Юрий Иванович - Становление Империи

«Да просто! – убедил сам себя. – Раз не дурак – не касается!»

Ну и мне оставалось лишь поспешить к себе, обдумывая, как, с кем и когда отправляться в Иярту. Это не считая иных, накопившихся, но до сих пор не реализованных намерений. Чувствую, что поспать мне сегодня в любом случае не удастся.

Глава 37

Трудность выбора

Вроде месть свершилась. Настроение Машке испортил, все её планы порушил, спесивость с неё сбил. Можно и позлорадствовать. Но пока добрался в свои апартаменты, настроение упало ниже плинтуса. С какой-то стати захотелось опять напиться, да так, чтобы вновь ничего не помнить.

Благо что здравый рассудок не позволил это сделать, ещё и напугал:

«Всё, дружок! Или, иначе говоря: алкоголик ярый, силу воли потерявший и опустившийся! Пора тебе посещать психотерапевта и наркологический диспансер. Лечение по максимуму. Самыми кардинальными мерами!» Совесть тоже проснулась: «Не стыдно только алкоголем проблемы решать? Что, других способов не существует?»

Возражать ей, что в нирване хмельных угаров жить весело и беззаботно, я не стал, всё равно не поймёт. Зато осознал, что надо срочно, жестко загрузить себя работой. Или немедля отправляться на Дно. Иначе хандра заест. Чего-то я в здешней обстановке и в отношении ко мне недопонимал, что-то важное упустил. Не мог свести подспудные догадки в кучу, как ни напрягался, а потому и злился в первую очередь на самого себя.

Ещё и это распоряжение наглое, отдать оба неиспользуемых пока пояса кандидатам в Светозарные. Откуда такая уверенность, что я распоряжение выполню? Изначально груаны предназначались мною родителям и деду Назару. Итак пришлось третий отдать Грозовой.

«Так что теперь всё равно придётся на охоту с вимлачом отправляться. По сути, эту пару можно, и в самом деле отдать, пусть пользу приносят. Но неужели попросить нельзя было? У-у-у, наглая овца!..»

Но ругайся, не ругайся, а старая подруга права. И я бросился по дворцу, развив активную деятельность по своим прямым обязанностям, а попутно присматриваясь и прикидывая, кого из списка инициировать первым.

Попался мне для этого Юлиан Некрут. Главный воевода эйтранов, как раз отправлялся на фронт с небольшим отрядом, и с ним находился один из офицеров, внесённых в список. Случай мне представился самым удачным, и я обоих, отведя на полчасика в подвалы, наградил поясами, инициировал и прочитал краткую инструкцию о появившихся у рыцарей возможностях. Сказать, что они были ошарашены и счастливы – это значит ничего не сказать. Поэтому мне чудом удалось взять с них клятву не говорить об инициации остальным коллегам по рангу. Даже от Апаши Грозовой это пока временно скрыть.

На что Юлиан мне многозначительно пообещал:

– Раз она от меня скрывала значение своего пояса до сих пор, значит, и я промолчу. Тем более что ближайшие дни мы с ней не увидимся.

– Тогда удачи, побед над врагами, и в добрый путь!

Отряд умчался на боевые подвиги, а я продолжил наводить шорох по всему дворцовому комплексу. Всё-таки кое-какие порядки следовало внести, кое-где сделать косметический ремонт, некоторые крылья, где размещались самые удобные порталы – перекрыть наглухо. Да и проконтролировать подготовку гостевых покоев.

Была бы просто делегация, так фиг с ней, лягут, где им постелят. А тут сама Ваташа Дивная, крупнейшая фигура всего мира Трёх Щитов прибывала. И хоть хитрющая, зараза, да непредсказуемая, но мы вроде с ней общались довольно дружески, с взаимным уважением. Да и родственники мои живут на окраине Рушатрона, под самым носом у императрицы поморов. Так что портить с ней отношения не хотелось и не следовало.

Но именно эти рассуждения в какой-то момент заставили меня замереть на месте и задуматься:

«Тоже странно! Родители мои в Рушатроне, с Машкой я вроде рассорился окончательно и семьи у меня с ней не получится. Жить в империи Герчери, скорее всего, я не стану. Порталы в иные миры я могу отыскать и в иных местах. Тогда спрашивается: почему я так стараюсь и лезу из кожи для блага здешнего государства? Неужели мне настолько понравилось быть у власти и чувствовать себя настолько уважаемым экселенсом? Или я подспудно ещё надеюсь, что Машка всё-таки одумается и примет меня под настоящим именем Бориса в свои объятия? Но тогда получается, что я в эту разгульную сучку влюблён без ума и готов на всё ради близости с ней?..»

О, как сложно оказалось разобраться в самом себе! И посоветоваться толком не с кем. Да и вообще, я почувствовал, что долго скрывать своё инкогнито не смогу. Хотелось уже окончательно определиться, выяснить отношение других, расставить, как говорится, все точки над «i». А потому дал себе твёрдое слово:

«Решено! Сегодня, в крайнем случае завтра с утра, перед уходом к когуярам в Иярту раскрываю девчонкам своё настоящее имя! Хватит цирк устраивать!.. Тем более что волосы у меня на голове уже немного отросли…»

Как только определился с этим, сразу задышалось легко, свободно, и я с повышенным рвением продолжил выполнять свои хлопотные обязанности коменданта.

И заработался так, что даже ужин в общей столовой пропустил. Зато всех поднял на ноги, поставил к выполнению задачи и довольно легко обеспечил всем необходимым подчинённых мне людей, а также временно прикомандированных.

Всё-таки наступил момент, когда терзающий голод заставил отбросить все дела и выдвигаться в сторону кухни. Потому что если бороться с жизненными неурядицами я ещё как-то мог с помощью силы воли, то с оголодавшими симбионтами моя воля оказывалась до смешного бессильна.

Я, как любое живое существо, уже представляющее себе негу насыщения, ощутил раздражение при виде несущейся в мою сторону Юлы. Интуиция мне шепнула:

«Что-то очень плохое или неприятное! И лицо у неё перекошенное!»

– Платон! – издалека стала орать мой порученец, словно её за одно место щипали: – Быстрей к императрице! Срочный вызов! Дело исключительной государственной важности!

Если бы она мне тихо подошла и сказала, я бы всё равно зашёл на кухню и хоть наскоро утолил свой голод. При этом стал бы добрым, покладистым и смиренным. Но, увы, нас услышало и увидело человек сорок, и подавать им плохой пример неподчинения высшему руководству – недостойно человека на такой должности, как моя.

Поэтому, раздражаясь ещё больше, я двинулся навстречу юной девице:

– Ну и чего ты так орёшь? Куда идти надо?

– В главный тронный зал! – частила она словами, пытаясь при этом ухватить меня за руку и волочь за собой на буксире: – Быстрей! Ну пожалуйста, давай быстрей! Иначе меня сильно накажут!