Черными нитями (СИ) - Николаева Лина

— Даже маленькими шажками можно пройти большое расстояние.

Отец представил Адайн, её, обменялся с Рейном любезностями, как требовали правила, а затем хищно уставился на него и спросил:

— Кир Л-Арджан, когда же состоится коронация? Мы все с нетерпением ждём, что во главе Кирии встанет новый король — тот король, которого мы так долго ждали.

— Кир Я-Эльмон, вам ли не знать, что главное для короля — смирение. Прежде я должен пройти тридцать дней. Сегодня в полночь я удалюсь, а по возвращению каждый сделает то, что должен, — Рейн улыбнулся своей любимой многозначительной ухмылкой. Эль ненавидела её, потому что никогда не понимала, что он вкладывал в неё.

— Да, тридцать дней смирения, — повторил отец. — Порой это то, что необходимо каждому из нас.

Эль вздрогнула. Вир сказал, что Рейна ждало ещё одно перевоспитание. Она знала каждый рубец на его теле, который оставили инквизиторы в Чёрном доме — спустя годы те побелели, но так и оставались глубокими, широкими. И вот опять. А что поделать с теми рубцами, которые не остались на спине, но были гораздо глубже?

Эль беспомощно посмотрела на Леми. Да, Рейн сам выбрал этот путь, он знал на что шёл, но… Во имя Яра, как облегчить его участь?

Девушка вдруг поняла, что отец уставился на неё тяжёлым, настойчивым взглядом.

— Кир Я-Эльмон, разрешите пригласить вашу дочь на танец? — повторил Рейн.

— Воля ваша, кир Л-Арджан, — отец покорно склонил голову, но глаза так и выдавали его мысли: «Остановись, откажись».

Эль крепко вцепилась в руку Рейна, как в спасательный плот, и сама повела его в толпу. Стоило им скрыться среди танцующих, как она, положив голову ему на грудь, прошептала:

— Ох, Рейн!

Он отстранился, насколько это позволял танец, и строго произнёс:

— Эль, за мной следят. Никто не должен знать, что мы знакомы.

Она выпрямилась и настороженно огляделась, но увидела только пары, кружащие в медленном танце.

— Рейн, что происходит? Как ты?

Он на секунду замер и дёрнул плечом, точно отгонял кого-то. Эль хорошо знала все его привычки: так он делал, когда не соглашался со своим демоном.

Рейн горько усмехнулся.

— Всё вокруг из золота, но это остаётся клеткой.

Эль непонимающе посмотрела. Ну пусть только скажет, чем помочь ему!

— Зато ты научился танцевать, — робко ответила девушка и улыбнулась.

— О да, я многое узнал во дворце, — Рейн помрачнел. — Мне нужна ваша помощь.

— Чья? — быстро переспросила Эль. Ноги спутались, она наступила на ботинок Рейна, но он не обратил на это внимание.

— Всех вас, — прошептал он и настороженно огляделся. — Перевоспитание короля — это не то, что проходит ноториэс. Совет хочет убить моего демона, как сделал это с Виром и Рисом.

Эль замерла, но Рейн не остановился и продолжил вести её в танце. Она машинально переставляла ноги, но едва понимала, в какую сторону её ведут.

Убить демона. Может, старая легенда не врала, демоны и люди действительно были связаны чёрными нитями. Они появились из боли и страданий, но… Но давали совсем другое.

Эль испуганно посмотрела на Леми. Она долго его сторонилась. Отворачивалась от лукавого взгляда зелёных глаз. Пыталась не глядеть на эти рыжие волосы. Зажимала уши, когда он начинал подначивать её. А Леми никогда не хотел плохого. Это был её собственный голос, но его настойчиво заглушали чужие.

Рейн сказал верно: если выпустить демона, он не ест тебя, он ест других. И что будет, если Леми убьют? Схватят её, одурманят и пересадят тот самый костный мозг, вольют чужую кровь… Эль крепко вцепилась в Рейна, будто это могло спасти и его, и его демона.

— Мы не знакомы, не забывай, — он отодвинулся.

Эль ответила ему отчаянным взглядом и поджала губы. Она решила, что это он в очередной раз забрал её от отца, спас, а на самом деле в спасении нуждался он.

Музыка начала затихать. Пары замедлились, последний раз вытянули руки, затем снова сошлись.

— Рейн! — настойчиво прошептала Эль. — Я не отдам им ни тебя, ни твоего демона! — она упрямо задрала подбородок. — Ни отцу, ни этому чёртовому Совету.

Эль попыталась вложить в последние слова ту же интонацию, которую всегда вкладывал Рейн. Они до сих пор звучали страшно, хотелось сразу вжать голову в плечи — ну как же это, послать собственного отца и Совет, — но Эль заставляла себя повторять их раз за разом.

Губы Рейна дрогнули.

— Помогите мне, — шепнул он.

Эль не сдержала дрожи.

Рейн хотел помогать, а сам никогда не просил помощи, даже не давал себе и секунды подумать, что не справится один, не вытянет. Он всегда чурался, стоило кому-то сказать ему что-то доброе, что-то сделать для него, как одичавший пёс, который отвык от прикосновений человека. И вот этот пёс сам пришёл и подставил спину. Потому что выбора у него не осталось. Потому речь шла не только о жизни и смерти — о самой душе, о самом сердце.

Ещё несколько часов, и Рейна заберут. А после — тридцать дней истязаний и проповедей, затем — смерть демона. Смерть. Демона.

Эль, не мигая, ничего не говоря, смотрела на Рейна. Не могла найти слов, даже будто разом забыла все, какие только существовали.

Демона могут убить. И Рейну нужна помощь. Её помощь.

Музыка на несколько секунд стихла. Рейн крепко сжал руку девушки и повёл к отцу. Хотелось остановить его, вцепиться изо всех сил и увести: к черту этих королей, к чёрту Совет, к чёрту Яра, Аша и всех демонов на свете.

Эль задержала взгляд на воротнике его сюртука — чёрного с золотом. Её держал за руку король — тот, кого могла послушать вся Кирия, перед кем она скоро должна была склонить колени, а он пришёл к ней и попросил помощи, боясь этих слов, едва веря, что они действительно будут услышаны.

Леми закусил нижнюю губу и отвернулся. Эль никогда не видела его таким растерянным.

Отец ждал на том же месте. Он разговаривал с одним из церковников. Рядом стояла Адайн и смеялась над шутками сына западной Церкви. Эль со всей силой, на которую только была способна, посмотрела на Адайн, но девушка не заметила этого.

А ведь с помощью магии можно спасти Рейна. Эль покачала головой. Не на глазах у всех. Не сейчас.

Она погладила Рейна пальцем по тыльной стороне ладони, приподнялась на цыпочки и шепнула:

— Эта игра не будет проиграна. Мы заберём тебя.

Она разжала его руку и скользнула к отцу и Адайн.

— Кира Я-Нол, — Рейн поклонился с улыбкой.

Адайн повернулась, но Рейн уже скрылся в толпе.

Он — ноториэс, инквизитор, будущий король. Он, который всегда хотел защищать, сам оказался нуждающимся в защите больше всех.

Эль крепко сжала зубы и обменялась с Леми решительными взглядами. Вот ей все мечты найти своё место. Вот ей желание показать, что она тоже чего-то стоила. Погладила бродячего пса — теперь надо забрать его домой.

Глава 34. Ради одного

Эль оглядела сидящих в кабинете и сделала глубокий вдох. Она задрала подбородок повыше и уже была готова начать, как послышался нетерпеливый голос Кая:

— Так ты скажешь? Уже несколько минут молчишь. Зачем мы здесь?

Адайн недовольно на него зыркнула. Эль поднялась с дивана в кабинете Витторио и громко проговорила:

— Рейн сказал, что после перевоспитания его демона убьют, как это сделали с Виром. Мы должны спасти его.

Леми скривил губы. Хотелось сказать гораздо больше, но слова не складывались. А ведь прошёл почти целый день, Рейн уже был в подвалах Чёрного дома, избитый, голодный, не знающий, спасут его или дадут убить демона. И если она не убедит других отказаться от плана ради него, он так и останется там.

— Что? — Адайн подалась вперёд. — Это он тебе вчера сказал?

— Да, — кивнула Эль. — Рейн просил, чтобы мы помогли ему. Если мы не спасём его из Чёрного дома, Аста убьют.

Кай отвернулся. Эль горящим взглядом уставилась в его спину, точно пыталась прожечь дыру, но он только смотрел в окно, как бездушная статуя, и не шевелился.