Скотт Чинчин - Тантрас

Вскоре мужчины ушли.

Когда наступил рассвет, Адон с удивлением увидел, как в казарму вошел жрец-тормит и встал около его кровати. Молодой сьюнит поднялся и совершил ритуальное приветствие. Тормит сделал ответный жест, и у Адона отлегло от сердца. Это был очень высокий человек, с прямыми седыми волосами, которые почти касались серебристых бровей. Глаза у него были небесно-голубого цвета, а улыбка такой теплой, что он сразу расположил к себе Адона.

Жрец вдруг подумал о своих волосах – непричесанных, спутанных и довольно грязных – и попытался пригладить их. Тормита это развеселило. Адон тоже рассмеялся и бросил свои попытки.

– Моя одежда измята, волосы в беспорядке, и со вчерашнего дня я ничего не ел, – со вздохом сказал Адон. – Полагаю, вы совсем иначе представляли себе служителя Сьюн.

Жрец положил руку Адону на плечо и повел молодого сьюнита мимо сторожевой башни, к храму Торма.

– Пусть это тебя не беспокоит, Адон – почитатель Сьюн, – успокаивающе промолвил тормит. – Мы не будем судить о тебе по внешнему виду. Что касается утренней трапезы, то я уже распорядился принести в мои покои еду. Мы разделим ее с тобой, и я расскажу тебе все, что ты должен знать.

Адон и седовласый жрец вошли через ворота в храм. Дверной проем был украшен тысячью каменных перчаток, и Адон шел мимо них с тяжелым сердцем. Потерявшему веру сьюниту казалось, что каменная рука сейчас потянется и схватит его, не пуская неверующего в обитель бога Преданности. Но, конечно же, ничего не случилось.

Сьюнит и тормит прошли длинным коридором, вдоль которого тянулся ряд дубовых дверей с нарисованными на них перчатками. Из-за каждой двери доносились звуки молитв и песнопений.

Вскоре коридор разветвился на два узких прохода, которые заканчивались дверьми. Жрец повернул налево, дошел до конца коридора и открыл полированную дубовую дверь. Она со скрипом отворилась, и за ней оказалась простая комната, все убранство которой состояло из соломенных матов на полу и изображений бога Преданности, украшавших стены.

Еда, которую обещал седовласый жрец, была уже в комнате, и Адон сразу же сел на пол перед подносом с теплым хлебом, сыром и свежими фруктами. Тормит молча стоял и смотрел, как Адон с жадностью поглощает пищу. Поймав на себе его взгляд, Адон перестал есть и подождал, пока тот прочтет над едой молитву.

Жрец сел напротив Адона, и сьюнит снова начал было жевать, но первые слова тормита заставили его поперхнуться.

– Ты покаешься в том, что не благословил пищу, которую ешь? – мягко спросил тормит.

Адон побледнел, и маленький кусочек хлеба застрял у него в горле. Он несколько раз кашлянул и решительно покачал головой.

Жрец наклонился вперед:

– Значит, это правда, Адон, что ты больше не священнослужитель?

Адон понял, что это очередной допрос, и у него сразу же пропал аппетит. Он положил ломоть хлеба обратно на тарелку.

Седовласый тормит нахмурился:

– Жрец без веры ничто, а твоя вера очень слаба. – Он посмотрел Адону прямо в глаза. – Ты пришел сюда за советом? Поэтому ты придумал этот нелепый рассказ о послании лорду Торму?

– Возможно, – прошептал Адон, маскируя виноватым видом растущий страх.

Лицо жреца осветилось широкой улыбкой, и он схватил Адона за плечо:

– Ты только что сделал первый шаг к принятию лорда Торма, бога Преданности. Сегодня тебе разрешат свободно бродить по храму. Можешь войти в любую дверь, помеченную символом Торма. Все остальные двери для тебя закрыты… пока. – Жрец помолчал, и улыбка сошла с его лица. – Если ты нарушишь эти предписания, то понесешь суровое наказание. Уверен, ты все понимаешь.

Губы жреца снова растянулись в благостной улыбке, но Адон заметил в ней скрытую угрозу.

Он прочистил горло и попытался ответить улыбкой на улыбку, но ему это не удалось.

– Ты не сказал, как тебя зовут.

– Десятибогатый, – охотно ответил тормит. – Данн Десятибогатый, высший жрец Торма. А сейчас веселее, друг Адон. Причины для страха и уныния остались за пределами этих стен. – Жрец встал и широко развел руками. – Пока ты здесь, тебя хранит облаченная в перчатку рука лорда Торма.

Десятибогатый помог Адону встать на ноги и похлопал его по плечу.

– Я должен тебя на время покинуть, – сказал он. – У меня много дел.

После ухода Десятибогатого Адон недолго оставался в комнате. До середины дня он наблюдал за службами и ритуалами, которые были настолько похожи друг на друга, что быстро наскучили ему. В юности Адон много странствовал, и однажды ему даже довелось увидеть красивый и одновременно ужасный языческий ритуал у кратера огнедышащего вулкана. И хотя жрец отдал должное организации ритуалов, посредством которых последователи Торма славили своего бога, он не был ими поражен.

В середине дня Адон отправил в «Ленивую Луну» гонца с запиской для Миднайт. Потом он забрел в роскошный сад, разбитый позади храма. Посреди сада стояла красивая золотая статуя льва, и когда Адон сел на каменную скамью, ему показалось, что лев смотрит прямо на него.

Сбросив маску вежливости, молодой сьюнит задумался над тем, что ему удалось увидеть и услышать за время, прошедшее с того момента, как он вошел в сторожевую башню. По-видимому, в храме происходило что-то нехорошее, и лорд Торм скорее всего ничего об этом не знал. Как и всем изгнанным богам, богу Преданности тоже пришлось положиться на аватару человека. Но Торм был заперт во дворце, сквозь хорошо охраняемые стены которого до него доносились лишь подобострастные, восторженные возгласы почитателей. Адон вздрогнул и закрыл глаза.

– Боги так же уязвимы, как и мы, – печально промолвил он через несколько минут.

– Я давно это подозревал, – произнес чей-то бесстрастный голос. Жрец открыл глаза, повернулся и увидел человека с рыжевато-желтыми волосами. Никогда раньше Адон не видел такого сурового и вместе с тем красивого лица. Аккуратно подстриженные борода и усы подчеркивали сильный, гордый подбородок. Глаза, смотревшие на Адона, были глубокого голубого цвета с пурпурными и черными крапинками. Смотреть на этого человека было все равно что наблюдать пламенный закат солнца.

Мужчина тепло и искренне улыбнулся:

– Я Торм. Мои почитатели называют меня «живым богом», но, как я вижу, ты уже знаешь, что я всего лишь один из богов, пребывающих на Фэйране. – Он протянул Адону обтянутую перчаткой руку.

Жрец понурил голову. Это не бог. Это всего лишь очередной священнослужитель, присланный, чтобы его испытать.

– Не мучь меня! – крикнул Адон. – Если это еще одна проверка моей благо…

Мужчина слегка нахмурился, затем сделал жест в сторону статуи льва. Вдруг сад наполнился рычанием, и золотой лев подошел к рыжеволосому. Тот потрепал животное по голове, и лев послушно сел у его ног. Мужчина повернулся к Адону и спросил: