Безымянные боги - Иван Жеребилов
— Вчера ещё, господин сотник.
— А потом куда делась?
— Говорила, что в гриднице ей место нашли. Вы и обещали.
— Обещать-то обещал, да только в гриднице она не ночевала.
— Может, другое место нашла?
— Может, и нашла, — задумчиво пробормотал сотник. — Ты же знаешь, что ищут её?
— Зачем это?
— Сегодня утром, весь их отряд отравленным нашли. Только она и уцелела.
— Думаете, она их?
— Не знаю. Это пусть стража выясняет, да бояре думают, у меня и без того дел хватает. Просто, выходит, ты последним её видел.
— Так и есть, господин сотник.
— Если что-то о ней узнаешь, сразу мне скажи.
— Понял, господин сотник.
— А если понял, так катись в своё Пригорье, да ноги не сотри!
Но домой он сразу не пошёл. Сначала собрал десяток, объявил Бокшу старшим на эти четыре дня и велел усиленно тренироваться, пригрозив, что если по возвращении заметит, что успехи десятка уменьшились, то бегать все будут с двумя мешками за спиной.
— Не беспокойтесь, господин десятник, никто не забалует, — серьёзно, уже безо всякой издёвки ответил Бокша.
— Людей береги, — буркнул в ответ Ждан. — Тебе с ними в одном строю стоять.
***
Сияна и Цветава, похоже, ждали его и успели подготовиться — стоило только зайти, на него будто град из вопросов обрушился.
— Да прекратите вы трещать будто сороки! — попытался отбиться Ждан.
— Какие ещё сороки? — возмутилась вдова. — Вчера Лана убили, сегодня ещё семерых, а завтра что? По тебе тризну будем справлять?
— Типун тебе на язык.
— Типун — не типун, а отвечай, что стряслось?
— Отравили твоих товарищей, — сказал Ждан Цветаве. — Тебя ищут.
— Это я знаю, — ответила та. — Почему меня? Я же у вас была всё время.
— Верно, — согласилась вдова. — Надо так и сказать.
— Не надо так говорить, — отрезал Ждан.
— Это ещё почему?
— Потому что кто-то уже позаботился о том, чтобы гостью нашу подвести под топор или шибеницу[1].
— Это за что же?
— Не знаю я, что они там в горах увидели, только никто из дозорной сотни ни о чём подобном не говорит.
— Но армия тут, считай под стенами! Всего в дневном переходе.
— И как ты то докажешь? Притащишь упыря на поводке?
— Да, в крепости пять дней уже сидят колдуны Чернояра!
— Можешь доказать? Ты их видела в крепости?
Цветава вспыхнула, будто сухая головешка. Ей теперь не верят! Она и предположить не могла, что слова дозорного могут подвергнуть сомнению. Но этот десятник легко опрокинул все её доводы.
— Если я так легко отмахнулся от твоей правды, — сказал Ждан, — то подумай, будут ли тебя слушать те, кому нужно найти виноватого.
— Выходит, я виновата?
— Пойдём-ка, на улице поговорим.
— Это ещё почему? — возмутилась вдова.
— Прости, Сиянушка. Некоторые слова лучше не слышать, меньше спрос будет.
Сияна надулась, но Ждану было не до её обид. Он дождался, пока Цветава выйдет из горницы, и двинулся следом.
— На крыльце будем говорить? — спросила она.
— Лучше в сарай зайдём.
В сарае было темно, всё так же пыльно, на миг Ждану почудилось, что в углу мелькнула тень багана, но дальше всё было тихо.
— Зачем мы здесь? — тревожно озираясь, спросила Цветава.
— Меньше ушей.
— Что дальше?
— Я знаю, что ни ты, ни остальные из твоего десятка ни причём. Никак вы не связаны с нападением на княжну.
— Почему это? Может быть, это я в княжий терем пробралась, да дочку воеводы опоила?
— А потом своих же товарищей?
— А почему нет? Все же так думают.
— Я так не думаю.
— С чего это?
— С того, что это я дочку княжескую удавил.
Думал, кинется, попытается вырваться, пробиться к выходу, а она, наоборот — вглубь сарая пятиться начала.
— Значит, это ты изменник?
— Умом тронулась?!
— А как же…
— Ты вообще, откуда про измену знаешь? Или об этом в Веже уже все судачат?
— Ладно, — вздохнула девица, — раз ты со мной честно, то и я тебе скажу как есть. Не от Вячко я тебе привет принесла.
— А от кого? От Любима?
— От волхва Твёрда.
Ждан выругался как мог грязно, совершенно не смущаясь девичьего присутствия.
— Вот значит, как, отче? — зло процедил он, когда немного успокоился. — Прислал, значит, помощь.
— Прислал, да не меня.
— То есть как?
