Джастин Аллен - Черные псы пустыни

— Много, — прошептала Ада.

— Сорок два, — уточнил Сокол. — Если я не ошибся.

Ада промолчала, но подумала, что вряд ли старик часто ошибается. Глаза его, челюсти… Он не из тех, кто бросает слова на ветер.

Она обратила внимание на людей, прохаживающихся по тропе. Четверо, все из Акшура.

— Что они делают?

— Наши часовые. — Сокол помахал им.

Один махнул в ответ. Ада не поняла, зачем здесь часовые, но кивнула. Освобожденных рабов, ради которых она сюда пришла, выстроили вдоль стены. Повязки, над которыми она недавно трудилась, загрубели, некоторые пропитались кровью.

— Они с факелами, — заметила Ада. — Когда их зажгут?

— Скоро. Как только вы выйдете.

Ада присмотрелась к людям у стены. Они держали в каждой руке по факелу.

— Мечей нет, — заметила она.

— Не хватает, — с сожалением вздохнул Сокол.

— Но ведь… Ведь им придется сражаться! Они предпочтут нырнуть в тоннель, чтобы сохранить жизнь.

— Что поделаешь. Но сражение снаружи значит больше, чем драка здесь, внутри.

Что она могла возразить? Джаред ей уже все объяснил. План их продуман до мелочей. Хороший план, должна была признать Ада. Гибель людей неизбежна, как ни крути. Но несмотря на неизбежность потерь, мысль об этом все равно угнетала Аду.

— Что мне делать? — вдруг спросила она.

Сокол пристально взглянул на Аду, и она вдруг поняла, откуда взялось его прозвище. Под его взглядом она чувствовала себя мышью, на которую нацелил свои когти крылатый хищник.

— Помоги мне, — спокойно попросил он. — Помоги мне с ними, — он указал на фигуры у стены.

— Попробую.

Ада лихорадочно пыталась выдумать какую-нибудь подходящую фразу, но ничего не получалось. Не хватало мудрости.

— Слушайтесь этого человека, — показала она на Сокола. — Сокол хороший человек. Он ваш вождь.

— Подействует? — шепнула она Соколу.

— Как знать…

Ада еще подумала.

— Если кто-то хочет уйти, уходите сейчас. Вас не заставляют. Я встану вместо вас.

Молчание.

— Кто-нибудь, скажите хоть слово.

В толпе откашлялись. Ада даже сначала подумала, что это Сокол. Но он спокойно стоял рядом с ней.

— Кто? — спросила Ада.

— Я, — пробормотал какой-то мужчина надтреснувшим голосом.

Ада схватила его за руку.

— Хочешь уйти?

— Нет. Меч…

Ада сняла с себя меч.

— Обнажишь его, когда прикажет Сокол. Сражайся храбро. Как тебя зовут?

Но тот уже погрузился в молчание.

— Мне их не спасти, — пробормотала девушка.

— Мне тоже, — откликнулся Сокол.

Ада пристально посмотрела на старика. Холодные серые глаза были печальны. В этих глазах она увидела непролитые слезы.

— Скоро, — шепнул Сокол.

Из тоннеля появилась первая небольшая группа. Впереди Тирас, за ним Джаред. Оба приветственно взмахнули руками и исчезли во тьме.

— Уходи отсюда вместо меня, — предложила Ада.

— Нет. Я должен был погибнуть уже две битвы назад. Эта дыра меня устраивает.

— А они? — Ада указала на все еще прохаживающихся по тропе акшурцев.

— Я их просил. Я их умолял, только что на колени не становился. Но это лишь укрепило их решимость. Это дурни особого сорта. Они слишком упрямы, чтобы предоставить старика своей судьбе. Они приняли решение. Каждый должен решать за себя, чтобы спокойно сойти в могилу.

Из тоннеля появилась вторая группа. Впереди Енок. Он глянул в их сторону и тоже исчез.

— Но… это несправедливо. Ты этого не заслуживаешь.

— Никто ничего не заслуживает. Мы играем в кости, которые раздали боги. Только и всего. Иногда пытаемся стать добрыми отцами, матерями, соседями и друзьями. А где справедливость? — Сокол хмыкнул. — Нет в мире никакой справедливости. Слишком многое от нас не зависит. Не трать время, раздумывая о ней. Лучше старайся поступать правильно. Иногда нам предоставляется такая возможность. Будь внимательной, не прозевай ее.

Как только он договорил, из тоннеля вынырнул пес, за ним Урук, Тубал и Зилла. Они задержались, Урук махнул рукой Аде.

— Я всегда хотела быть хорошей матерью, — шепнула Ада. Не это она хотела сказать и не так, но Сокол улыбнулся.

— Ты станешь матерью царей, — произнес он и отвернулся.

Ада подбежала к Уруку.

— Возьми, — шепнул он и всунул ей в руку веревку. — Держись крепко, пес выведет нас.

И они нырнули во тьму.

Дороги Ада не видела, но слышала дыхание пса и чувствовала натяжение обвязанной вокруг его плеч веревки. Вот начался подъем. Движение замедлилось. Один неверный шаг — и полетишь вниз. И все же Ада оглянулась еще раз. Акшурцы на тропе превратились в неясные силуэты. Лишь Сокол стоял неподвижно, подобно утренней звезде сияя своею сединой среди пещерной ночи.

Подъем подходил к концу. Очень скоро их ждет крутой поворот влево и спуск ко входу в пещеру. Куда поведет тропа далее, Ламех не имел представления. Одно ясно: впереди их встретит непроглядная тьма.

Конвоиры очень скоро дали пленным понять, что смотреть следует лишь в спину идущего впереди — и никуда более. Но Ламех не смог удержаться и бросил прощальный взгляд в сторону Иссохших Холмов. После напряженного марша через крапиву и болота, сначала под командой Андера, затем в отряде Ячменного Зерна, Ламех удивился, сколь прекрасными они ему показались.

Главным объектом интереса Ламеха были, однако, не холмы, а остальные пленники.

Перед отправлением в путь нифилимы разбили всех пленных на две группы. Первая, в которую входил Ламех, состояла примерно из тридцати пяти человек. Среди них оказался и Ячменное Зерно.

Вторая группа, большая по численности, исчезла.

Ламех загляделся, забыл об осторожности, и тут же плечо его ожег удар. Сначала он даже не понял, что это. Как будто его ударила молния. Второй удар заставил его вскрикнуть. Удары посыпались дождем, последний задел щеку и шею. Плечо и спина горели. Ячменное Зерно били не менее пяти раз, последний раз за то, что он пытался заглянуть в обнаруженный нифилимами у подножия горы мешок. Но ни разу он не издал ни звука. Ламех поражался выдержке своего командира.

Он все еще думал о стойкости Ячменного Зерна, когда группа вошла в тоннель. Ламех замигал, ему показалось, что он попал в кромешную тьму, хотя это было вовсе не так. Самых темных уголков горных лабиринтов они еще не достигли.

Все же он был настолько потрясен, что не обратил внимания на воинов-нифилимов, сгрудившихся у входа. И уж конечно не заметил он выражения ужаса на их лицах, не заметил тела, прикрытого пыльной тряпкой, торчащих из-под ткани сапог…