Андрей Фло (Клаузов) - Дорога Испытаний

– Вряд ли.

Слабый ветерок разогнал пыль и Шак, усевшись на песке, принялся протирать свои очки. А потом просто сунул их в карман. Ночью в них не было никакой необходимости.

– Скорей всего они полетели к западному побережью Гелиона, к "Переходу", – сказал он, чихнув еще раз напоследок. Вытерев нос рукавом, он многозначительно взглянул на Фло, и покачал головой:

– Боюсь, что та война, которой нас так долго пугали, все-таки началась.

8.

Никогда еще в своей жизни Фло так не боялся рассвета.

Небо начало светлеть часам к пяти. Одна за другой гасли звезды, намереваясь уступить место на небосводе жаркому солнцу. Тому самому солнцу, которое, по сути, должно дарить людям свет, теплоту и жизнь. Но, только сегодня все должно быть совсем наоборот. Сегодня оно эту самую жизнь намеревалось отнять у трех измученных долгим переходом и жаждой детей.

Заявление Шака о том, что где-то началась война, не вызвало у Фло совершенно никаких эмоций. Да и к чему они, если их жизнь вот-вот должна закончиться. В этот предрассветный час Фло думал совсем о другом.

Как мать переживет его смерть? Спросит ли когда-нибудь Грендж о своем брате, которого она толком то и помнить не будет? Что будут говорить о них люди? Будут считать их героями, или же сочтут неудачниками? Еще тысячи "что", "почему" и "зачем" кружились в голове Фло, добавляя головной боли.

И, возможно, именно из-за этих мыслей, он не сразу заметил мощный луч света, прорывающий предрассветную тьму. Он медленно блуждал по пескам и барханам, словно что-то пытался нащупать. Пару раз он белым пятном скользнул по умирающей Мелин; по вновь заснувшему Шаку и задумчивому Фло. И лишь когда он в третий раз медленно перепрыгнул бархан и проплыл по лицу Фло, тот, наконец, то обратил на него внимание.

"Крейсера возвращаются?" – сам себя спросил он, прищурившись, глядя туда, откуда шел свет.

Но теперь не было слышно того жужжания, которое предшествовало появлению крейсеров. Да и сам источник света продвигался медленно и как-то лениво. Вокруг было уже достаточно светло, чтоб Фло смог разглядеть что-то темное и огромное, которое ползло по пустыне с запада, приближаясь к месту ночлега юных путешественников. Чуть позже, Фло отчетливо ощутил, как земля под ним тихо затряслась, а с ближайшего бархана с шорохом покатились прозрачные песчинки.

На этот раз уже не могло быть никаких сомнений. Это был долгожданный замок! И он спешил (хоть и медленно) к ним на помощь!

Луч прожектора, который был усыновлен на верхушке замка, в очередной раз проплыл мимо, потом, вдруг, резко вернулся к ребятам и застыл, уперевшись прямо в грудь Фло. Их заметили, и Фло, не в силах сдержаться, завопил во все горло от радости.

Шак вскочил на ноги, словно перепуганная кошка. Ослепленный ярким светом, он в полном недоумении оглядывался вокруг.

– Что это?! Война?!

– Да какая война! – вопил Фло, прыгая по песку как сайгак, совершенно забыв про смертельную изнеможенность. – Замок, Шак! Ты не поверишь, но он действительно двигается по земле! Двигается к нам!… Слава оракулу!!!

Прищуриваясь, Шак вгляделся в сторону источника яркого света. Замок он разглядел сразу. А потом бросил тревожный взгляд на озаряемый восходящим солнцем бархан, и покачал головой.

– Уж лучше бы он поторопился. Еще час, и мы простимся со своими глазами!

– Нас заметили! – не переставал кричать Фло. Он проворно развязывал узелки на "носилках" и беспорядочно пихал вещи в свой рюкзак.

– Нас заметили! Нас заметили! Мы спасены!

Огромный замок передвигался очень медленно. Всего в два раза быстрее человеческого шага. Спереди у него была приделана конструкция, отдаленно напоминающая нос корабля. И этим носом, замок то и дело натыкался на барханы, разрезая их пополам, словно ножом. Барханы послушно расступались в стороны, но, тем не менее, заметно тормозили сам замок.

Как бы там ни было, через полчаса это странное сооружение колоссальных размеров, поравнялось с мальчиками, сбавляя ход. Вокруг его каменных стен водоворотом кружился белый песок, растекаясь и закручиваясь, как вода.

Стены замка, с многочисленными выступами и гранями, вздымались в высоту десятка на два метров, увенчиваясь вверху остроконечными металлическими парапетами, между которыми виднелись сияющие полированным чугуном дула старинных пушек. Ниже парапетов были созданы два ряда арочных галерей для лучников, на разной высоте. При нападении, это бы позволило лучникам выпускать стрелы сразу с трех уровней, под разными углами. По периметру, порядка двадцати пяти метров друг от друга, располагались три десятка островерхих башен. А по углам укрепления возвышались четыре высокие многогранные, сверкающие золотом куполообразных крыш, каменные сторожевые башни. В совокупности со стенами, эти башни, по скромным подсчетам Шака, могли обеспечивать около четырехсот огневых позиций. И еще одна башня, наиболее впечатляющая своей замысловатой архитектурой и формами, возвышалась в самом центре цитадели, укрощенная по бокам маленькими наблюдательными башенками.

По всей видимости, строительство стен происходило одновременно со строительством самого замка (который разглядеть снизу не представлялось возможным), и потому, они все вместе представляли собой довольно гармоничное укрепление, способное выдержать любые атаки врагов. Вот, только, от кого здесь, в пустыне, нужно было обороняться, мальчики никак понять не могли.

Пока Фло с Шаком, разинув рты, разглядывали это чудо архитектуры, замок, со свистом испуская мощные струи пара изо всех щелей, пронзительно заскрипел и остановился. Где-то в нутрии него, сбавляя обороты, урчал могучий двигатель. Скрежеща и брякая стальными цепями, поднялась массивная кованая решетка, и в восточной части стены раскрылся солидных размеров проход. Пожалуй, через него без труда мог бы пролететь один из тех крейсеров, которые ребята видели этой ночью.

Из прохода медленно выдвинулось длинное крыльцо с узорными перилами, и на него выбежал пожилой мужчина довольно странного вида. И, судя по всему, он был удивлен не меньше самих ребят.

– Боги небесные! – наконец ахнул он, почти минуту спустя. Соскочив на песок, мужчина быстрым шагом подошел к Фло и Шаку.

На вид ему было лет сорок, хотя с точной уверенностью сказать было нельзя. Острый, гладко выбритый подбородок с ямочкой. Маленький курносый нос, обильно усыпанный рыжими веснушками. А зеленые глаза казались неимоверно большими под толстыми линзами очков. На голове у него красовался высокий, яйцеподобный, шлем, на котором медленно моргали три зеленые лампочки. Шлем держался на ремешке, туго затянутом под подбородком.