Михаил Попов - Богатырь - не звание! (СИ)

Тумын, ехидно посмеиваясь, наблюдал за ошарашенным богатырем. В отличие от кагана, он не поверил ни одному слову сказанному этим урусом. Да и прокушенная страшным животным рука отнюдь не добавляя веры. Стараясь держаться поближе к Василию, в надежде первым всадить в него саблю, Тумын между тем старался не слишком приближаться к страшному зверю, что так и косился на него, время от времени плотоядно облизываясь.

— Эй, как там тебя… Тумын! — окликнул Василий хазарина. — Командуй давай. Тихим шагом за мной… И что б не звука!

— Ни звука? — разъярился хазарин. — Да ты представляешь, глупый урус, что такое поступь двадцати тысяч коней?!

— А мне какое дело? — изумился Василий. — Мое дело маленькое — провести вас тайно. Я говорил, что нужно небольшими отрядами. И не спорь. Сам каган тебе велел меня слушаться.

Скрипнув в бессилии зубами, Тумын отдал необходимые распоряжения. Сорвавшись с мест засновали между отрядами посыльные донося до каждого его слова.

— Ну, тронулись, — торжественно произнес Василий, направляя Тумана в сторону леса.

Обогнав основной отряд, богатырь первым въехал в приветливо шуршащий листвой лес. Тумын, стараясь не отставать, ехал рядом.

— Ты куда! — взвился хазарин увидев, как Василий соскочил с коня.

— Куда, куда? — передразнил его Василий. — Туда… Это вы в степи привыкли где попало. А мне требуется дерево или кустик. Понял теперь?

На такое Тумын просто не нашел что ответить.

Василий отошел так, что бы Тумын видел его, но услышать не смог. Приняв соответствующую позу, богатырь чуть слышно позвал.

— Дедушко, а дедушко, ты здесь?

— Здесь, здесь, — проскрипело от ближайшего дерева. — Многовато ты привел, многовато… Даже не знаю что сказать…

— А что говорить? — Василий вздрогнул услышав незнакомый булькающий голос. — Мое болото две трети примет. Неужели остальных не осилишь?

— Кто не осилит? Я не осилю? — обиделся скрипучий голос. — Да я поболе тебя, мокрушника, осилю!

— Да хватит вам! — прервал спор лешего и водяного Василий. — Мне-то что делать?

— Что делал, то и делай, — пробулькал водяной. — Сосновая шишка тропку сделает, по ней и идите. Только держись впереди. Я болото присушил малость, но как только ты его пройдешь, я его на место верну. Болото большое, упыри без дела засиделись, так что половину точно возьму. А остальными уж Шишка займется. Чугайстыри уже наготове, только и ждут.

Кивнув, Василий успел заметить, как тонкая тропинка пробежав от его ног, расширилась, превращаясь в широкую проезжую дорогу.

— Туда, — вернувшись к Тумыну, вспрыгнул в седло богатырь. — Об этой дороге никто не знает. Пройдем незамеченные.

Тумын только с сомнением покачал головой.

Глава 32

Дорога, вот уже полдня тянулась нескончаемой лентой. Для непривыкших к лесу хазар, мелькавшие вдоль дороги деревья выглядели одинаково-безликими, скучными. Но сонно покачивающийся в седле Василий, внимательно всматривался в изумрудную зелень. Вот, мимо проплыл толстенный в три обхвата дуб с уродливым наростом на шершавом боку. Если память богатырю не изменяла мимо этого дуба они проезжали уже в четвертый за день раз. Видно леший решил притомить хазар переходом по лесу, водит кругами.

— Урус, — не выдержал Тумын. — Я не знаю что ты затеял, но чутье говорит мне…

— О, почти дошли! — перебил его Василий. Сделав хитрый поворот, дорога вышла на огромную, почти бескрайнюю поляну. С трудом можно было рассмотреть теряющийся вдалеке край леса.

— Что это? — недоверчиво спросил хазарин.

— Это? Это, брат, почти конец пути, — усмехнулся богатырь. — Вот пройдем это поле, а там уж и рукой подать.

— Чего подать?

— Да ну тебя! — отмахнулся от непонятливого хазарина богатырь. — Дошли почти.

Толкнув пятками лоснящиеся бока Тумана, Василий вырвался вперед. Не желая оставлять его одного, Тумын бросился следом, сделав знак едущим за ним поторопиться.

Мягкий мох заглушал топот тысяч коней. Для хазар поле было как поле, разве что мха много, да то тут то там торчали почерневшие от времени и сырости толстые жердины что некогда были деревьями. Лишь Василий изумленно взирал на высохшее в одночасье огромное болото. Сердце замирало от каждого шага коня, а ну как прорвется, с виду твердая земля, ухнешся вниз, упырь схватит за ногу, и все, отбегался по белому свету.

Только когда Туман выметнулся под раскидистые ветки стоявших рядком деревьев, Василий перевел дух.

Сзади, догоняя его несся Тумын в окружении нескольких сотен воинов. Остальные чуть приотстав, колышащейся темной массой покрывали сухое болото, неторопливо двигаясь от берега к берегу.

— Ну что, начнем потеху? — пробулькал знакомый уже голос откуда-то из кустов. — И-и-эх!

Пронзительный, раздирающий душу свист пронесся по потемневшему небу. Последовавшее вслед за этим заставило содрогнутся даже повидавшего в своей жизни богатыря. Земная твердь, проломившись словно молодой лед, стремительно уступила место вязкой, вонючей жиже болота. Высунувшиеся из этой жижи скользкие руки упырей, цепко ухватывали визжащих от страха хазар и коней и утягивали в глубину. Добравшиеся до берега попадали прямиком в мохнатые лапы чугайстырей, разрывающие их на плескающие кровью куски.

Перед глазами Василия мелькнуло оскаленное лицо Тумына. Окруженный телохранителями, хазарин пронзительно вереща тыкал в богатыря трясущимся от злобы пальцем. Стараясь не глядеть на погибающих соплеменников, его приближенные, обнажив сабли бросились на Василия.

Выхватив мечи, Василий грудь в грудь встретил превосходящего противника. Доставать зачарованный меч времени не оставалось, но, слава богам, Бекмер велел вернуть все оружие. Поэтому две остро отточенных булатных полосы со звоном высекли искры из тонких хазарских сабель.

В закрутившейся битве, Василий наотмашь рубил мелькавшие перед ним лица. Один из противников избегая разящего удара отпрянул в сторону угодив прямо в объятия чугайстыря. Взревев, лесное чудище снорово ухватило тонкую шею, дернуло, и раскрутив над шишковатой головой с силой метнуло в болото.

Один за другим под ударами богатыря падали обозленные и перепуганные хазары. Туман, опьяненный густым запахом смерти, впивался острыми зубами в конские бока, рвал, разбрызгивая струи дымящейся крови. Перепуганные хазарские жеребцы взбрыкивали выбрасывая всадников из седел. Туман, тут как тут, распахивая окровавленную пасть, хватал упавших людей перекусывая одним махом руки и шеи, упиваясь сладкой человеческой кровью…