Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Надежда Светлая
За Радифа Лейла не беспокоилась, даже если бы тот ненароком погиб. Она беспокоилась за себя. Мысль о возможности погибнуть в этой дыре приступами рвоты отзывалась в содрогающихся стенках желудка. Целитель вытащит за шиворот этих полумертвецов с того света и заставит защитить себя, даже если ей придётся для этого попотеть.
Взяв под контроль пару тонких светящихся нитей и потерев их друг о друга, пока они не распались на десятки тончайших, Сазон аккуратно опустилась на колени рядом с валяющимся у её ног пареньком. Прижав полные живой энергии перчатки к замершей грудной клетке, страж жизни надавила нитями электричества на холодные тряпки, под слоями которых хранилось сокровище всех живых существ — алое сердце. Медленно введя в тело юноши малое количество инородной магии, Лейла обхватила подстраивающимися импульсами ослабевший насос крови, с каждым тихим тактом которого древнее волшебство отзывалось новыми вспышками.
Угасающий стук — вялый разряд, трепыхающийся стук — восстающий разряд, разгорающийся стук — увядающий разряд. И слабое равномерное дыхание.
— Могу ли я назвать себя счастливчиком, раз увидел богоподобное спасение? — Серго стоял в четырёх метрах, скучающе лавируя меж смертоносными лозами разрядов. Прямо за стеной переливающейся светом защитной клетки. — Всегда видел лишь обратное явление, поскольку сам был его инициатором. А тут такое невиданной красоты волшебство.
Лейла крепко стиснула челюсти. Не нравился ей его слащавый тон.
— Жаль только, это ненадолго.
И это не были пустые слова.
Сделав уверенный шаг вперёд, остробород прошёл под ливнем молний, что насквозь пришибли высокую фигуру от головы до пят. Сазон вперила взгляд в мужчину, ожидая, что тот свалится на землю грудой запёкшегося мяса. Но ничего не произошло. Мужчина неподвижно постоял на месте, неотрывно глядя на женщину, после чего в своей небрежной манере направился в её сторону.
На секунду позабыв, как дышать, Лейла застыла на месте, всматриваясь в черты безликого палача. Из состояния ступора её вывел настойчивый крик.
— Сазон, беги, веником тебя дери!
Выйдя из оцепенения, целитель тут же призвала все молнии обратно к себе, скручивая их в густой клубок, затем растягивая его в овальный щит. Яркость осязаемой защиты ослепляла глаза, а твёрдая поверхность острыми стрелами пронзала тело женщины.
Серго остановился в шаге от Лейлы и грустно, почти сочувствующе ухмыльнулся.
— Близко, но недостаточно, — пропитанное электричеством острие тёмного меча лишь на мгновение промелькнуло перед глазами Лейлы и тут же скрылось за красной накидкой, пробивая живую плоть. Не в силах сделать и краткого вдоха, целительница дрожащими руками оборвала потрескивающую защиту, что никогда не давала сбоев. До сего дня.
— Что, хочешь посягнуть на жизнь целителя? — вцепившись в отдающее нестерпимой болью место, что на пару миллиметров отделяло Лейлу живую от мёртвой, седовласая направила регенерирующие потоки в район сердца. Полупрозрачные рисунки слабо заиграли на лице. — Совсем не боишься расправы Его Светлости? Он просто так это не оставит. Ты покушаешься на жизнь целителя, а не какого-то простого жителя.
Медленно вытягивая из себя ледяную сталь, Сазон теплыми каплями крови пачкала алые одежды, придавая им густой, глубокий темно-бордовый оттенок. Чувствуя всё уменьшающееся давление в теле, женщина заприметила впереди бегущего к ним Радифа.
— Ах да, совсем забыл, — резко прервав речь Лейлы, Серго лениво вытащил из кармана брюк дорогой кисет и швырнул его на пол. Золотые монеты с игристым перезвоном ударялись друг от друга, выкатываясь из приоткрытого мешочка и падая на пыльную землю. Лицо действующего представителя Целителей всех четырёх континентов, Аликади Изгали, расплылось в торжествующей улыбке, — он просил передать вам это.
Не дождавшись, пока женщина полностью вытащит из себя меч, посланник Светлости без капли сомнений пронзил тело женщины отполированным лезвием вновь и ненадолго задержал его там, прежде чем со злорадным удовольствием вытянуть обратно. На этот раз исполнив свой долг.
— Надеюсь, на том свете они вас так не подведут.
Так очередной человек навзничь свалился на землю, разбавляя собранную коллекцию точно на подбор собранных оловянных солдатиков прекрасным женским телом. В этот раз в отличительных красных одеждах.
А холодное золото утопало в растекающейся по земле луже ярко-красной крови.
* * *
Рванув в сторону молний, что помимо дребезжания в воздухе привлекали ещё и тусклым свечением, супружеская пара столкнулась с отрядом стражей, что двигался в том же направлении. Они присоединились к последнему ряду воинов, но тут же были замечены одним из мечников.
— Зачем вы следуете за нами? Неужто тоже собираетесь сражаться? — молодой человек в военном обмундировании с сомнением посмотрел на выглядывающий из ножен меч мужчины, лук и стрелы за спиной женщины. Не услышав от пары слов отрицания, мечник устало вздохнул. — Что будете делать, кроме как мешаться под ногами? Вы хотя бы раз участвовали в настоящем бою?
Вместо того, чтобы стыдливо отвести взгляд, женщина упрямо смотрела на незнакомца и ни на шаг не отступала от своих намерений.
— Нет, не были. Но не раз участвовали в охоте на волков.
Воин сурово ответил:
— И вы сравниваете ловлю волков с реальным сражением с врагами, где погибают сотни подготовленных людей?
— А разве есть какая-то разница? Все одно, борьба с животными.
Страж раздраженно прикрыл глаза.
— Если так спешите распрощаться со своей жизнью, то делайте это в одиночестве. Там, где это не смогут увидеть другие, — стражник медленно развернулся в сторону скрывшихся из вида воинов. — Если вам всё же хватит смелости, то продолжайте бороться за жизнь. Найдите в себе источник, что, несмотря на вашу потерю, вернёт вам смысл жизни.
Мужчина сделал полшага вперёд.
— Но оттуда вы узнали о потере? Не уверен, что знал вас до этого.
— А мы и не знакомы, — подтвердил стражник. — Но разве осталась хоть одна семья на землях Ассаада, что не понесла бы утрату? Все, в большей или меньшей степени, но лишились кого-то.
Супруги медленно опустили взгляды, переосмысливая слова стража.
— Если каждый, потерявший близких, захочет свести счёты с жизнью, то, боюсь, к завтрашнему дню в Ассаде не останется
