. Надолго ли Тильда там задержится, предсказать было сложно, но обещания свои мы оба сдержали. Не хотелось признаваться, но я тоже скучал как по чистюле и всезнайке Матильде, так и угрюмому, ворчливому волкодлаку.

— Долго еще торчать тут? — Осирис мерз. Холодная погода доставляла ему мало приятных ощущений. Кожа икуба посерела и покрылась пупырышками. Он дрожал и старательно кутался в плащ.

— Нет. Страж хотел попрощаться, — в обычной резкой манере ответил Пилон и сочувственно взглянул на меня. Я оттягивал момент разлуки даже в мыслях. Только начали нащупывать первые ниточки понимания. Да, он обещал навещать, как появится возможность. Но там, куда я намеревался отправиться, это слишком опасное развлечение. Значит, расстанемся надолго.

— Не передумал?

Я посмотрел на небо. Белая крупа сыпалась нескончаемым потоком. Вскоре улицы покроются пушистым покрывалом, холодным и безупречно красивым. Первым снегом.

— Нет. Успокойся, Пилон, у меня нет желания уподобляться богу — разрушителю или созидателю. И не собираюсь мстить.

— Слава богам, — проворчал конь, подергивая ухом и встряхиваясь опять.

— Хочу попытаться чуточку уменьшить стену разделившую нас. Портал стабилен. Он не закроется неожиданно как тогда, и однажды люди научатся им пользоваться. Может порталов станет больше. Я не хочу, чтобы вражда усугублялась, а мы вечно оставались по разные стороны. Прошлое не изменить, но будущее, если пойму как смогу найти и людей, которые поверят. Знаю, Майя тоже попытается. Но если ничего не делать, рано или поздно перестанем существовать. Ненависть разрушительна и не может создавать. Буду первым. Возможно, со временем начнут помогать и другие.

— Там одичавшие предки. Не боишься? — проворчал Осирис, стуча зубами.

— Меня волнует Файорат. Думаю, он не проведет остаток дней в мире и покое. Скорее, задумает новую пакость. Хочу выучить тебя, малыш, — неожиданно заявил Пилон, — готов учить. Ты растешь и скоро превратишься в существо, которому не помешают сила и мудрость. Возвращение в радугу через сорок лет таким же глупым щенком-переростком трата времени впустую. Навестим Тильду, многие еще станут завидовать твоим возможностям.

— Да, если не убьют раньше, — добавил Осирис язвительно, опуская Пилона с небес на землю. Конь оскалился:

— Помолчи, икуб. Тебе ли жаловаться на вольную жизнь? Рассматривай переход в мир людей как новое приключение. Дикие предки, опасные человеки, неизведанная магия. Достойное продолжение пути! Все лучше сидения в тюрьме. Мы вместе отличная команда.