Дарья Кузнецова - Кошачья гордость, волчья честь

— Степняки? — уточнил Чарим, удивленно вскинув брови.

А меня осенило:

— Ты имеешь в виду обряд, да?

— Какой обряд? — Длинный Нос перевел взгляд на меня, а Райм удовлетворенно усмехнулся. — Он еще куда-то влез?

— Нет, это старые достижения аукаются. Поясни, ты теорию лучше знаешь, — велел волк и двинулся в сторону входа, а мы трое потянулись за ним.

Очень хотелось уточнить, планирует ли князь вот так просто бросить труп посреди Судилища. Но я сдержался и правильно сделал: вскоре навстречу попались желающие «прибраться», обменявшиеся с нашим магом приветственными кивками. Видимо, именно он или его товарищ этих ребят и вызвали.

— Пояснять особенно нечего, — повиновался я. — «Нашачи-ай», ритуал связи судеб, у степняков считается настолько мощным, что попытки сопротивления вошли в пословицы как примеры абсолютно безнадежных и самоубийственных поступков. Причем касается это не столько участников обряда, сколько окружающих вроде родственников и прочих лиц разной степени близости. Но я не ожидал, что все настолько серьезно.

— То есть ты полагаешь, что фатальное невезение обрушилось на Ринда просто из-за того, что он не дал тебе жениться? — растерянно уточнил Длинный Нос.

— Других вариантов у меня нет, — развел руками князь. — Еще вспоминаются суеверия про удачу, которую приносят кошки, но чужая магия выглядит реалистичней.

— Кхм. Как хорошо, что я выдал всех дочерей замуж без таких приключений, — глубокомысленно изрек вояка.

— Страшно? — ухмыльнулся Райм.

— Но это полная чушь, — проигнорировал его вопрос Длинный Нос. — Имею в виду, твои опасения насчет свадьбы. Не думаю, что отложенный по объективным причинам обряд для богов равносилен попытке устранения одного из участников. Во сколько у степняков наступает совершеннолетие? В шестнадцать? Получается, как только Лебедяне стукнуло столько, она должна была срочно за тебя выйти, иначе бы умерли все, начиная с ее папаши.

— Жалко. А я так надеялся, что эту идею проглотят, — хохотнул князь.

— Мальчишка, — сокрушенно вздохнув, качнул головой Чарим. — Сначала дела доделай, потом уже… наследниками займешься.

— И все-таки, что передать кошкам? — не выдержал и вклинился я.

Непонимание причин моего присутствия в этой компании не давало покоя. Манера общения троих спутников между собой не оставляла сомнений, что они весьма дружны и очень давно знакомы, а я здесь откровенно лишний. Более того, одолевало ощущение, что это я навязываюсь высокопоставленным особам, и назвать его приятным было сложно. Да еще давила чужая воля; не смертельно, но за годы, проведенные в степи, я слишком отвык от этого ощущения и общества настолько сильных альф. И привыкать вновь категорически не хотел.

— Передавай им привет, — с явной неохотой отозвался Райм. — Заодно можешь сообщить последние новости, я же все равно обещал рассказать, кто все устроил. Только без подробностей. — В последней фразе прозвучало отчетливое предупреждение.

— Без каких именно? — нашел нужным уточнить я.

— Излишних, — хмыкнул он. — Про заклятую кровь, про превращение Ледяной Пыли невесть во что, про магические эксперименты Золотого Клыка. В общем, ты же дипломат, выкрутишься как-нибудь.

— Хорошо, но… почему все-таки я? — спросил, не выдержав.

Князь бросил на меня задумчивый оценивающий взгляд — от веселья и дурачества не осталось и следа — и, видимо, посчитал вопрос достойным ответа.

— Белое Сердце уже стар, и выполнять свои обязанности ему с каждым годом все тяжелее. Ты был первым в списке предложенных им преемников, и я все больше склоняюсь к мысли, что это лучший вариант, — огорошил он меня. — Ты хорошо знаешь степняков, весьма плодотворно посотрудничал с кошками, — он не удержался от насмешливой ухмылки, — а это два самых важных направления нашей внешней политики. Придется немного подтянуть остальные темы, но, дадут боги, пару лет форы тебе старик предоставит.

— Я бы не сказал, что достиг существенного взаимопонимания с кошками, — осторожно возразил ему.

— Зато приобрел возможность наверстать упущенное, — не согласился князь. — Жена, если что, поможет.

— Насколько понимаю, мое мнение в расчет не принимается? — уточнил я.

— Оно имеет решающий вес. Ответственный человек, не желающий власти, — лучший кандидат на высокую должность. — Князь расхохотался и от души хлопнул меня по плечу: — Иди, Черный Коготь, переваривай информацию.

Разрешение я принял за приказ и поспешил откланяться.

Ну… по крайней мере, это известие подкидывало ответ на вопрос, давно не дающий мне покоя: почему за княжной отправили именно меня. Проверка боем, понятная и с точки зрения князя правильная мера. Но возникал другой, гораздо более интересный вопрос: что со всем этим делать?! Интуиция подсказывала, что вариантов немного: поссориться с князем или смириться и попытаться найти плюсы в ситуации. И пока я склонялся именно к первому варианту, потому что представлял себе объем обязанностей советника и не горел желанием взваливать все это на собственные плечи.

Но короткая прогулка помогла утрясти информацию в голове и взять себя в руки. Во-первых, меня не собирались повышать в должности с сегодняшнего или даже завтрашнего дня, это была достаточно дальняя перспектива. Которая к тому же не являлась неизбежной, князь вполне мог передумать. Во-вторых, если разобраться, ничего очень уж ужасного мне не грозило: к обществу князя и советников можно привыкнуть, к масштабам деятельности тоже. Сложно, но не невыполнимо.

В итоге в казармы я возвращался в хорошем настроении. История эта, надо надеяться, закончилась, жизнь вроде бы начинала потихоньку устаканиваться, в степь на несколько месяцев меня уже вряд ли пошлют — тоже плюс. А еще у меня имелась невеста, симпатичная кошка с забавной длинной челкой и теплой улыбкой, и сейчас, по-моему, самое время сосредоточиться именно на ней.

Поддавшись порыву, я даже приобрел у цветочницы небольшой симпатичный букетик. За девушками я не ухаживал уже боги знают сколько лет, да и девушка специфическая — кто знает, как у кошек принято реагировать на цветы? — но искренне надеялся, что по голове ими не получу.

Не получил. Удостоился очень странных взглядов — и Велесветы, и остальных кошек, присутствовавших при вручении, — но уточняющих вопросов никто задавать не стал. Ни Веля, с задумчивым видом взявшая у меня букет и со своей обычной загадочной улыбкой проговорившая «спасибо», ни случайные свидетели, ни я сам. Я лучше у нее потом, наедине выясню смысл этого культурного различия.