Елена Белова - Вампир... ботаник?!

А то ведь еще немного, и возможный убийца отыщет меня просто по центру вспыхнувшего скандала.

Но оказалось, вампиры прекрасно справляются со скандалами сами. Я не очень уловила, с чего все началось, с яблока или все-таки с вопля «крыса!», оба события произошли почти одновременно, но это, в принципе, было уже неважно.

Ринувшийся на помощь испугавшейся женщине, кто-то слишком поторопился и не учел, что на траектории его движения — бассейн. А у бассейна есть такое свойство: если в него кто-то падает, то срабатывает закон Архимеда, и вытесненная вода (как минимум, того объема, что упавшее тело), выливается на пол вокруг. Ну а пол тут был мраморным…

Проехавшись по скользкому мрамору, торопливый (и невезучий!) гость отыскал других невезучих и встретился с ними на полной скорости. Не знаю, сколько точно, но на пол рухнуло явно не одно тело. Кто-то из них попытался уцепиться за выступы-опоры, и в темной глубине зала что-то неторопливо и со вкусом обвалилось, рассыпав звенящее-бьющееся. Может, на том бы и все и кончилось, но где-то на мраморном полу нашло свою цель яблоко…

— А-а-а! Что это?!

— Где? ***!

— О Шергеллах, осторожно, отойдите, не наступите на… Кровь первых вампиров, я же сказал: НЕ НАСТУПИТЕ!

— Кто это? Кто?! Кто?!

— Это мой ручной зверек. Не бойтесь, он не кусается, если его не трогать. И он не ядовитый… почти…

— Вытащите его! Вытащите! Да из волос, а не оттуда! И не оттуда! О боги, оба сразу… милый, а у тебя что, шесть рук… восемь?

— Падает!

— Не трогайте Хвостика!

— Где мой Дар? Ох, кровь первых вампиров, а где мои башмаки…

— Драгоценная, как я рад, что ты цела! Пойдем скорей к стене, Ранифа, пока не повредили твою красоту.

— Я Юсуф…

Бедные вампиры, такого Представления у них не было еще ни разу в жизни.

В темном зале топталось, ругалось, сбивало друг друга с ног полторы сотни людей и вампиров, а вокруг что-то билось, шуршало, и даже, кажется, чавкало…

— Умоляю, включите свет!

— Только не сейчас! Подождите, пока я шаровары найду, пояс развязался.

— Драгоценная, где ты? Ранифа?

— Во имя обоих богов сразу, отпусти мои волосы!

— Это не я!

— А кто?

— Мой зверек! Нашелся!

— О, Ранифа, наконец-то… почему ты молчала, драгоценная?

— Это опять я, господин. Юсуф.

— Да что же это такое? Две колонны и бесконечные занавески, занавески… Куда я попал?

— Кто б ты ни был, презренный, но убирайся из-под моего халата!

— Вах! Сейчас, госпожа!

— Свет! Зажгите свет, во имя милосердия!

— Ранифа, солнце мое, наконец-то! А то мне все какой-то мальчишка попадался. Дай поцелую твои…

— Это опять я, Юсуф! И если ты меня поцелуешь, то я уроню на тебя вот эту книгу, подарок моего господина аргентумам. Убить не убьет, но покалечит!

— Как ты прекрасна, о незнакомка… Я не встречал еще женщины столь совершенных очертаний…

— Бабник! Я жена твоя!

— Ты еще здесь, осквернитель? Я кому сказала, оставь мой халат в покое? Хотя… ладно, пока можешь не вылезать…

— Свет зажгите!

И вспыхнул свет.

Белая вспышка осветила опрокинутый стол, оборванные украшения, заляпанный пол, кучу народа, занятую стараниями, кто, чей и где.

И неподвижное лицо Джано — совсем рядом.

И нож в его руке.

И все застывает. Для нас.

Зал шумит и злится, справа надвигается какая-то тень… но я смотрю только на Джано.

Я не узнаю его.

Это не Джано. Это его лицо, да, но глаза, но… до сих пор я не знала, как сильно отражается на лице человека его характер, его личность. Сейчас в черных глазах моего вампира не было ничего знакомого. Не было того, что делало его Джано, моим симпатичным, немножко застенчивым ботаником, сны которого я смотрела по ночам…

Что с ним случилось?

Потому что «кто» с ним случился, я уже знаю.

— Быстрее! — шипит голос справа. Джано не двигается. Только чуть дрогнули губы.

— Быстрее! Поторопи его, — еще один голос. Нехороший голос. Из разряда «мягко стелет, жестко спать». Злоба в сладкой обертке.

Что быстрее? Что эти аргентумы от него хотят?

Он же не будет меня убивать…

— Давай! Бей! Ну!

В глазах на миг мутнеет, и некстати проснувшееся вампирское зрение помогает увидеть то, что не видят люди: каждый «приказ» — одновременно и что-то вроде удара, только энергетического… они не боятся. Кого им бояться? Они ведь, как наши депутаты, привыкли к безнаказанности, привыкли, что всегда и всем смогут запудрить мозги. И сейчас готовятся убить на глазах у всех…

— Да что он стоит?

— Может, вы перестарались? Заблокировали все так, что он теперь не в состоянии понимать простые команды?

— Умолкни! Ну же… не подводи меня, малыш.

Команды? Малыш? Что происхо…

— Иначе…

— Не трогай его! — вырывается у меня.

Секунду — долю секунды — глаза вампира с обманчиво мягким голосом смотрят на меня с недоверчивым выражением. Он так убежден был, что я — не я, а глупое тесто, он так верил в то, что все рассчитал правильно, что сначала даже не понял…

В следующий миг я почувствовала удар изнутри.

Словно на меня бетонная плита рухнула, словно врезалась машина на полном ходу, словно…

Я отшатнулась, хватая ртом воздух, машинально ища, за что уцепиться. Увидела глаза вампира… он смотрел холодно и жестко, как на муху с оторванными крыльями: поползет или нет… Увидела, не знаю, как, себя на цепочке… вампиров у ног этого… Джано в дальнем подземелье…

Да как он смеет?!

Да он!..

Непонятно как в моих руках оказался поднос. Тяжелый. Серебряный. Ненадолго.

— Брось, дар, — снисходительно посоветовал вампир-аргентум. — Не позорь хозяина. Он у тебя и так…

— Бросаю! — хрипло проговорила я. Попала точно. Вампир без звука опрокинулся на спину, а остальные стали замолкать и оборачиваться. — Аргентум — значит серебро, так? Вот вы и воссоединились…

Вампиры зашептались. Надменный тип, однако, впечатленным не выглядел. Он как бы невзначай шагнул поближе к Джано и снисходительно начал:

— Слушай, дикарка…

— Нет, это ты меня послушаешь! — прорычала я, и башню затрясло — всю, от подземелий до крыши. — Внимательно послушаешь!

Что-то рвалось из меня, яростно-бешеное, нестерпимое, что-то кипело внутри и выплескивалось наружу горячим светящимся вихрем. И в зал Представлений заглянул пушистый житель северной тундры, обиженный, что его не позвали на праздник…

Ох, не знаете вы еще, с кем связались!

Глава 30

В горле заклокотало.

И с губ сорвалось почти беззвучное: