Принцип войны. Том 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Спросим! — уверенно ответил Кардан, с интересом присматривавшийся к происходящему. — Вальтер!

— Я, командир! — подскочил к нему боец.

— Эти тушки в багажное перетащи, — приказал старший группы. — Колояр, пора отсюда рвать. Слишком шумно здесь, да и магический фон серьезный. Как бы на глаза любопытным не попасться.

Федор подтолкнул меня к одному из внедорожников. Да, пора уезжать. Я искренне поблагодарил Кардана и его парней, помогавших мне. Не знаю, что со мной будет завтра: полиция ли арестует, или Щербатов разозлится за своего мага и даст приказ на ликвидацию. Кардан отмахнулся и показал жестом, что мое «спасибо» ждет другой человек.

Да, нужно уезжать, и побыстрее. За ночь надо успеть допросить демидовских волкодавов и Мисяя, чтобы с доказательствами прийти к князю Борису. Теперь это его проблемы.

Глава 9

Весеннее утро робко заглядывало в широкие окна кабинета князя Бориса и вместе с легкими потоками воздуха, шевелящих бежевые портьеры, пыталось понять, что происходит внутри помещения. А оно было напитано невероятно жуткой магической энергетикой раздосадованного, злого и одновременно недоумевающего человека.

Щербатов молча слушал исповедь четырех человек, записанную на диктофон, стараясь не пропустить ни единого слова, а порой не гнушался прогонять звуковую дорожку назад и повторно вникать в суть сказанного. Тяжелый взгляд, окаменевший подбородок и крепко сжатые кулаки выдавали его эмоциональное состояние. Я все это время молчал, удобно устроившись на мягком кожаном диване в генеральном офисе компании «Интерлогист», и мелкими глотками попивал минералку, борясь с дремотой.

Меня до сих пор потряхивало от невероятной мощи древней Силы, которую вложил в мои руки Ясни. Казалось, это произошло не со мной, но расколотая надвое реальность и исчезающий во мраке небытия Невзор не были плодом моего воображения.

Я всю ночь потратил на допрос людей Демидова, вытягивая из них нужные, в первую очередь для Щербатова, подробности, и очень хотел спать. Можно было позавидовать их упорству и нежеланию рассказать правду. Они отрицали даже малейшую связь с уральским князем, даже зная, что Пахом (его присутствие в качестве пленника уже ломало всю их защиту) может запросто их сдать. Ребята не понимали, с чем столкнулись и в чью кормушку залезли, пока я не продемонстрировал на одном из них действие Ясни. Ментальную боль, когда чувствуешь острый клинок, входящий между ребер, и как он погружается в плоть, разрезая волокна тканей и мышцы, мало кто способен выдержать. При это прекрасно видя, что кинжал только вспорол кожу и питается сочащейся кровью. Разум не может сопоставить увиденное с ощущениями, вот и начинают ломаться.

Впрочем, для особо упертых всегда существовали обычные методы полевого допроса. И я применял их, особо не жалея никого из пленников.

Демидов давно искал способ отобрать у меня Ясни, сдерживая себя лишь обязательствами, закрепленными на бумаге и устными обещаниями. Открыто действовать на чужих землях чревато не только для репутации, но и для жизни. Щербатов строго следил за гостями, копавшимися на моей части Курганных Земель, чтобы они там и оставались, не вмешиваясь в жизнь славного города Торгуева.

И тогда Демидов захотел рискнуть. Князь Юрий осознавал, что рано или поздно я вернусь в родовое гнездо. Поэтому заранее подстраховался, прислав в Торгуев Пахома и несколько своих волкодавов. Эмиссар искал выходы на людей, приближенных к князю Щербатову, и нашел Мисяя.

Именно этот момент ввел в глубокую задумчивость Щербатова. Оказывается, старый верный слуга догадывался, что хозяин фактически сдал его мне, желая чужими руками похоронить тайну Волоцких в глубинах прошлых лет. И долго не раздумывал. Оставаясь связанным клятвой с князем Борисом, он активно работал еще и на Демидова. В общем, интересы уральского князя, Мисяя и особенно Невзора, полностью совпадали. Один хотел меня уничтожить, а двое других мечтали заполучить мои таинственные артефакты. Что пообещал Демидов начальнику клановой СБ и архату, допрашиваемые волкодавы не знали. Все контакты были засекречены, и о них ведали лишь верные люди князя: Пахом и Башлык, который мотался из Торгуева в Демидово подобно связнику.

