Маргарита Гришаева - Оперативные будни

— Никто тебя не заберет, — прошептал он мне в затылок, прижимая так крепко, что стало сложно дышать, но я не была против, так спокойнее. — Даже не сомневайся, я тебя никому не отдам.

— Спасибо, — облегченно выдохнула я, обнимая его. — Только не отпускай меня, пожалуйста, — пробормотала, вновь погружаясь в сон. — Если отпустишь, то они придут и заберут меня. И я стану как мама, Санди и Мира, вся в бордовом… — шептала я, покачиваясь на волнах сна.

— Не отпущу, — так же тихо ответил он, — никогда не отпущу. Ты права, красный тебе не к лицу, тебе больше пойдет белый, — прошептал он мне в губы, и я почувствовала легкое касание, прежде чем окончательно погрузиться в сон, на этот раз уже совершенно спокойный.

Солнце настойчиво светит в лицо, требуя, чтобы я немедленно встала. Вредное, неужели не понимает, что это невозможно. Плохо, голова жутко гудит, я опять проспала всего час? Что я на этот раз делала? Настойчивый лучик все еще продолжал биться в мои закрытые веки, поэтому я просто повернулась к нему спиной, зарываясь в подушку поглубже носом. Что бы там ни было, еще пять минут я могу себе позволить. Как странно пахнет наволочка, опять Хран с чем-то экспериментировал? Не то чтобы мне совсем не нравилось, такой пряный, немного терпкий запах, приятный, но непривычный. Правда, мне он показался знакомым. И тут я поняла почему! Следом вспомнилось все, что произошло вчера. Дыхание резко сбилось. Все, Кассенька, ты попалась, теперь всплывут все нарушенные тобой статьи: нет ни единого шанса, что Бриар тебя не узнал.

Я крепче сжала веки, пытаясь быстро собраться с мыслями, но не успела.

— Я слышу, что ты уже проснулась, так что можешь не притворятся. Тебе все равно придется со мной поговорить.

Глупо отпираться. Я села на кровати, подтягивая одеяло к груди. Мне нужно хоть как-то укрыться от этого взгляда, пусть и иллюзорно.

Бриар сидел в кресле напротив. Он был абсолютно спокоен, ни капли агрессии, только усталость и интерес в глазах. А меня просто трясло от безысходности. Я у него под колпаком, полностью и безоговорочно. Он видел достаточно, а то, о чем может догадываться, похоронит меня и мое будущее. За многократное нарушение распорядка академии меня тут же исключат, без всяких доказательств, его слова будет достаточно. А дальше… незаконное проникновение в закрытое государственное здание, незаконное изготовление вещей, имеющих статические магические свойства (в особо крупных размерах, добавила я, вспомнив, с какой щедростью разбрасывала их вокруг), а вдобавок еще сопротивление представителю городской стражи и нападение на него, — около десяти лет заключения! И это лишь то, что магистр точно знает, а сколько еще можно домыслить! Иллюзий я не питала: подставляться ради девчонки? Вряд ли.

Каким бы спокойным магистр ни был, сейчас он держит меня за горло. Он мой обвинитель и судия.

Бриар вдруг поднял руку и протянул ко мне. Я еще больше сжалась под одеялом, мечтая оказаться где угодно, хоть в других мирах, только не здесь.

— Ты как маленький волчонок, загнанный в угол, — глухо прозвучал его голос в тишине комнаты. — Забилась туда и понимаешь, что против больших и сильных сделать ничего не сможешь, но все равно щеришь зубы. Маленькая, а жизнь свою продашь дорого, загрызешь первого приблизившегося.

Что это значит? Это угроза?

— Спрячь зубы, сначала просто поговорим… — Видимо, он почувствовал, что я еще сильнее напряглась от его слов. — Ничего не хочешь мне рассказать?

Мозг начал лихорадочно просчитывать варианты. Что я могу сейчас сделать, как выбраться из сомкнувшегося капкана? Ну же, Касс. Любой, даже самый невероятный вариант. Есть один, внезапно понимаю я. Самый невероятный и, в своем роде, самый опасный трюк. Я никогда не пробовала это на взрослых, лишь тренировалась на Хране и пару раз помогала детям из приюта. Тогда хуже было сделать уже нельзя, поэтому я согласилась попробовать. Но с детьми проще. Хотя попробовать стоит. Кроме Рика и Бриара, никто больше не знает о моем вчерашнем присутствии на месте преступления. Это мой шанс.

Теперь вспоминай все, что умеешь, ты же хоть немного, но артистка. Сейчас мы создадим маску и будем держать ее, всего пару минут, мне большего не надо. Немного настороженности, капельку раскаяния, пару ложек смущения, можно толику нежности. Я аккуратно сползаю с кровати, медленно направляюсь в его сторону. Подхожу и сажусь на колени, прямо на пол перед ним.

— Я… — Нерешительно замолкаю, словно усомнившись. Но все, что снаружи, неважно, ведь там играет маска. Самое главное для меня — сконцентрироваться на своих руках.

Магистр с недоумением следит за моими действиями, но, к счастью, ничего не предпринимает.

— Я… — Снова начинаю фразу, тут же оборвав, зажмуриваю глаза, открываю. — Не могу, — бормочу, нахмурившись, и закрываю ладонью его глаза, что с удивлением и непониманием так близко сверлят мои.

«Сейчас», — понимаю я и спускаю с одной руки первую волну, второй тут же хватаю его за шею и притягиваю к себе, чтобы дотронуться своей головой до его лба. Со второй руки тоже улетает незримая волна, и я, зная, что нельзя медлить, быстро, но четко начинаю шептать, прямо ему в губы:

— Дамиан Бриар, слушай мой голос, иди за моим голосом. Нет ничего, кроме него, в твоем сознании. Слушай мой голос, иди за моим голосом. Мой голос путеводная звезда. Мой голос сияющее солнце. Мой голос маяк в бушующем море. Мой голос последняя надежда этого мира. Слушай мой голос, иди за моим голосом. Мой голос — это линия твоей жизни. Мой голос — это нить твоей смерти. Мой голос есть жизнь. Мой голос есть смерть. Следуй за ним. Мой голос — голос твоего мира. Мой голос — голос твоего разума. Мой голос — голос твоего сердца. Мой голос — твой голос. Слушай мой голос, иди за моим голосом. Стань моим голосом! — С последним выдохом посылаю еще волну сквозь руки в его тело.

— Дамиан Бриар, ты слышишь мой голос? — осторожно шепчу я.

— Да, — раздается такой же тихий ответ, обжигая мне губы горячим дыханием.

— Дамиан Бриар, я есть твой голос?

— Да, — слышу вновь.

Я, глубоко вздохнув, закрываю глаза, собирая магию в руках. Сейчас пойдет самая сильная волна.

— Я голос твоего разума. Я голос твоей памяти. Я голос твоего сердца. Твой разум говорит тебе: «Я не видел за прошедшие сутки Кастодию Серас». Твоя память говорит тебе: «Я не помню за прошедшие сутки образа Кастодии Серас». Твое сердце говорит тебе: «Я не чувствовало за прошедшие сутки присутствия Кастодии Серас». Ты послушаешь свой разум?

— Да.

— Ты послушаешь свою память?

— Да.

— Ты послушаешь свое сердце?