Виталий СЕРТАКОВ - БРАТСТВО КРЕСТА
Коваль затаил дыхание. Если у Бердера есть основания считать, что земля успокоилась, можно надеяться запустить серьезную литейку, или даже химию…
– Пока будут рождаться такие, как твой приятель Карин, может произойти всё что угодно. Однако я верю, что во Франции и Италии наши силы не понадобятся. После Москвы земля успокаивается. По крайней мере, на этой половине планеты.
– Как ты сказал? - вдруг встрепенулся Артур. - Откуда тебе знать, что творится в западном полушарии?
– А ты не оставил надежды добраться до тамошних спящих демонов? - невесело рассмеялся Бердер. - Я не знаю, что там творится, но есть люди, у которых зрение острее, чем у нас с тобой. Ты слышал, что в Китае есть свои Качальщики?
– Кто-то говорил, но я ни разу не встречал человека, который бы видел их своими глазами.
– Перед тобой такой человек. Мы ходили с Семеном на Алтай и встречались с китайскими братьями. Странное дело, да? В Италии нет, и у германцев нет, а в Китае - Качальщиков полно, и что важно, не просто деревенских дурачков. Они живут как монахи в Храме…Ты не задумывался, почему так получается? Мы чувствуем иначе, чем люди Запада… Кристиан видит вдаль по времени, а в Китае есть Хранители, что видят вдаль пространства. Если ты успеешь прибрать к рукам Каспий и Ростовскую вольницу хотя бы за два года, никакой Карамаз не страшен…
– А кто… Кто тогда страшен?
Бердер обернулся к морю, приложил ладонь козырьком, и показал пальцем. Как всегда, Хранитель силы первым заметил опасность. Хотя никакой опасности не было, но Качальщик чуял груду металла без всякого миноискателя.
На серебряной скатерти залива показалась едва заметная точка. Она увеличивалась очень медленно, и сначала казалось, что над гладью волн ползет тонкая струйка дыма… Потом точка увеличилась в размерах, и вот ее уже заметили с берега, и заревели сотни глоток, а рыбачьи флотилии ринулись навстречу невиданному чуду…
– У нас толмач был, из бурятов, - говорил Бердер, не отрывая взгляда от надвигающегося дымного столба. - Китайские братья говорят, что Хранителей нет ни у казахов, ни у туркашей. А вот в индийских землях, вроде, имеются…
– Ты мне не хочешь ответить, учитель?
– Разве я тебе не ответил? Или ты поглупел от радости, что царем заделался? Вот ты бросаешь город и сотни поселков на старого человека. Пусть он умный, и народ в кулаке держать умеет, но хлопот-то сколько свалится? Суды твои нормально не работают, по ночам на улицу выйти страшно, в лесах опять бандиты… В Тихвине холера, в Подпорожье бунтовщики мэрию спалили, разве не так?
– Ты еще добавь, что паровики с рельсов сходят, что на севере продналог припрятывают третий год, в казне золота почти не осталось…
Некоторое время президент и Хранитель силы наблюдали, как маленькая лодочка превращается в большой эсминец.
– Ну вот, ты всё правильно понимаешь, - Бердер сделал жадный глоток из бутылочки. По мере того, как тень от серой махины заслоняла солнце, лицо Качальщика приобретало землистый оттенок. - Чего он так криво плывет? Не дай бог, в берег врежется…
– Не врежется… - не очень уверенно отвечал Артур. - Из четырех машин Орландо пока одну запустил. Хотя бы из Кронштадта доползти, и то праздник! У него течи в шести местах, рули хреново слушаются, но идет ведь… В док затянем, там посмотрим. Там их несколько, в Кронштадте, порежем на куски, по дамбе привезем металл, залатаем, сварка имеется. Главное, второй двигатель запустить, и тогда двинем до Босфора!
В порту творилось нечто неописуемое. Развевались штандарты полков, палили сотни ружей, барабаны трещали так, словно готовилась большая пляска смерти, орали взрослые, хохотали дети…
– Так что же делать, учитель? - напрягал связки Артур. - Кого нам опасаться, Америки?
– Америка… Слово на карте. Китайцы говорят загадками похлеще Кристиана. Там, за океаном, живут люди, которые считают себя лучше других… Почему ты бросил город? В городе нет равновесия, нет порядка, даже я это чувствую! Полиция разболтана, клерки мздоимствуют. По кабакам, не стесняясь, поют срамные куплеты про губернатора и Старшин! - Бердер говорил нарочито строго, но глаза его смеялись.
На берегу ахнула артиллерийская батарея. И еще раз, выплевывая вместе с холостыми зарядами сотни мешочков с цветными лоскутками. Над набережными крутился дождь конфетти, дети визжали так, что Артуру хотелось заткнуть уши. Башня правого борта начала медленный разворот для ответного салюта…
– Если я всё время буду думать о равновесии, мы застрянем на месте! Я это недавно понял! Нельзя всё время думать о порядке! - прокричал Артур, заранее зажимая уши.
– Почему нельзя думать о порядке? - хохотал Бердер, уцепившись за тонкий поручень. Катер швыряло на волне, как щепку, а проплывающая мимо серая облезлая стена казалась бесконечной, уходящей за горизонт. Сверху, с мостика, махали крошечные фигурки.
– Потому что если ровнять народ по линейке, мы получим красивые парады, но потеряем людей!
В вышине рявкнуло орудие правого борта. Артур представил себе, каково приходится маленьким пивоварам в башне, замотав уши, вручную подавать снаряды. Он не ожидал, что получится так громко; Бердер тоже корчил гримасы и тряс головой.
– Если порядок не главное, Артур, как же ты собираешься командовать страной? - Хранитель выкрикивал прямо в ухо.
– "Как, как?" - передразнил Коваль, выжимая из волос морскую воду. - Наши люди сердцем голосуют, а не башкой. Для них даже бог - не начальник, а отец родной! Всё простит, всё спишет… Значит, и я командовать буду так же!..
– Вот тебе и ответ, раз ты сам раскумекал, - Бердер проводил взглядом свежую надпись "КЛИНОК" на борту корабля. - Один тебе совет, Клинок. Перед тем, как плыть в этом тазу вокруг Европы, сделай так, чтобы у него задница не вихляла, как у весенней кошки.
– Это не задница, а корма.
– Ты не умничай, а то как дам промеж глаз! Он, видите ли, на дырявом корыте в Америку собрался… Голосуй хоть жопой, но позориться не смей!
– Не волнуйся, учитель, - Артур посмотрел в бинокль на ликующий город, на увешанные гирляндами людей мосты, на ровную линию конного заграждения - и внезапно почувствовал себя почти счастливым. - Не волнуйся, учитель, краснеть тебе не придется!
