Александра Лисина - Слово Ишты. Книга 2.

   - Есть, сир. Просто сегодня мне бы не хотелось с ним танцевать.

   - А что бы вам тогда хотелось? - забавно наклонив голову, поинтересовался король.

   - Не знаю. Я еще не решила.

   Его Величество вежливо приподнял светлые брови.

   - Вы не решили, что с ним делать, леди, или не решили, как себя с ним вести?

   - Все сразу, сир.

   - Почему же вас вдруг поразила несвойственная вам неуверенность?

   - Потому что... я не знаю, понравился ли ему мой подарок? - тихонько вздохнула я, опуская глаза и отчего-то начиная волноваться.

   Король некоторое время молчал, пристально рассматривая мою склоненную голову. Молчал непонятно. Странно. Слишком долго, как будто сам не знал ответа. Наконец, тоже вздохнул и так же тихо ответил:

   - Это был великолепный подарок, леди. Очень необычный. И, пожалуй, самый лучший за всю его долгую жизнь. Поверьте, он не ожидал ничего подобного. Он даже не догадывался, что вы способны на подобные жесты. И еще он... очень рад вас видеть, леди. Ваше появление стало для него первой приятной новостью за этот вечер.

   Я облегченно улыбнулась.

   - Я рада, что угадала ваш вкус, сир. Мне показалось, вы цените все необычное.

   - Меня привлекает необычное, - так же тихо сказал король. - В том числе, и в людях.

   Я осторожно подняла взгляд, но Его Величество не лукавил. Кажется, ему действительно понравился наш танец. И, кажется, он все еще пребывал в некоторой растерянности по этому поводу, хотя старательно скрывал собственное замешательство.

   На краткий миг наши глаза встретились, и я замерла, с удивлением обнаружив, что король снова стоит на расстоянии вытянутой руки. Когда успел? Только что же был в двух шагах! А теперь смотрит в упор. Пристально смотрит. Очень внимательно. Как будто хочет что-то узнать... спросить? Или увидеть? Но что? И когда я успела его подпустить так близко? С чего вдруг стала такой рассеянной?

   - Вы не хотели бы взглянуть на Оранжерею? - неожиданно спросил Его Величество, когда я уже готова была смутиться. - Я знаю: вы любите цветы. А их здесь много.

   Я удивилась еще больше.

   - Вы предлагаете мне прогуляться, сир?

   - Именно. Вы не станете возражать?

   - А как же гости? А коронация?

   - Гости подождут, - непреклонным тоном заявил король. - А коронация уже прошла. Сегодня - лишь заключительная часть, которая не имеет для меня ни малейшего значения.

   Надо же. А я, выходит, имею?

   - Хорошо, сир, - вежливо присела я, торопливо просчитывая варианты. - Как скажете. Если вы так желаете, я посмотрю на вашу Оранжерею.

   - Она не моя, леди. Просто замковая. И я всего лишь был бы рад вам ее показать.

   И вот тогда я, наконец, облегченно выдохнула: слава богу. А то чуть было не решила, что история опять повторяется, только слегка на иной лад. То замок предлагали осмотреть, то Оранжерею... но раз он так говорит, значит, действительно не имеет в виду никаких скабрезностей. В этой водичке я уже немного освоилась. Намеки понимать умею. Остается только подивиться тому, что король так искусно распознал мои сомнения и так же деликатно сумел их развеять.

   Мастер.

   Что ни говори, но он - настоящий мастер. И такой потрясающий физиономист, что мне до него, как до луны раком. Э-эх...

   Выпрямившись, я перехватила выразительный взгляд и неловко потупилась. Блин. Кажется, король читает меня, как раскрытую книгу. Причем, даже те страницы, которые я намеренно прикрыла рукой. Такое впечатление, что он просто ждал моего нервного движения. Ждал и заранее был готов заверить, что никакой речи о постельных приключениях не идет. Кажется, это действительно всего лишь предложение немного прогуляться. И только. Тогда как я уже напридумывала себе невесть что.

   С досады на такой промах я прикусила губу.

   - Пойдемте, леди, - он, словно ничего не заметив, вежливо предложил руку и осторожно сжал мои пальцы, не обратив внимания на то, как они слабо дрогнули в ответ. После чего неторопливо спустился с террасы, ненавязчиво увел от ярких огней и направился вглубь цветущего сада, все дальше и дальше уходя от шумного празднества.

Глава 20

   Первое время мы молчали, медленно идя по пустынной дорожке, расцвеченной только льющимся с вечернего неба светом двух местных лун. Мне, если честно, было немного стыдно. Ему, наверное, не слишком приятно. Поэтому неудивительно, что минут десять никто из нас не произнес ни единого слова. И неудивительно, что прогулка выходила какой-то грустной и откровенно напряженной.

   Наконец, мое самоедство дало плоды, и я, не выдержав, повернулась.

   - Простите, Ваше Величество. Простите за то, что я в вас усомнилась.

   Король чуть дернул уголком рта.

   - Наверное, это не ваша вина, леди. Боюсь, я сам дал вам повод для сомнений.

   - Все равно... мне очень жаль.

   - Мне тоже, - вздохнул он, а потом вдруг остановился и повторил: - Мне действительно жаль, леди, что так получилось.

   Я неуверенно посмотрела.

   Жаль? Ему в самом деле жаль, что он сделал дурость на прошлом балу? Жаль того некрасивого намека, после которого я так же некрасиво бросила его посреди зала, оставив торчать среди ошарашенных подданных дурак дураком? Жаль, что я выставила его полным болваном? И того, что из-за этого наши отношения довольно долго были весьма натянутыми?

   - Наверное, у вас были веские причины для такого поступка, сир? - наконец, осторожно предположила я, силясь разобраться в мотивах.

   Король в ответ грустно улыбнулся.

   - Сейчас они уже не кажутся мне вескими. Сейчас мне кажется, что я напрасно вас обидел. И напрасно дал волю своей подозрительности.

   Значит, это действительно была всего лишь проверка?!

   Я неслышно выдохнула.

   Ну, слава тебе, господи! Выходит, мое первое впечатление было совершенно правильным: нездоровым кобелизмом Его Величество не страдал. Не в его привычках изображать ловеласа, пользуя всех появляющихся перед его глазами дам, как дешевый презерватив. Он просто перевел нашу долгую, невидимую постороннему глазу борьбу в несколько иную плоскость, однако ни разу, ни словом и ни делом, не отступил от собственных принципов. Ни тогда, когда искусно делал вид, что готов расшнуровать мое платье прямо на балу, у всех на виду; ни сейчас, когда искренне признался, что сделал это лишь исходя из холодного расчета. И, разумеется, из привычного, здорового, мужского цинизма. Никакой похабщины. Никакой левой подоплеки. Просто дела.

   От этой мысли я, честное слово, испытала такое облегчение, что даже сама удивилась. А потом неожиданно поняла, что очень не хотела бы в нем разочароваться. Не хотела бы, чтобы сложившееся впечатление было испорчено такими банальными вещами. Потому что Эннар Второй, он... не похож на человека, способного поддаться внезапно вспыхнувшей страсти. Он не способен вдруг взять и ни с того ни с сего потерять голову. И он не может поступать так, как позволяют себе поступать обычные люди. Для этого он слишком... хорош. И слишком отличается от простых смертных. Недоступный. Холодный. Твердый. Выкованный из отличной стали, если не сказать, что из чистого адарона. Но при этом заманчиво сверкающий с высоты своего недосягаемого положения, как огромный алмаз на вершине солнечной пирамиды.