Вера Камша - Синий взгляд смерти

— Проклятье!

Регент сел, передвинул бумажную кипу и налил себе «кислятины» — иногда руки просто необходимо чем-то занять.

— Кто-то может подтвердить твои слова?

— Я. И вы, если припомните последние дела Сильвестра. Похоже, он вспыхнул после Октавианской ночи, вернее, после своего приступа, но хворост копился долго.

— Возвести на трон Алву... — Ноймаринен пил не торопясь, но вряд ли чувствовал вкус. — Сторонников собралось бы немало.

— Сильвестр не представлял, до какой степени Алва не согласится. Если б дело было сделано, вам бы пришлось вернуться в Олларию.

— Вы обсуждали и это?

— После Октавианской ночи и моего выдворения из дворца. Мы говорили о Манриках, королевской охране и здоровье Сильвестра. Преемника ему в Церкви мы не нашли.

— А где нашли?

— Перед самым отъездом Рокэ решил присмотреться к наследнику Валмонов. Его появление при дворе при его репутации не вызвало бы ни противодействия, ни внимания. Ходил же Иорам Ариго в вице-кансилльерах... Монсеньор, вы не правы, решив просто дожидаться Эмиля.

— Объявится Алва — делайте что хотите.

— Я с трудом представляю Рокэ, который делает, что хочет, чаще чем раз пять в год. У меня это выходит раз двенадцать.

— Прогулка в Северную Марагону в это число не войдет. — Рудольф отодвинул недопитый стакан. — Я правильно понял, что ты решил ничего не предпринимать до возвращения Алвы или своего?

— К сожалению, я предпринял. Написал в Фельп для кардинала, он не успокоился бы, пока не перехватил мое письмо. Из Надора я отправил другого гонца. В Ургот.

— Значит, Алва знал о планах Сильвестра, но приказ Фердинанда до поры до времени держал его в Урготелле. — Рудольф поднялся, хотя от стола не отошел. — Когда срочность о себе заявила, он примчался, и вызвал его явно не ты. Кто?

— Кто лучше других мог распознать угрозу королю? Королева.

— Монсеньор, — доложила приоткрывшаяся дверь, — капитан Давенпорт прибыл.

— Пусть заходит! Чем он все-таки тебе не угодил?

— У него в голове всегда на две мысли больше, чем нужно. Я свободен?

— Да.

Рудольф не теряет даром времени. Рудольф потерял северный берег Хербсте...

2

Небольшой отряд, отправлявшийся в распоряжение фок Варзов, должен был покинуть Старую Придду только утром, а Давенпорт уже ощущал себя частью Западной армии. Неопределенность осталась позади, и капитан не мог скрыть почти неприличной радости. Само собой, Чарльз понимал, что дела в Придде и Марагоне идут паршиво, но избавление от Савиньяка и в кои-то веки полученное дело по душе затмевали всё.

Капитану не хотелось заниматься штабной ерундой даже у регента и еще больше не хотелось возвращаться в Надор. На Агмарен, уже третий месяц как отбивавший атаки дриксов, Давенпорт был согласен, но его неодолимо тянула большая война. И что? Все решилось в полчаса, и бывший офицер для особых поручений при маршале Савиньяке приказом регента стал драгунским капитаном.

Савиньяк не возражал. Мало того, без его вмешательства аудиенции пришлось бы ждать еще не один день, и это было почти единственным, что слегка портило настроение. Чарльз не мог отделаться от ощущения, что его вежливо передарили, будто ненужную вещь, но в сравнении со свободой это было такой ерундой!

— У старого Вольфганга я наконец-то займусь делом, — признался Давенпорт зевавшему на галерее Уилеру.

— Да ну? — подивился «фульгат». — Вот не думал, что сдавать крепости и бегать от дриксов называется делом. Но если называется, мы точно бездельничаем. От самой Ор-Гаролис.

Огрызаться Давенпорт не стал — не в том был настроении, да и высказался неудачно. Уилер же не имел сомнительного удовольствия таскать за маршалом карты, вот и судил о Савиньяке по победам. А о фок Варзов по неудачам.

— Я перестану бездельничать, когда буду драться, а не смотреть на тех, кто дерется.

— А... Вот ты о чем. Дело хорошее, только зачем ради этого в Придду лезть? Думаешь, нас теперь жениться погонят? Кошки с две! Перышки почистим, и вперед!

— Куда?

— Откуда я знаю, «наш» что-нибудь придумает. Хотя бы вас из задницы вытаскивать. Это ж надо — прохлопать Гельбе, уползти за Хербсте, отдать Доннервальд, а теперь еще и Мариенбург тю-тю!

— Ты это адъютантам регента скажи.

— А ты яйцо в курицу назад запихивать не пробовал? — хмыкнул Уилер. — Здешним парням контраданс с «гусями» вот где... Разве что теперь все переменится. Вот приедет знаменитый Давенпорт, дриксы-то и побегут!

— Заткнись, отравитель, — беззлобно посоветовал Чарльз и пошел прощаться с маршалом Рене, но Старый арсенал, похоже, был заколдован. Его сторожил дракон, и имя ему было Жиль Понси.

— Что вы скажете о моем триптихе? — завопил он, стратегически хватая Чарльза под руку. — Я весь внимание!

— Я плохо понимаю в поэзии.

— Это вам внушили безвкусные невежды, которые только и способны, что ковыряться в словесном хламе! Ничтожества не желают знать истинных гениев, а всех, кто не восторгается их идолами, пытаются оскорблять. Именно пытаются... Их жалкие потуги не ранят того, кто смотрит в глаза Бездне! Я могу лишь смеяться над глупостью и косностью вместе с Марио, который счастлив тем, что не похож ни на хваленое старье, которое так горазды цитировать...

— Сударь, я никого не цитирую и цитировать не могу! — Так и не доведенная до сведения поэта маршальская резолюция портила Чарльзу жизнь, но отдать хоть кого-то на растерзание Савиньяку Давенпорт не мог. — Я не любитель изящной словесности.

— Ваше отвращение к Веннену говорит о природном вкусе. Вы поняли меня, вы поймете и Марио! Хотя бы это...

— Вы мне льстите, — попытался выйти из-под удара Давенпорт. — Ваши стихи... необычны и... Я не уверен, что понял правильно.

— Вы и не можете их понять до конца! — Почему он все время орет? Плохой слух? — К счастью для вас, вы не прошли через те муки, которые выпали на мою долю. Вы видели смерть и кровь, вы убивали врагов, но вас не жалила черная змея измены!

— Я видел, как изменники захватили короля...

— Что значат короли в сравнении с поэтами?! Король — всего лишь кусок мяса, на который плеснули особым маслом!

— Сударь, я принес присягу!

— Еще одно свидетельство их никчемности!.. Попытка связать душу казенными словами может вызвать лишь смех того, чье вольное слово создает и уничтожает!..

— Эй, Давенпорт! — окликнул один из адъютантов регента. — Пакет для генерала Ариго готов. Забери в приемной.

— Иду! — Желание броситься говорившему по-человечески адъютанту на шею Чарльз превозмог с трудом. — Немедленно.

— Оно не горит. Ты ведь завтра едешь?

— Да, утром. На третий день буду на месте.