Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Надежда Светлая
— Ещё выше? — руки юного мага дрожали всё больше. Перед глазами мелко рябило. София тихо подошла со спины, безмолвно предлагая свою помощь.
— Совсем немного. После можешь начать делать круг.
Крепко стиснув бледные губы, Георгий поднял невидимый шар ещё на полметра и перевёл учащённое дыхание. Дело оставалось за малым. Распрямив по длине ворох плащей, ветер сформировал из них широкий круг, что был бы заметен каждому за десятки метров. Мальчик весело рассмеялся своей удаче.
— Смотрите, совсем как воздушный дракон!
Красное солнце неспешно кружилось в душной тишине под призывный вой ветра. Вся компания, за исключением пребывающего в бурном восторге мальчика, устремила тяжёлые взгляды на горизонт.
— Да, совсем как воздушный дракон, — одними губами произнесла глава, неотрывно наблюдая за тем, как на другом берегу разгорались сотни огней, что, наконец, дождались своего боевого клича. — Совсем как воздушный дракон.
* * *
За последний час центр Ассаада успел стать пристанищем груды тел. Пугающе спокойных и неподвижных. А тем временем у главных ворот защитники города с каждым взмахом меча по метру отвоевывали захваченные ранее земли островного государства.
Посреди этого ужаса маячила одинокая фигура, что безуспешно старалась отделиться от пустых физических оболочек, что больше не воспринимали себя частью живого мира. Только не сейчас, когда мёртвых было больше, чем живых и уверенности в завтрашнем дне больше не существовало.
Суматошно передвигаясь в плывущей толпе, Ян маневрировал между незнакомыми людьми, которые не в силах были перенести повторного вторжения. Тех, кто уверенно вёл за собой ассаадцев, уже давно не стало. Сейчас они, неспешно влекомые спокойными волнами, благополучно переправлялись на другой берег — в края вечного покоя.
Единственным двигателем сопротивления в этой безликой волне стенаний был близкий наримцу человек, что с завидной скоростью плыл в сети погибели. Последний день прошёл в нехарактерном Маркусу пьяном угаре и беспамятстве. Тонкая полоса светлой жизни, что только начала образовываться с семейного воссоединения, резко оборвалась. Так на смену ей пришла новая — чёрная.
Бесконечный процесс самоистязания прекратился, стоило Яну заприметить до боли знакомую рябину, что за время разлуки, казалось, успела осунуться только сильнее. Это было то место, где он в последний раз виделся с напряжённо улыбающимся рыцарем перед вторым тревожным колоколом за последние два дня.
— Главное, чтобы он был жив. Я даже больше не буду жаловаться на его прилипчивый характер, — стараясь отогнать тревожные мысли, что разбивались друг об друга, крошились на мелкие кусочки и, подобно песку в полосе прибоя, вновь и вновь наслаивались друг на друга, Ян медленно погружался на дно, чувствуя свою беспомощность и от этого впадая в панику. Он только познакомился и в мгновение ока распрощался с главой семейства О Де Фоль, с дочерью Волибора и Лады. Увидеть на смертном одре ещё и Маркуса было выше его сил. И пугающе осуществимым.
— Более того, ты дал мне нерушимое слово рыцаря. Маркус, ты будешь последним мерзавцем после того как самоустранишься после пары недель поганого служения, — подступающая к горлу истерика полукриком вырвалась на свободу. — Слышишь? Я тебе этого не прощу!
Правую лопатку обожгла зверская боль.
— Не простишь чего? — обернувшись, Ян увидел знакомое лицо, светящееся от лихорадочного куража.
Слипшиеся пряди его волос были темнее привычного. Расширенные зрачки, как у сумасшедшего, смотрели на мир, словно через легкую дымку дурмана. Внутренняя жилетка промокла насквозь не в попытке защитить Ассаад, но выплеснуть бурлящие внутри гнев и разочарование. Всего этого можно было не замечать. Только сегодня, лишь на день, Ян закроет глаза на состояние друга, если рыцарю это поможет.
— Твоего безответственного поведения, — завидев живого мечника, Ян заметно успокоился. — Посреди собрания ты стремглав выбежал из комнаты и никому не удосужился сообщить, куда направляешься. Волибор себе места не находит.
Маркус медленно начал остывать под обеспокоенным взглядом наримца. Залёгшие под глазами тени с каждой краткой встречей становились всё заметнее.
— Вряд ли бы в небе над главными воротами без особой на то причины возник огромный красный шар. Я должен был проверить одну теорию. Времени было в обрез, а объяснять это старейшинам и вовсе было бы опрометчиво. Если бы я не успел прибыть на место вовремя, всё бы могло закончиться намного плачевнее. Вражеские отряды уже подходили, так что я был первым, кто вызвал стрелковые отряды, — Маркус развёл руки в стороны, пожимая плечами. — Можно сказать, я сделал одолжение главе Ассаада.
Ян продолжал неотрывно смотреть на Маркуса, прожигая в нём взглядом десятки новых дыр. Попытка плавно сменить тему и разрядить обстановку окончилась провалом.
— Прямо сейчас мы поднимемся к Волибору, прежде чем он двинется в новый бой. Лучшей возможности у нас не будет, — разворачиваясь к трёхэтажному серому зданию, Ян почувствовал, как сильная рука крепко сжала его запястье. Злость медленно охватывала юношу. Бурлящая лава в недрах сознания вот-вот готова была вылиться через край трещавшего по всем швам самообладания.
— Подожди, я лишь пришёл за подкреплением. И задержался возле тебя только затем, чтобы перенести время моей погибели от твоих рук на другой день, — мечник неловко рассмеялся, не смея взглянуть Мастеру прямо в глаза.
— Маркус, — изо всех сил резко выдернув руку, Ян напряжённо надавил на лицо подушечками пальцев, погружаясь в мимолетную тишину, и глубоко вдохнул, — пойдём к Волибору. Пока я по-доброму тебя прошу.
— Я знал, что ты будешь страшно зол, но ты только выслушай ме…
— Нет, — прервал мечника Ян на полуслове, — это ты выслушай меня. Я всегда считался с твоим мнением. Сейчас настало твоё время. Свои недовольства будешь излагать по пути. Идём.
Маркус неподвижно стоял на месте. Глаза неизменно смотрели в пол. Руки сомкнулись в кулаки. Слова застряли в горле.
— Неужели нам действительно так необходимо выяснять отношения прямо сейчас? — не дождавшись ответа, маг развернулся на пятках к двери. — Делай, как считаешь нужным. Ты больше не в ответе передо мной.
Ян не впервые неосознанно повышал тон на рыцаря, и каждый
