Stashe - Кайорат

Stashe

Кайорат

Пролог

Обида терзала по-прежнему. Как я ни старался изгнать ее из сердца, она упорно возвращалась и порождала своим приходом грустные и злые мысли. Да, ушел. Точнее, удрал, самым глупым образом. Поддался порыву гнева, необдуманно, никому ничего не сказал. Но понимал ли в те мгновения, когда чувства душили, а в горле стоял ком, что поступаю неверно? Я импульсивен. Горько признаваться в собственной глупости, но бегство оказалось дурнейшим из всех моих поступков. Теперь, когда пыль слоем покрыла перья и шкуру, замученному и напуганному, мне многое видится совсем иначе. Но возможности вернуться назад, нет. Один. Врата закрылись.

Пора поумнеть и пожалеть бы о собственной глупости, но я все еще лелеял обиду, носился с ней, не желая признать собственную неправоту. В мою состоятельность и взрослость дома никто не верил. Вот и ушел доказывать, что прекрасно обойдусь без любого контроля и помощи. Чего добился в конечном результате?

Все тело чесалось. Я поднял переднюю лапу и тихо поскреб ухо. Там, где конечность зажимало железное массивное кольцо, шерсть скаталась и сбилась в колтуны.

Точно, ничего хорошего впереди не ждало. Проклятая цепь загремела, пришлось медленно поставить лапу на каменные плиты. Лучше лишний раз не привлекать к себе внимания. В этом мире я, неожиданно для себя, стал врагом тех, о ком вроде как заботился. Тоже хорош… видел лишь то, что хотелось видеть. Поначалу, принял их знаки внимания за уважение и почитание, покорность власти более мудрого существа. Хе! Откуда мне знать, что показное уважение просто страх перед демоном? Теперь мои подданные, эти примитивные существа, собирались или убить, или всю оставшуюся жизнь продержать меня в качестве домашнего животного. Смешно. Куратор — домашнее животное! Ужас. Стыд и позор!

Я больше не влиял на происходящие вокруг события. Паскудно. Краем глаза заметил движение. Хвост метнулся в сторону и резким щелчком отбросил подбирающуюся крысу. Гадостные твари. Вывод из ситуации напрашивался сам собой — я попал в ловушку своего разума, как мне казалось великого. Как выяснилось позже, не очень.

В общем-то, до поры до времени мир этот меня вполне устраивал. Я считал себя светочем, который несет знание в массы. Их примитивное и агрессивное общественное устройство казалось мне фундаментом великолепного здания, которое я, мудрый и добрый, возведу. А уроды решили все сами и без лишних угрызений совести или раздумий. Изловили, посадили в башню, и приковали к цепи. Вот уже вторая неделя на исходе, а феки еще решали, что со мной делать. Вариантов теперь предлагалось всего два. Убить или убить медленно.

Спина разболелась снова. Сырые и холодные стены словно высасывали остатки солнечного тепла. Шерсть давно перестала блестеть, и я всерьез опасался, что из крыльев начнут выпадать перья. Поначалу, полный сил и справедливого негодования, я боролся с ситуацией как умел. А именно — бился в путах и взывал к справедливости.

"Этот ужасный вой! Оно чудище," — подвели черту мои феки, — "опасный демон, жестокое чудовище, которое обмануло нас, а само пришло убить и съесть наших детей!"

В эти минуты, наполненные болью и обидой, я вдруг прозрел и понял, как ошибался. Сам пришел, подался на блюде, так сказать. Эх…

После долгих безуспешных попыток устроится удобнее, дабы уменьшить нагрузку на ноющую спину и не повредить при этом крылья, пришлось встать. Я немного пошипел, поплевался, но на все попытки занять более удобное положение, кандалы отзывались немилосердным глухим звяканьем. Из соображений собственной безопасности, я решил снова сесть и молча уставиться на лапы. Неужели столь юному куратору, мне, суждено умереть в мире полном крыс, вонючих коров и вшивых существ, гордо именующих себя феками?

В оконный проем, пробитый в каменной стене под потолком, влетел камень. Красиво пролетев по дуге, он со стуком попал мне по макушке и отскочил в сторону. Взвизгнув от неожиданности, я рванулся, запутался в проклятой цепи и упал. Зубы клацнули в предательской близи от пола. Поскуливая от боли, лежал и злобно пялился на дохлую крысу. "У тебя изумительные глаза. Как желтые звезды", — кто же говорил это? Майя, кажется. Но и ее я больше уже не увижу. Нет. Не правда, надо верить хоть во что-нибудь. Ведь все еще жив, и реакции пока не подводят.

— Эй! — От тихого оклика я подскочил и испуганно собрал лапы в кучу. Все, от голода начались галлюцинации. Передо мной стоял маленький фек. От главных вонючек из замка, да и прочих пожиже правами и возможностями, этот отличался ростом и был совершенно зеленым. А так — фек и фек, только крошечный, меньше новорожденного детеныша ростом.

— Ты Кайорат?

— Я.

— Вот. Пришел помочь.

— Помочь? — прозвучало невероятно.

— Да. Я из тайной службы радуги. Вытаскиваем неудачников попавших в переплет. Тебя завтра казнить собираются, в курсе?

Ко мне вернулось утраченное достоинство. Неудачник значит, да?

— Могу плюнуть огнем, — сообщил я. Зеленое чучело фыркнуло.

— Дурак. Я помочь хочу. В радуге проблемы. Часть общих врат заклинило, и откроют их не скоро. Здесь прятаться негде. Местные жители приняли тебя за дракона. А те перебили кучу местных в прошлом веке. Догадайся, как феки к тебе относятся? Да и вообще, у тебя что, здесь что-то важного из дел осталось? Сомневаюсь. Их главный жрец сегодня явил правду лорду из замка, что ты самка и станешь матерью тучи прожорливых тварей. Верещал — драконы распространятся вновь! Как мор! Как кошмар! Все как полагается, короче. Хватит себя жалеть, нужно спасаться. Я выведу тебя отсюда. Неподалеку есть рабочие врата в мир волкодлаков. Оттуда попадешь домой.

Я не мог подобрать слов, чтобы выразить полноту негодования. Я самка?! О, крылатая богиня Мио! Только подумать, а ведь столько хотел сделать для этих… этих!

— Ау?! — я повернулся к зеленому, чувствуя, как жар волной поднимается в ослабшем теле. Зеленый подпрыгнул и щелкнул пальцами у моего носа, — Кайорат! Соберись. Иначе решу, что ты и впрямь потомок драконов, причем самой тупой их ветви. Ваш род наделен возможностью сострадать, на чем частенько и горите. Драконы лишены сочувствия, а их острый, но жестокий разум значительно полезнее в подобных ситуациях. Нельзя жалеть ребенка, до того как он обожжется. Тебе только казалось, что ты помогаешь фекам. Им рано помогать, просто вонючки не доросли еще до знаний.

Я обессилено склонил голову. Хотелось бы поспорить с коротышкой, но возразить оказалось нечего. Ни опыта, ни знаний особых, увы. Только гордыня и странная убежденность, что феки спят и видят меня своим кумиром. Облажался, так молчи — как сказал бы Лайорат, один мой товарищ из другой жизни. Той, что осталась где-то там, в безмятежности у домашнего очага. Зеленый подошел ближе, тронул крошечной ладошкой.