Борис Данилович нажал на кнопку, останавливая запись. Простучал пальцами по крышке стола, развернулся на кресле и посмотрел на меня оценивающим взглядом. Я молчал, давая право князю самому обозначить свое отношение к произошедшему.

— Ты понимаешь, что это твое признание в убийстве Невзора? — тесть приподнял диктофон двумя пальцами со столь брезгливым выражением лица, словно дохлую крысу на столе увидел.

— Там все было честно, — я сохранял невозмутимость. — Мы разрешили наши противоречия, накопленные за двадцать пять лет, один на один.

— Ты обезглавил чародейскую группу, — в голосе князя прорезались скрежещущие металлом нотки. — И кто теперь будет защищать клан от чужих магов? У меня нет людей уровня Невзора. Ладно, с СБ нет таких проблем. Пеструшин — неглупый парень, справится. За подобную дерзость стоит назначить тебя на место Невзора. Сам наломал дров — сам и разгребай завалы.

— Ты же понимаешь, княже, что это невозможно, — я аккуратно закрутил крышку на бутылке. — Придется Мирославу отзывать домой, а она только-только вкусила прелесть южной зимы. Ей нравится в Испании. Но я знаю достойного кандидата. Зотов Игнат, архимаг из УКБ. Отличный мужик, хваткий, честолюбивый. Знает, что хочет, видит свою цель.

— И какая у него цель? — Борис Данилович стиснул зубы, умело скрывая свою заинтересованность.

— Возглавить в клане группу магов. По уровню он давно архат. Тебе нужно знать одну вещь: Невзор умышленно не давал Зотову поднять свой ранг, несколько раз отказывал в праве на пересдачу. Выдумывал какие-то отговорки, всячески саботировал…

— Тебе сам Игнат сказал?

— Да. И я ему верю. Потому что он не лукавил, а говорил так, как есть. И это правильно, когда человек не скрывает своих здоровых амбиций. Невзор давно перестал мышей ловить, закоснел в старых догмах. Он считал, что чародей обретает опыт с возрастом, примерно лет в шестьдесят, когда из задницы песок сыпаться начинает. А до тех пор обязан учиться.

— Глупо, — недоуменно пожал плечами Щербатов. — Невзор ни разу со мной не заговаривал о преемнике.

— Игнат еще молод, умеет рассматривать проблему со всех сторон, — продолжил я. — Не боится совершить ошибку. Пусть лучше сейчас шишки набьет, чем потом в критической ситуации запаникует и завалит дело. А Невзор… Он всегда был для меня врагом, с той самой ночи, когда убил моих родителей… Я ведь все знаю, княже. Знаю и помню каждое слово, сказанное твоими псами. Поэтому они сегодня уже держат ответ перед мамой и отцом. И я рад этому.

— Даже так…, - медленно ворочая шеей, Щербатов побагровел. На его кольцах заискрились огоньки магических техник, готовых сорваться в мою сторону и испепелить дотла. Зарождающаяся Стихия Воздуха, надо же. Но я оставался спокойным и неподвижным. — Значит, кто-то выжил в том пожаре. А эти идиоты утверждали обратное.

Старается держаться хорошо. Уважаю таких противников.

— Они убили всех. Это правда. В комнате, кроме меня и родителей, находились еще четверо наемников с Невзором и Мисяем, — я с мрачным удовольствием смотрел на окаменевшего князя. Его корежило от внутренних противоречий: то ли прихлопнуть меня сразу, то ли как можно больше узнать, что я еще скажу. — Наемников позже незаметно убрали, ведь так, княже? Остались верные псы, которых ты предпочел оставить при себе. И это было твоей ошибкой. Казалось, никто никогда не узнает, что происходило в усадьбе Волоцких, да? Но один свидетель остался, и он все видел. От начала до конца.

Элементали Воздуха поднялись вверх, образуя два эллипса, пересекающие друг друга.

— Как ты его нашел? — справился со своими нервами Щербатов и свернул магию.

— Кого? Свидетеля? Мне не пришлось никого искать. Это был я.