Ольга Виноградова - Те самые, светлые.

 Палочки? Который по счету в роду. Цифра перед палкой является порядковым обозначением десятка. Цифра перед цифрой - сотни. Просто палка это не первый в роду! Если ребенок родился, то у него как минимум есть мать, а как правило и отец. Как он первым может быть? Покажите мне. Ага, так это не палка. А что? Вертикальная черта. Как отличить палку от вертикальной черты? Ну, не знаю... Для меня отличия очевидны.

 - Приглядитесь, их невозможно спутать, - эльфийка жизнерадостно ткнула пальцем в две одинаковые линии на странице.

 - Да, теперь вижу, - неуверенно пробормотал темный и взглянул на Сташу поверх склоненной над фолиантом головы светлой. Некромантка медленно провела ребром ладони по горлу. По ее сугубо личному мнению данная книга годилась разве что на растопку трубки, которой, увы, не было.

 Голова мастера кипела. Перед воспаленными от бумажной пыли глазами плясали багровые знаки, синие линии и зеленые кружочки с туфельками. Все они обладали простенькими нарисованными лицами, ехидно улыбались тонкими в линию губами и показывали черные заштрихованные языки.

 Правая Рука тоже ощущал желание передохнуть. Он хотел не просто присесть в тихом месте, положить под затекшую шею мягкую подушку и сунуть в пустой желудок пару кусков мяса, но вскрыть себе череп, насыпать внутрь льда и склеить кости обратно. Снэйк больше не хотел видеть эльфов, слышать эльфов, обонять эльфов. Даже первоначальное очарование прекрасной Тейлинаррой поблекло и потеряло внешний лоск. Эльфийка по-прежнему вызывала сильную симпатию, но желание бросить к ее ногам весь мир ушло. Пожалуй, светлой хватит и половины.

 Команда выбралась из библиотеки и вытащила оттуда Боршхмейстера, увлеченно разглядывающего чертежи и бормочущего под нос ругательства в адрес ушастых проныр, сперевших секретную информацию из тайного места, о котором исключительно гномы знают, но всем известно, что подданные царства Мъельграхд умеют хранить тайны. Мрацеш скептически хмыкнула, взяла гнома за шиворот и выволокла по лестнице наверх, вместе с рулоном бумаги.

 Поправив здоровье и силы скудным пайком - порции пришлось сильно урезать в связи с прибывшим голодным пополнением эльфийской братии, Снэйк собрал короткое совещание, где перераспределил обязанности. Гвардейцы с Боршхмейстером в аръегарде по-прежнему следили за порядком и не давали запертым в тесном пространстве эльфам поубивать друг друга и взять штурмом кладовую со стратегическим запасом питания. Дирих держал и звал со всей округи мертвецов. Сташа поддерживала его энергией и помогала увеличивать радиус действия заклинания, а в свободное время участвовала в мозговых штурмах Снэйка. Рейтинас не давал владыке окончательно сойти с ума и заодно пытался не свихнуться сам, а то недавно грозился из чьей-то голубоглазой глупой тыквы суп сварить!

 - Ждем Кель, - покосился на союзников кумба, - без нее активных действий не вижу смысла предпринимать.

 - Кель? Это кто?

 Только сейчас темные увидели невесты каким образом просочившуюся на совещание сестру Тиллийса. Выгонять ее уже не имело смысла. Разве что для порядка, но нет никаких гарантий данной воспитательной меры. Очевидно, эльфийка слышала все от начала и до конца.

 - Осантейя Крейлин, Темная Императрица, - нехотя пояснил блондин.

 - И давно мы ее ждем? - Тейлинарра говорила так, будто является членом команды. Впрочем, почему нет? Она искренне хочет помочь брату и нее вина в том, что не может.

 - Давно. По расчетам она уже должна была появиться.

 - А вы уверены что... - девушка нахмурилась, прикусила губу. - Дороги сейчас не безопасны, - тихо закончила она.

 - Уверены! - рубанул Снэйк. - И больше не будем об этом.

 - Но как вы можете быть уверены и так спокойны? - светлая вскочила на ноги. - Если Императрица наша единственная надежда покончить с безобразием, и она пропала, то надо организовать поиски и... и...

 - Поддерживаю! - пробасил гном. С каждым днем тревога за ненаглядную Кель глубже поникала в каменное сердце гнома. Он прикладывал широкую грубую ладонь напротив сердца и растирал грудь, надеясь нехитрым массажем снять ноющую боль.

 - Успокойтесь! - рявкнул Правая Рука. Народ нехотя притих. - Во-первых, Кель не одна. Во-вторых, с ней все в порядке. В-третьих, она двигается сюда. Мы связаны с ней заклинанием. Оно позволяет мне ощущать Владычицу на расстоянии. Так что ждем.

 - Вот как... - натянуто улыбнулась Тейлинарра. - Простите, я не должна была вмешиваться не в свое дело, - девушка опустилась на пол чуть поодаль от остальных, и уставилась в стену. На обеих щеках светлой горели яркие пятна стыда.

 - А что с поиском потенциального некроманта? - по существу высказалась Сташа.

 - Думаю, проще вытрясти информацию из придворного мага. Ты проводишь меня к нему? - Снэйк осознавал, что старик последняя возможность выполнить задание. На поиск информации в архиве уйдут годы. Правая Рука не против провести три-четыре года в заточении, в совершенстве овладеть эльфийским языком и системами шифрования, но такой возможности нет. Лесная злобная тварюшка не будет милостиво ждать, когда ее вычислят и приготовятся изгнать из нее зло самыми действенными методами: веревкой, топором и ядом.

 - Да, но я не видела его с момента расставания, - мастер нехотя признала ошибку. Она должна была побеспокоиться о маге. - Думаю, мы должны отправиться к нему немедленно, - в глазах некромантки разливалась тревога. Скорее всего они опоздали, но попробовать и понять чиста душа или замарана грехом чужой смерти стоит.

 Снэйк поднялся без слов. Гном, подпрыгивая, натягивая на ходу башмак на левую ногу, ринулся за блондином и вампиршей. Командир гвардейцев жестом приказал двоим отправиться за ними, остальным велел вернуться к работе - обеспечению порядка на вверенной территории. Рейтинас вздохнул и отправился проверять покои, где запер Тиллийса, захватив с собой порцию бутербродов и несколько кубиков сахара - побаловать деточку. Тейлинарра, оставшись одна, стянула корзиночку, накидала в нее овощей, кинула немного галет и вышла из кладовой, кивнув гвардейцам на страже.  

Иллинойс и компания

 Снэйк устал. Да-да, он банально устал умирать. По его подсчетам он уже давно должен был скончаться от болевого шока, но сознание все так же плавало в перламутрово-розовой мути. Кумба уже не задавался вопросом а вдруг он уже умер? Откуда-то пришла уверенность, что он жив и застрял где-то посередине, будто сам себя не может отпустить, и есть возможность вернуться, но не виден путь.

 Почему? Разве он не все уроки вынес? Разве не осознал, где допустил ошибку?