Джал Халгаев - Книга Мёртвых

— А, вон ты про что, — он почесал подбородок. — Опять же не дай ими воспользоваться. Или увернись. Если не можешь ни то, ни другое, то используй свой плащ.

— Как?

— Ткань толстая, — пояснил леший. — Если дротики маленькие, то можно изловчиться и поймать их в складки плаща. Вот так вот.

Я задумался. И почему эта мысль не приходила мне раньше? Ага. Я просто тупой.

— Помнишь ты расспрашивал про ту тварь, которая тебя преследует?

Я насторожился. Медленно поднял голову и мрачно кивнул.

— Ты что-то узнал.

— Так точно, шкодник, узнал, — самодовольная лягушачья ухмылка расцвела на его безобразном лице. — Расспросил своих друзей, они мне про эту срань и рассказали.

Он выждал долгую паузу, наблюдая за моей сердитой миной.

— Не знал, что у тебя есть друзья, — недовольно буркнул я.

— Есть, — ответил Дубец и снова замолчал.

— Не тяни ты, старый пень! — не выдержал я.

— Ладно, ладно. Вот эта хреновина, что за тобой бегает, зовется Немертвым. Слышал о чем-нибудь таком?

— Ни разу. Зачем этот Немертвый меня спас?

Леший пожал плечами. Он откинулся назад, выставляя свое брюхо напоказ, и довольно потянулся, кряхтя точь-в-точь как старое дерево на штормовом ветру.

— Сдается мне, он и не думал тебя спасать.

— Объясни.

— Ну не такой же ты тупой, шкодник! Он за тобой охотится, ему не за чем сохранять тебе жизнь. Разве что…

— Прикончить самому.

— Ога, — это был его особый говор «ага».

— Только зачем?

— А комар его знает! Вот только имечко его само на себя намекает. Он-то Немертвый, и о нем мало кто кумекает. А кто знает, предпочитает молчать. Я только название этой срани и смог выведать — на этом все, фьють!

Дубец взмахнул рукой, показывая пальцами, как улетает вдаль птичка.

— А если подумать, то он может стать ответом на твои необычные ушенции, придурок. Неспроста он выбрал тебя своей целью. Может, злится из-за того, что ты от него два раза ушел. Не может выследить. Не чует.

Я покачал головой.

— Выследит в конце концов.

— Это да. Но, — леший поджал пухлые губы. — Нет, допросить ты его все равно не сможешь. Судя по всему, Немертвый он потому что никогда не рождался. Слышал я о таких тварях, но чтобы они жили больше недели — никогда.

— Расскажи.

— Чего рассказывать? Из бабы вашей человеческой вырезают дитя, которое еще света не видывало, и растят из него с помощью магии черной образину страшную и могучую — такая даже какую-нить слабенькую богиню прихлопнет и не поморщится.

— Даже так…

— Ога.

— Значит, мне его не убить, — я вертел в руках соломинку. — Остается только бежать и надеяться, что этот Немертвый сдохнет сам собой…

Я задумался.

Немертвый находил меня всего два раза. Сначала он спас меня от Волков незадолго после гибели моего поместья, а потом четыре месяца спустя на пусти сюда напал на караван. Убил всех, никого не оставил. Выжил только я один. Опять.

Но какой в этом смысл?

— Надо бы мне уходить, старина.

— Не мели чепухи, человек! — фыркнул леший. — Четыре месяца — так ты мне сказал. Тогда у тебя в запасе как минимум еще месяц. Двинешься через три недели, я как раз научу тебя еще каким-нить трюкам.

— Я не могу так рисковать.

— Брехня. Я хоть и не знаю, на что этот Немертвый способен, но думается мне, что силы ему восстанавливать надо. Четыре месяца — срок, уж поверь.

— Ну, тогда поверю тебе на слово, — согласился я.

— А у тебя, шкодник, выбора больше нет. Теперь топай-ка ты отсюда подальше. Солнышко скоро сядет, — мне показалось, или его рожа зарделась? — Ко мне кикиморки обещали заглянуть. Они не я, они тебя слушать не станут. Прибьют, да и все.

Я рассмеялся.

Закончив хохотать, я хлопнул его по мшистому плечу и устало поднялся с земли.

— Не помри тут от натуги, старый развратник.

— Чтоб тя в болоте утопили, шкодник! — довольно напутствовал меня Дубец.

Он замолчал, но через несколько секунд до меня донесся его крик:

— Есть еще один вариант, шкодник, и ты его знаешь!

— Никогда, слышал? Я уже две сотни раз тебе говорил: нет! Сам разберусь…

Я шел протоптанной тропкой. Если бы не старый леший, я бы и не заметил ее. Ходил бы до сих пор окольным путем и тратил целых полтора часа впустую на лазанье по древнему лесу.

Брод находился чуть выше по течению. В отличие от тропы его мог заметить даже слепец. Ну, и перейти он его тоже бы смог вполне себе запросто.

Далее мой путь лежал по каменистому склону вверх. Как и всегда, я вышел на нормальную дорогу только к началу ночи и едва не сбил ноги в кровь, пока карабкался по этим каменюкам. Конечно, можно было спуститься ниже, а потом завернуть направо, вот только опять же велика вероятность потратить на это лишний час.

Когда вдалеке замаячила струйка дыма, поднимающаяся в небо, я прибавил ходу. Всегда приятно возвращаться домой, даже если он и не твой вовсе.

Я толкнул тяжелую дубовую дверь, натягивая потуже шляпу.

Здесь всегда любили надежность. Такая дверь выдержала бы натиск вурдалака, а из-за того, что хозяин велел на нее нацепить еще три замка (один из которых был огромным амбарным и крепился на здоровенный железный брус), таверна вполне могла бы стать в тяжкие дни настоящей крепостью — подходящее укрытие при его-то грязных делишках.

Войдя внутрь, я поморщился. После чистого лесного воздуха запах пряностей и сладковатый аромат вина щекотал ноздри.

Я кивнул Хромому, здешнему главному вышибале, который сейчас мирно сидел в уголке и чистил ногти внушительным тесаком, и прошел дальше.

— Чего налить? — спросил хозяин, когда я умостился на стуле у барной стойки.

— Для начала зеленого чаю.

Здесь я вино не пил никогда и вам бы не посоветовал. Почему? Потому что в этой забегаловке вино напоминало больше русалочью мочу с привкусом ее же дерьма и вырубало скорее своим запахом, а не количеством алкоголя внутри.

При всем при этом продавалось оно на удивление быстро. Не знаю, может, здесь сказывается мое детство в богатом поместье — не важно. Я пробовал привыкнуть к этой гадости, но все же поборол лень и опасность и стал навещать городские кабаки, где сий прекрасный напиток имел более-менее приемлемый вкус и не вызывал тошноту.

Первым глотком я нечаянно обжег язык. Сплюнув, я стал пить медленнее и оглядывал хмурым взглядом таверну, наблюдая за особо «деятельными» посетителями.

— Это кто? — спросил я у хозяина, кивая в сторону щуплого молодого человека, нервно кусающего ногти.

— Холхост его знает, — пожал плечами тот в ответ.