Андрей Васильев - Гробницы пяти магов

– Неспортивно это. В смысле – с тобой торговаться, – Флик повертел головой и заметил все того же старика. – О, папаша, очень кстати, что ты еще нас не покинул!

Понятия не имею, как его понял старик, который ни слова на нашем языке не знал, но одно несомненно – понял. Более того – через пять минут у нас появился проводник – невероятно чумазый паренек, как видно, его внук. Одна из медных монеток перекочевала к нему, и он побежал перед нами, время от времени поворачиваясь и призывно махая рукой.

– Не верю я этому неумытику, – проворчал Фальк. – Заведет сейчас нас куда-нибудь в трущобы, к душегубам.

– Можно подумать, что тебя это очень пугает, – фыркнула Флоренс. – Все будет как обычно – нескольких из них убьешь, остальные сами разбегутся.

– Жарко, – стер пот со лба Карл. – В такую духоту кулаками махать неохота. В такую духоту сидеть в теньке хорошо и пиво с ледника дуть. Опять же – дело к вечеру, а мы даже не обедали.

Жара и впрямь здесь стояла неимоверная. Оно и понятно – юг. Но это было половиной беды. Недвижный, обжигающе-горячий воздух смешивался с запахом нечистот, тухлой рыбы, почему-то жареного лука, специй и еще невесть чего, превращаясь в нечто совершенно невообразимое. Особенно тяжко было бедняжке Луизе, которая толком еще не отошла от трехдневной пытки морским переходом и теперь с трудом переносила новое испытание.

– Э-гей, – то и дело подбадривал нас криком проводник, уводя все дальше от моря и порта.

Мрачные прогнозы Карла не сбывались – вместо трущоб мы попали в квартал, без всяких сомнений являвшийся местом проживания очень и очень богатых людей. Каждый из домов был произведением искусства и имел свой неповторимый облик. Не сомневаюсь, что такая красота обошлась владельцам в немалую сумму. Дороги здесь тоже были не в пример шире, чем там, откуда мы пришли, и сточных канав, доверху заполненных нечистотами, тут тоже не наблюдалось.

– Красиво. – Аманда привстала в седле, чтобы рассмотреть один из домов. – Смотри, там картина.

И правда – на фронтоне здания, которое привлекло внимание моей спутницы, цветными камешками была выложена какая-то батальная сцена.

– И-и-и-их! – чумазый мальчуган тем временем отбежал от нас на приличное расстояние и тыкал пальцем в один из домов по правой стороне улицы. – Ага!

– Погоди-ка. – Флик соскочил с коня и ухватил парнишку за плечо. – Знаю я ваши «ага». Сначала проверим, кто там живет. Монброн, если все верно – то это дом вашей приятельницы. Я свою часть работы сделал, теперь твоя очередь.

– А помните, как еще в замке мы планировали то, как мы будем действовать в Анджане? – Гарольд тоже спустился на землю. – Мол – мы к родителям Агнесс поедем, а Фриша и остальные в трущебы отправятся? Каким же все простым тогда казалось.

– Тогда и досюда еще далеко было – проворчала Фриша – А вообще да, смешно.

– Про то и речь, – нахмурился Монброн.– А теперь я как-то даже и не знаю, что сказать родителям Агнесс. «Здравствуйте, мы друзья вашей дочери? Мы у вас поживем недолго?». В замке это казалось нормальным, а здесь как-то… Не знаю. Кабы она с нами была, то все было бы понятно, а так у нас только ее письмо.

– Не была бы она с нами, – заметил я, хорошо помнивший историю красавицы-южанки. – Там личные обстоятельства очень нехорошие, она тогда рассказывала.

– Ой, вот мне эти мужчины, – Флоренс недоуменно посмотрела на нашего лидера. – Именно что обстоятельства. Родители Агнесс, небось, всю голову сломали – что с ней, как она. Монброн, что тебя смущает, я не понимаю? Дай письмо сюда.

Опешивший Гарольд протянул девушке небольшой конверт с сургучной печатью, который он вынул из седельной сумки.

Флоренс спрыгнула с лошади, направилась к внушительным кованым воротам и три раза бамкнула в медную тарелку, приделанную к ним, специально подвешенным для этого дела молотком.

Ворота не открылись, зато чуть позже еле слышно скрипнула боковая калитка, и из нее вышел благообразный мужчина в черном камзоле и с аккуратной бородкой.

– Мы к виконту де Прюльи, – сразу же заявила ему Флоренс, приветливо помахав ладошкой.

– Виконт ожидает вас? – невозмутимо осведомился мужчина.

– Нет, – пожала плечами Флоренс. – Но, полагаю, он будет нам рад. У нас письмо от его дочери, Агнесс. Мы ее соученики и здесь проездом.

– Специально крюк дали, чтобы сюда завернуть, – добавил от себя Флик, отпуская плечо парнишки. – Все, свободен.

– Давайте письмо, – мужчина протянул к девушке руку. – И ожидайте.

– И не подумаю. – Флоренс заложила обе руки за спину. – Я вас не знаю, но уверена, что вы не виконт де Прюльи, так с чего я вам буду отдавать личные письма?

– Откуда что берется? – засмеялся тихонько Гарольд, как и все мы с интересом наблюдавший за разворачивающимся действом.

– Ожидайте, – с достоинством произнес господин в черном камзоле и закрыл калитку.

– Гостеприимный город, – Фриша погладила шею своего коня.

– Что интересно – квартал зажиточный, а стражи не видать, – заметил Флик, рассматривая приобретенный кинжал. – Слушайте, отличная сталь. В Центральных Королевствах за такой пяток золотых можно выручить, не меньше. Выгодная покупка.

Через пару минут калитка распахнулась, чуть не прибив де Лакруа, который с интересом рассматривал ее, а точнее – орнамент, которым она была украшена, и из нее спешно выбежала немолодая, достаточно полная женщина в красивом и дорогом платье.

– Вы привезли вести от Агнесс? – задыхаясь от бега, спросила она нас.

– Более того, – бодро ответила Флоренс, приседая перед ней. – Мы привезли от нее письмо. Флоренс Флайт к вашим услугам.

Ну да, мать и дочь были похожи. Надо думать, что Агнесс лет через двадцать станет вот такой же, как эта женщина. Хотя – не станет, у магесс есть средство вечной молодости. И еще – ей надо до этого дожить.

Но если бы она не была одной из нас – то она, несомненно, была бы похожа на эту даму, свою мать.

– Альба де Прюльи, – кивком ответила дама. – Я понимаю, что нарушаю все церемонии и положенные ритуалы знакомства, но от Агнесс не было вестей уже больше года, и это меня извиняет.

– Мы понимаем, – шмыгнула носиком Флоренс, ее голубые глаза блеснули влагой. – Мои мама и папа тоже наверняка себе места не находят. Все родители волнуются за своих детей, и ждут от них хоть строчечки на обрывке бумажки.

Интересно, она сама сейчас верит в то, что говорит? Уверен, что да. Флоренс цельная натура, и даже если она врет, то с полной самоотдачей. Хотя здесь, скорее всего, фальши никакой нет, просто раньше она об этом не слишком задумывалась, а сейчас такой случай подвернулся, вот она и растрогалась до глубины души.