Кира Стрельникова - Дикая и опасная

— Пожалуйста, — выдохнул на ухо, щекоча жарким дыханием влажную кожу. — Пожалуйста, позволь мне продолжить… Это не скамейка, и я — не они… — Язык Вердена ласково коснулся изгиба шеи, прочертил влажную дорожку. — Я не обижу, маленькая моя, пожалуйста, это нужно… тебе… Соня-а-а…

Я зажмурилась, кусая губы и крепко сдвинув колени, на глаза навернулись злые слезы. Да что ж такое, а…

— Ф-фак… — получилось так жалобно и отчаянно, что еще сильнее разозлилась на себя. — В-верден, с-скотина, чтоб тебя…

Вместо ответа он осторожно лег, заставив ощутить каждой клеточкой близость его тела, почувствовать, какое оно горячее, как, наверное, и мое. Ладонь Тима провела по бедру, пальцы погладили, а губы продолжили целовать, настойчиво и одновременно мягко. Он слизнул соленые капельки, обжигавшие щеки, и попытался коленом раздвинуть мои судорожно сведенные конечности.

— Со-о-онь, — проникновенно так, бархатно протянул Верден. — Сонечка-а-а-а…

Не передать, что творилось у меня в душе, по сравнению со шквалом эмоций ураган Катрина — летний ветерок в жаркий солнечный день. Душа кричала и билась в истерике, тогда как чувства брали верх, медленно, но верно заставляя расслабиться под ласками Вердена, забыть, что лежу на спине, а к кровати прижимает сильное мужское тело.

— Ну же… давай… одно только движение, ты смелая, я знаю…

Я глухо застонала, шепот Тима прошелся по обнаженным нервам не хуже наждачной бумаги, безжалостно проникая в самые дальние уголки сознания. Не давая уйти, спрятаться. Рождая желание сдаться, довериться наконец, переступить через себя. До скрипа сжала зубы, с трудом сглотнув и заставив сердце вернуться обратно в грудную клетку из горла. Ты мне ответишь за это, Верден, за такую шокотерапию… И на выдохе я резко развела колени, чуть не прокусив губу до крови. Страх не успел затопить сознание, рот Вердена накрыл мой, отвлекая, успокаивая, и альбинос наконец отпустил руки. Но тут же переплел наши пальцы, не давая оттолкнуть, и медленно подался чуть вперед, почти сразу остановившись. Я всхлипнула от неожиданности, сведенные мышцы немного расслабились, чем Верден и воспользовался, плавным движением оказавшись полностью внутри меня. И снова замер, внимательно глядя в глаза.

— Ох-х-х… — что-то я сегодня крайне многословна. Угольки внутри снова разгорелись, сердце пустилось в бешеный галоп, как ошалевшая лошадь, и я хрипнула, с трудом узнав собственный голос: — Кому стоим, чего ждем?..

Верден тихо торжествующе засмеялся, и… я не смогла рассердиться на него. Да, сегодня ты победитель, черт возьми, но только сегодня! Никто не говорил, что будет легко. Тим начал двигаться, сначала медленно, осторожно, но мне было мало, бояться стало просто некогда, и я изогнулась, инстинктивно подняв колени выше, а потом и вовсе обхватив Вердена ногами. Прощай, реальность, я когда-нибудь к тебе вернусь. Позже. Когда соберу себя заново по кусочкам и научусь снова дышать, не захлебываясь долгим криком наслаждения.

Меня еще потряхивало от пережитого, я все никак не могла соскрести мозги в кучу, ощущая себя медузой. Тим осторожно перекатился на спину, обняв, и на сей раз не став затевать дежурное хулиганство с моей собственной спиной. Вот и ладушки, я, хоть и расслабленная до самых печенок, но нервная, могу и в морду дать, если что.

— Надеюсь, ты не раскатал губу, что так теперь будет всегда? — буркнула куда-то ему в ключицу, не имея сил пошевелить даже кончиками пальцев.

Снова тихий смех, и Верден погладил меня по голове.

— Не-а, — последовал веселый ответ. — Не всегда, но часто, — тут же признался он, за что снова захотелось его стукнуть. — И вот тут мне хватит и терпения, и настойчивости, Соня. Поверь, с каждым разом будет все легче. — Вот как можно говорить с такой ласковой интонацией такие угрожающие слова?!

— Упырь… — обессиленно прошептала я, прикрыв глаза.

— И предупреждать не буду, — понизив голос, заявил этот… этот… Мозг завис, выбирая определение позабористее. — А когда-нибудь сама ляжешь, и знаешь… — Верден сделал паузу, зарывшись пальцами в мои волосы, — я приложу максимум усилий, чтобы это случилось как можно быстрее, — закончил он мысль.

— Щас, бегу и тапочки теряю. — Меня даже хватило на язвительный ответ.

— Спи уже, бегунья, — фыркнул он мне в макушку.

Спорить не стала и нырнула в спасительную темноту. Этот длинный день наконец закончился.

Утро наступило поздно, да, собственно, в кои-то веки никуда не надо было торопиться. И я проснулась не одна в постели. Открыла глаза и поняла почему: я что, всю ночь так и продрыхла на Вердене?! Трындец просто.

— Душ? — Он вопросительно изогнул бровь, посмотрев на меня, пока я пыталась проморгаться.

— А-а-а… ага… — промычала, пытаясь понять, как вести себя.

Ночка выдалась та еще и вечер с ней заодно.

— Тогда поднимайся, — он улыбнулся, — завтрак пока сделаю и вещей тебе нормальных принесу.

Ой. Ну да, я ж вчера у себя переодевалась… Молча сползла, чувствуя себя разбитой старой телегой, и потащилась в душ.

— Массажик? — донеслось вслед веселое.

Хмуро покосилась на него через плечо: звучало, конечно, заманчиво, но…

— Который плавно перерастет в утренний секс? Нет уж, спасибочки, — хмыкнула на предложение Вердена. — Я и так себя лимоном чувствую, от которого одна корочка осталась. Иди готовь лучше завтрак.

И поспешно закрыла дверь, не дожидаясь ответа. Ну люблю оставлять последнее слово за собой, что поделать.

Минут через сорок, умытая, посвежевшая, накормленная и одетая, я более-менее пришла в себя, перестала периодически выпадать в астрал, возвращаясь в воспоминания, от которых хотелось ежиться и нервно покурить, и, в общем, готова была ехать. Ольга тоже уже проснулась, собрала последние вещи, мы окинули взглядом комнату, проверяя, все ли взяли, и спустились вниз. Странно, сожаления, что уезжаю, не было. Тут ничего особо не держало, а впереди ждала новая интересная жизнь. И новый виток нашего противостояния с Верденом, куда уж деваться. Надеюсь, мы не поубиваем друг друга в этой самой квартире…

До нужного адреса доехали быстро, благо пробок почти не было, да и ехать практически по прямой. Здание, в котором нам оформили квартиру, мне понравилось, район тоже — тихий, спокойный, наискосок вообще монастырь. Внутри, во дворе, на сигнализацию отозвался новенький, вишневого цвета «Форд Фокус» — ага, та самая вторая тачка, презентованная в довесок к квартире. Мы поднялись на последний этаж, открыли дверь.

Короткий коридор, и я восхищенно замерла на пороге, оглядывая открывшееся пространство. Высокие потолки, большие окна с широкими подоконниками, центральная гостиная с низким мягким диваном, журнальным столиком и здоровенной изогнутой плазмой у стены.