Роберт Силверберг - Легенды II (антология)

Рядом, в плюще, зашуршало, и какая-то фигура — несколько фигур — в полном безмолвии промелькнули так близко от его лица, что он не успел даже отшатнуться. Сердце подступило к горлу, задушив невольный крик.

Это были летучие мыши. Они исчезли мгновенно, задолго до того, как потрясенный ум вспомнил их название.

Грей высунулся наружу, но ничего не увидел — ночные охотники растворились во тьме. Неудивительно, что в местах, где водятся летучие мыши, верят в сказки о суккубах. В этих созданиях и правда есть нечто потустороннее.

Уютная комната показалась вдруг Грею невыносимо тесной. Он вообразил себя летучим демоном, который вторгается в сны человека и мчится, оседлав тело спящего. Хватило бы ему ночи, чтобы долететь до Англии?

Ветер качал деревья в саду, и сама ночь казалась по-осеннему неспокойной — что-то бродило в ней, менялось, перемещалось.

Бурлящая кровь Грея достигла точки кипения, которому не было выхода. Он не знал, кем вызван гнев Стефана — им самим или Луизой. В любом случае открыто проявлять свои чувства к фон Намцену стало теперь опасно. Неизвестно, как в Германии относятся к содомитам — но вряд ли более терпимо, чем в Англии. Ни строгая протестантская мораль, ни ярый католический мистицизм — Грей бросил быстрый взгляд на шкатулку с реликвией — не проявляют сочувствия к подобным склонностям.

Размышления обо всем этом, однако, помогли Грею разобраться в собственных чувствах.

Стефан фон Намцен привлекал и возбуждал его не столько благодаря своим бесспорным физическим достоинствам, сколько из-за своего сходства с Джеймсом Фрэзером.

Оба они примерно того же роста, широкоплечие, длинноногие, одним лишь присутствием подчиняющие себе всех вокруг. Стефан при этом тяжелее, более грубого сложения и менее грациозен, чем шотландец. Немец, будоража кровь Грея, не зажигал сердца — в этом Грей себя не обманывал.

В конце концов Грей улегся в постель и задул свечу. Глядя на отблески камина, он видел не игру огня на стенах, а солнце на рыжих волосах и бронзовое, блестящее от пота тело…

Хорошая доза средства мистера Кигена вычерпала его, хотя и не успокоила. Во всяком случае, он снова обрел способность мыслить и лежал, следя, как движутся тени по резному деревянному потолку.

Постепенно он пришел к единственно верному выводу: надо срочно поговорить с кем-нибудь, кто видел тело мертвого Кёнига.

 Глава 6

Фокус-покус

Найти последнее место жительства рядового Кёнига труда не составило. Пруссаки, привычные к солдатским постоям, благоразумно отводили в своих домах отдельные помещения для этой цели. Постой среди местных жителей считался скорее удачей, нежели бедствием: солдаты не только платили за стол и кров, но и часто помогали по дому, носили воду, дрова, а от воров защищали лучше сторожевой собаки, которую к тому же и кормить надо.

Записи Стефана отличались безупречной точностью — любого из своих солдат он мог отыскать мгновенно. С Греем он держал себя крайне холодно, но просьбу его выполнил, не задавая вопросов, и назвал ему дом в западной части города.

Фон Намцен, правда, поколебался немного, явно думая о том, не следует ли и ему пойти вместе с Греем, но тут явился капрал Гельвиг с очередным затруднением — за день их набиралось около трех, — и Грей оказался предоставлен самому себе.

Дом, где квартировал Кёниг, ничем особенным не выделялся, насколько мог судить Грей, — зато его хозяин сразу бросался в глаза, поскольку был карликом.

— Бедняга, бедняга! В жизни столько крови не видел! Ростом герр Гукель доходил до пояса Грею, для которого было внове так возвышаться над взрослым собеседником. При этом он был умен и говорил связно, что Грею тоже встречалось не часто: свидетели преступления обычно теряют последний разум и либо не помнят подробностей, либо невесть что выдумывают.

Хозяин охотно проводил Грея в комнату, где все произошло, и рассказал о том, что видел собственными глазами.

— Час был поздний, и мы с женой уже улеглись. Солдат дома не было — то есть это мы так полагали. — Солдаты как раз получили жалованье и спешили потратить его в тавернах или борделях. В комнате у них было тихо, поэтому Гукели решили, что все четверо их постояльцев ушли веселиться.

Под утро почтенную чету, однако, разбудили ужасные вопли из комнаты солдат. Испускал эти звуки не Кёниг, а один из его товарищей, который явился навеселе и ступил прямо в лужу крови.

— Вот так он лежал. — Герр Гукель показал руками положение тела. Теперь здесь не осталось почти никаких следов, кроме темных пятен на половицах.

— Даже щелок, их не берет, — пожаловалась фрау Гукель, вошедшая вслед за ними. — А постель пришлось сжечь.

Она, к удивлению Грея, была не только нормального роста, но и очень миловидная. Из-под чепчика выбивались мягкие золотистые волосы.

— Солдаты не хотят больше у нас жить, — сказала она сердито, точно в этом был виноват Грей. — Боятся, что Nachtmahr и их заберет!

— Сожалею, сударыня, — сказал Грей с поклоном, признавая свою вину. — Скажите, вы видели тело?

— Нет, зато ведьму видела.

— В самом деле? И… как же она выглядела? — Грей опасался, что она ответит «как все ведьмы», по примеру маленького Зиги.

— Полно тебе, Маргарита. — Гукель взял жену за локоть. — Может быть, это еще и не…

— А я говорю, что видела! — Она снова нахмурилась, но мужниной руки не стряхнула, а накрыла ее своей. — Это была старуха, мой господин, с заплетенными в косы белыми волосами. Шаль у нее с головы сдуло ветром, и я увидела. У нас тут поблизости живут две старушки, но одна из них ходит с папочкой, а другая вовсе не ходит. Та была хоть и сгорбленная, да на ногу легкая.

Гукель, которому делалось все больше не по себе, открыл было рот, но ему и слова не дали вставить.

— Я уверена: это была старая Агата! — драматическим шепотом поведала фрау Гукель, и муж ее в отчаянии зажмурился.

— Агата? — повторил Грей. — Вы имеете в виду фрау Бломберг — покойную мать бургомистра?

Фрау Гукель кивнула с торжественно-серьезным лицом.

— С этим нужно что-то делать. По ночам все боятся — и выходить на улицу, и дома сидеть. Мужчины, которых жены не хотят сторожить во сне, засыпают за работой и за едой…

Грей умолчал стыдливо о средстве мистера Кигена и попросил Гукеля описать ему во всех подробностях мертвое тело.

— Мне сказали, что на горле у него остались следы, как будто от звериных зубов. — Герр Гукель при этих словах побледнел и сделал хранящий знак, однако кивнул. — Оно было растерзано так, словно на него напал волк, или…