Игорь Мороз - Дорога дорог

— Ну что ж, история любопытная и правдоподобная. — Мор-Галаб допил содержимое бокала и прислушался к звону капель водяных часов. — Я куплю Батигар, сделаю из нее искусную танцовщицу, научу еще кое-каким полезным вещам и позабочусь о том, чтобы, попав в один из множества магарасских гаремов, она забыла о своем высокомерии. Пятнадцать золотых, и учти, это мое последнее слово — мне ведь еще придется заплатить моим людям, чтобы они похитили ее, а потом тратиться на учителей, которые будут прививать ей хорошие манеры. — Мор-Галаб улыбнулся впервые за весь разговор, и при виде этой похожей на оскал улыбки у Кенгара пропала всякая охота торговаться. На миг он даже пожалел Батигар, но, вспомнив надменный взгляд ее голубых глаз, гневно фыркнул и протянул раскрытую ладонь:

— Давай золото и помни, что я тебя знать не знаю. Пятнадцать солов — не деньги, но тут важен принцип. Верно говорят мудрые люди: не все в этом мире измеряется деньгами.

Ссыпая золото в кошель, Кенгар подумал, что, продав Батигар не в гарем, а в портовый кабак за десять серебряных лид, он сделал бы свою месть еще ослепительней, но тут же прогнал эту мысль. Купец должен быть купцом, и если он не может даже из мести извлечь прибыль, то пусть бросает свое ремесло и идет сеять хлеб или охранять добро тех, кто понимает в торговле побольше его.

Многое в россказнях о нравах южан казалось Батигар странным, многому она не верила и потому, увидев во дворе три паланкина, возле которых переминались с ноги на ногу шестеро мускулистых невольников, не сразу поняла, что сегодня впервые в жизни ей предстоит воспользоваться столь необычным средством передвижения. Мысль о том, что можно ездить на людях, была непривычна и неприятна принцессе, однако, когда Кенгар предложил ей занять место в приготовленном для нее паланкине, отказаться она не решилась. Тем более что Чаг без всяких колебаний уселась в затянутые яркими тканями носилки, Кенгар влез в свои, и ей, чтобы не выглядеть смешной, не оставалось ничего другого, как последовать их примеру. Рабы подхватили паланкины Кенгара, Чаг, а потом и ее собственный и, гуськом выйдя из ворот, неспешно зашагали по улице. Никто не оборачивался им вслед, не пялил на них глаза, и Батигар окончательно примирилась с тем, что поначалу казалось ей несусветной дикостью.

В Исфатее и других северных городах хадасы и унгиры отправлялись по делам или в гости верхом на лошадях, и лишь немногие, в основном недужные и дамы преклонного возраста, предпочитали совершать поездки в крытых экипажах, запряженных тонгами — низенькими и не слишком быстрыми, но зато очень выносливыми лошадками.

Откинув занавески паланкина, Батигар с интересом осматривалась вокруг, замечая множество любопытных мелочей, ускользнувших от ее внимания утром, и, если бы не смутное, неотвязное чувство тревоги, девушка была бы совершенно счастлива. У нее имелись все основания быть довольной жизнью и собой: тяжелый поход закончен, все перипетии его, в которых она вела себя в общем-то достойно, были позади, а предстоявший отдых в Чиларе, путешествие в Кундалаг и возвращение в Исфатею представлялись ей отличным развлечением, с лихвой компенсирующим опасности и неудобства, пережитые во время перехода через Чиларские топи. Все, казалось бы, складывалось великолепно: дом Кенгара они разыскали без особого труда, земляк-унгир принял их со всеми подобающими принцессам из рода Амаргеев знаками внимания, однако ощущение неуюта, какое-то необъяснимое беспокойство мешали Батигар наслаждаться жизнью.

Пытаясь уяснить, что же все-таки ее тревожит, принцесса только сейчас наконец сумела сформулировать копившиеся у нее весь день вопросы. Кенгар, безусловно, был рад видеть принцесс, но почему он не повез их прямо во дворец Владыки Чилара, а предложил съездить сначала к какому-то Смотрителю фонтанов? Какие сообщения для принцесс мог получить от Бергола этот самый Смотритель и как они могли обогнать их? Откуда Кенгар знал, что исфатейские принцессы могут появиться в Чиларе? А он явно знал об этом и даже не пытался изобразить удивление, увидев их в своем доме! Батигар нахмурилась, и ее густые черные брови сошлись в прямую линию. Надо как следует расспросить этого унгира, он, похоже, знает больше, чем должно быть известно простому торговцу.

— С дороги! Эй, сторонись! Убери свою телегу, олух! Держи вора! — раздались где-то впереди недружные крики, и принцесса, выглянув из-за занавесок, увидела, что следующие впереди паланкины остановились, а улица закупорена телегами, запружена возбужденными чиларцами. Неизвестно из-за чего начавшийся скандал только еще разгорался, и Батигар с досадой подумала, что быстро он не уляжется. Очевидно, та же мысль пришла в головы рабов-носильщиков. Выжидательно посмотрев на девушку и сообразив, что та никаких приказов отдавать не намерена, они, переглянувшись, аккуратно опустили нарядные носилки на землю.

Батигар раздраженно поерзала на подушках и совсем уже было решилась послать кого-нибудь из носильщиков за Кенгаром, собираясь использовать вынужденную задержку, чтобы задать ему кое-какие волосы, как вдруг перед ней возник загорелый до черноты, воровато озирающийся по сторонам мальчишка. Приложив палец к губам, он громким шепотом спросил:

— Принцесса Батигар?

Девушка вытаращила от неожиданности глаза и кивнула.

— Принцесса, в том переулке вас поджидает человек, которому необходимо сказать вам несколько слов. Он не задержит вас надолго. Если вы не захотите говорить с ним, он велел мне передать вам следующее: "Не доверяйте Кенгару. Бергол и Донгам убиты. Файголиты на улицах Исфатеи".

Батигар закусила губу. В переулке, на который указывал мальчишка, действительно стоял человек с головой, до половины закутанной пестрым платком. И похоже, ему было что сказать ей, раз уж он умудрился узнать, кто она такая.

— Почему он сам не подошел? — подозрительно спросила принцесса, вглядываясь в оживленное лицо мальчишки.

— Он сказал, что ему опасно открыто ходить по улицам. Не смотрите на меня так, я все равно ничего не знаю. Он дал мне монетку, я повторил вам его слова и теперь постараюсь как можно скорей их забыть. — Мальчишка стрельнул глазами по сторонам и юркнул в возбужденно гудящую толпу.

Батигар еще раз взглянула на поджидавшего ее человека. Тот, перехватив ее взгляд, призывно махнул рукой и, видя, что она не собирается следовать за ним, повернулся и быстро зашагал в глубь переулка. Несколько мгновений принцесса, раздираемая противоречивыми чувствами, напряженно смотрела ему в спину, потом выпрыгнула из паланкина и, не обращая внимания на недоумевающие взоры носильщиков, скользнув мимо преграждавших ей дорогу прохожих, устремилась в переулок.