Дочь забытой империи - Чучело Мяучело
— Да… Малефия рассказывала мне об этом. Эта история казалась мне… чем-то невероятным и безумным.
Аллора весело закинула ноги на диван, и теперь смеялась, словно всё это было лишь забавной игрой.
— Передавай тётушке привет, как увидишь её в следующий раз! — усмехнулась она, но вскоре снова приняла серьёзный вид. — Аллар подчинил себе Бога из Машины. Он думает, что бог мёртв. «Gott ist tot», — любит говорить он. Но он так зациклился на своих машинах и механизмах, что упустил кое-что важное. Здесь, в измерении тени, реальный мир и информационная оболочка пересекаются. Бог из Машины — здесь, и ты должна его освободить.
Галвиэль едва удержалась, чтобы не вскочить с дивана. В её памяти всплыло всё, что рассказывала Малефия: эксперименты Дома Шадар'Лагот, омерзительное сращение тела Витеркес с машинами, кошмары техномагии. Это было настолько противоестественно, что внутри у неё нарастала волна отвращения.
— Освободить… Витеркес? Ту сумасшедшую, которая превратила себя в машину? — с недоумением спросила Галвиэль, чувствуя, как в ней нарастает гнев.
Аллора снова засмеялась, но в её смехе теперь звучали нотки горькой иронии.
— Я ничем не лучше неё, сестра. Мы обе… сумасшедшие. — Она говорила это так, будто находила в своей участи какую-то странную удовлетворённость.
Галвиэль ощутила, как внутри неё закипает негодование. Эта концепция — магия механики, Бог из Машины, противоречащая самой природе магии, которую она всегда считала естественной частью мира, — казалась ей отвратительной и нелепой. В голове звучал голос, что всё это омерзительно и противоречит самой сути эльфийской культуры, которую она так стремилась возродить. И всё же…
Галвиэль, нахмурившись, строго спросила:
— А чем это помешает планам Аллара? Я нахожу эту техномагию противной самой природе и не могу понять, зачем я должна спасать Бога из Машины.
Аллора, сидя на диване, театрально вздохнула и усмехнулась:
— Ты в самом деле не понимаешь? Ну ладно, объясню попроще. У Аллара есть сумасшедшая идея создать техногенный мир, и ради этого он готов утопить мир в крови. Знаешь это пафосное: «Не разбив яйца, не приготовишь яичницу»? Это про него. Но я не думаю, что ты хотела бы жить в таком мире, где всё подчинено машинам.
Галвиэль слушала её, пытаясь осознать, насколько далеко зашёл её брат. Вся эта идея казалась ей жуткой и оторванной от реальности, но она чувствовала, что за этим кроется что-то более серьёзное.
— Подчинив себе Бога из Машины, — продолжала Аллора, — он получает доступ ко всем знаниям, буквально из кармана. Представь: тебе не нужно ходить в библиотеку, чтобы что-то узнать, просто нажимаешь кнопку на устройстве — и нужное знание перед тобой. Мгновенно.
Галвиэль нахмурилась, ощутив внутренний конфликт. Сама мысль о том, чтобы иметь доступ ко всем знаниям мира, была одновременно завораживающей и пугающей. Это было бы удобно и полезно, но не в том случае, когда такой доступ находится в руках Аллара, одержимого властью и технологиями. Она проникнулась этой мыслью, если, конечно, сестра говорила правду и не искажала действительность.
— Я начинаю понимать, — произнесла она, — но что будет, если я выпущу этого Бога из Машины?
Аллора засмеялась своим странным холодным смехом.
— Ну, будет одним богом больше, подумаешь! — она весело взмахнула рукой. — Будет свой бог у всех этих изобретателей и инженеров, кроме Каледона, а наш Аллар будет кусать локти оттого, что упустил такую силу.
Галвиэль внимательно наблюдала за сестрой. Она догадывалась, что Аллора, возможно, не совсем в своём уме из-за того состояния, в котором она оказалась. Когда-то её сестра была спокойной, сдержанной и рассудительной, но сейчас её поведение — частый смех, странные шутки — казалось результатом длительного пребывания в этом полупризрачном существовании.
Принцесса встала с дивана и выпрямилась, готовая к следующему шагу.
— Хорошо. А как мне найти здесь этого Бога из Машины? — спросила она, чувствуя, что стоит на пороге чего-то большого и опасного.
Аллора снова весело засмеялась, откинувшись на диван.
— Так же, как ты нашла меня — ходи и думай о ней. Рано или поздно ты прорвёшься через свои кошмары и найдёшь её. Но, наверное, спасти её будет сложнее, чем найти меня. Хотя, конечно, выбор всегда за тобой.
Галвиэль ещё раз пристально взглянула на сестру. Аллора когда-то была для неё примером для подражания, но теперь что-то в ней изменилось. Это ощущение отстранённости и постоянный смех вызывали легкий страх. Она уже не была той сдержанной и хладнокровной девушкой, которую Галвиэль знала в юности.
— А как мне потом выбраться из этого измерения тени? — резко спросила принцесса.
Аллора, как и ожидала Галвиэль, снова засмеялась.
— Всё очень просто — думай о доме! Здесь всё строится на наших мыслях и воспоминаниях. Я думала, ты уже поняла. — Она махнула рукой, как бы прощаясь. — Прощай, дорогая сестра!
Комната внезапно исчезла, растворившись в плотном тумане, словно её никогда не существовало. Принцесса снова оказалась одна, окружённая зловещими тенями, в этом жутком мире, где нет ничего реального, кроме собственных мыслей и страхов. Тишина вновь накрыла её, оставив в воздухе только лёгкий шепот тени и слабый свет.
Галвиэль сжала рукоять своего меча и прищурилась. Теперь у неё была новая цель: найти Бога из Машины и помешать Аллару воплотить его безумные планы.
Принцесса осталась одна во мрачном измерении теней, глухом и зловещем. Думала о том, что если Аллар действительно стремится создать мир машин, и Бог из Машины подчинён ему — это угрожает не только ей, но и всему миру. Её сердце сжалось. Как же это всё сложно! Она устала принимать решения, выбирая между двух зол. Как бы она хотела разобраться и с Алларом, и с этим мерзким технобогом, но её силы и возможности ограничены. Приходится выбирать меньшее зло.
«Остаётся лишь верить, что Аллора не обманула меня,» — подумала Галвиэль, стиснув губы.
Она шла дальше, сквозь туманные теневые просторы, ноги её почти не ощущали песок под ними. Тени сновали вокруг, как призрачные существа, но не смели приближаться к ней. Путешествие по этому жуткому миру тянулось, как вечность. Принцесса начала уставать, чувствуя, как мрачная тишина и странное напряжение этого мира медленно разъедают её душу. Но она держалась. «Я — Галвиэль, одна из самых могущественных волшебниц Северного Альдора! Я спасу этого бога, кто бы мог подумать, что мне придётся спасать бога?!» — пронеслось у неё в голове.
Она так и шла по серой пустыне, не оставляя следов, и от этого её шаги казались бессмысленными. Печальная монотонность этого мира угнетала. И вдруг пространство перед
